Морфей – в одеждах звёздного неба, летящих и невесомых – поклонился, цветущий мак при этом выпал из его волос, рассыпаясь на несколько копий, одну из которых Морфей поймал и протянул Лине. Она почувствовала сонливость, но смогла быстро избавиться от неё, посмотрев Морфею в глаза.
– Царица, – Морфей ухмыльнулся, – как много веков твой свет не озарял этих мрачных стен.
– Где Владыка? – без предисловий спросила Лина, проигнорировав мак. Ей некогда было соблюдать церемонии, хотя речь о ней, как о свете этого места, привлекла яркий образ из воспоминаний.
– Аид? – Морфей пожал плечами, и цветок в его руке стал кубком с маковым соком. Он небрежно отпил немного. – В архиве…
Лина склонила голову.
– Здесь есть архив?
Морфей указал на дверь.
– Это туда.
Лина кивнула и помчалась в указанном направлении, не задумываясь об осторожности – она, с лёгкостью повернув массивную ручку, ворвалась в тёмное помещение и едва не слетела в пропасть. Только ручка двери удержала её от падения. Лина оказалась наверху винтовой лестницы без перил, уходящей глубоко вниз. Она вздохнула, сжала кулаки и, прижимаясь к стене, спустилась на первую ступень. Шаг, второй, третий… на четвёртый Лина ускорилась, перестала опираться на стену и почти побежала – пропасть слева уже не пугала её, но, сколько бы Лина ни спускалась, сколько бы ни бежала, лестнице не было конца. В какой-то момент, основательно выбившись из сил, Лина подумала, что хочет немедленно оказаться рядом с Аидом.
Если б она только могла вспомнить, что вместе с возвращением памяти, крепнут и её божественные силы. Но Лина не помнила, она была поглощена собственными чувствами, прокручивала в мыслях предстоящий разговор и предвкушала долгожданные ответы. Поэтому для неё стало абсолютной неожиданностью внезапно свершившееся перемещение. И для Аида тоже. Лина свалилась на него из ниоткуда, сбив с ног, и они оба оказались на полу – он, она, а сверху гора свитков, потревоженных всплеском божественной силы. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, слишком растерянные, чтобы сразу понять, что произошло… глаза в глаза, нос к носу. Лина едва вспомнила, зачем пришла сюда, когда Аид усмехнулся и аккуратно снял её с себя, затем встал и протянул руку.
– Ты выбрала самое неуклюжее недоразумение для своего перерождения, дорогая, – насмешливо произнёс он, когда Лина, вложив свою руку в его, поднялась на ноги.
Аид тут же отошёл и стал короткими взмахами рук возвращать свитки на место – на кончиках его пальцев при этом заиграли лазурные огоньки. Он молчал, и Лина молчала тоже. Тишина опустилась на них, прерываемая лишь шорохом бумаги и далёкими звуками, похожими на завывание ветра.
– Мне показалось, – сказал Аид после долгой паузы, – ты спешила меня найти? В чём дело?
Теперь, стоя перед ним, Лина смутилась и позабыла всё, что хотела сказать. Она ужасалась своей смелости и глупости, хотя эти чувства боролись в ней с иными – тёплыми и обжигающими.
– Я вспомнила, – наконец, решилась Лина.
Руки Аида на краткий миг замерли в неоконченном движении, но он быстро справился с собой и продолжил заниматься своими делами.
– Что именно? – возможно, Лине показалось, но в этот момент его голос дрогнул.
– Мы разделили гранат… то есть… вы…
Аид едва заметно выдохнул и поправил её.
– Мы. И этого недостаточно.
– Но я многое поняла… я… – слова застряли в горле. Лине пришлось отдышаться, переосмыслить то, что она собиралась сказать, и попробовать заново. – Что случилось в той войне? Мойры сказали, ты пронзил Персефону скипетром и сдался… Почему?
– Воспоминания… – отстранённо сказал он, – только тогда я смогу рассказать, когда ты вспомнишь всё. Иначе, нет смысла.
Лина не нашлась с ответом. Она смотрела на него какое-то время, затем отвлеклась на свитки, на огоньки пламени на его руках, на стеллажи, убегающие в белый туман.
– Современность не чужда и богам… Как ты, проживший в темнице Олимпа тысячелетия, смог так быстро сделать дворец современным? – её вопрос был вызван не только простым интересом, но и самоощущением. Чем дольше она проводила время с Аидом, тем легче казалось его присутствие, тем проще ей было обращаться к нему. Каждым своим вопросом Лина проверяла и доказывала эту истину самой себе.
Если бы Аид был открытым чистосердечным юношей, он бы сейчас закатил глаза, но Аид был Аидом, и поэтому терпеливо ответил на вопрос.
– Во дворце был другой Владыка, и у него не было никаких запретов на посещение мира смертных, – он выдержал длинную паузу, ожидая новых вопросов, но, поскольку их не было, продолжил сам. – Ты должна знать. Независимо от того, вернутся к тому моменту воспоминания или нет, мы вдвоём приглашены на праздник Аполлона в Дельфах, и пойдём туда.
– Что? – сердце Лины оборвалось. Неужели? Он позволит ей покинуть царство Теней? Вот так просто? Ещё несколько часов назад Лина обрадовалась бы удачному стечению обстоятельств, возможности сбежать, но сейчас она забеспокоилась. – Разве это не опасно? – с недоумением спросила она. – Для тебя?
– Нет. Запрет распространяется на сокрытый город в Дельфах, там мир смертных… – Аид вернул на место последний свиток и, заложив руки за спину, повернулся к ней. Его взгляд пронизывал насквозь, казалось, он смотрит прямо в душу. – Зевс не нарушит собственного запрета из-за меня, зная, что за моей спиной целое воинство, а Аполлон не нарушит законов гостеприимства. И пока ты царица моего царства, никто не посмеет предъявить тебе обвинения на празднике.
– А ты не боишься, – Лина приподнялась на носочках, сделав вид, что очень заинтересована узором на стеллаже, – что я могу покинуть тебя, Владыка? Что я смогу найти способ уйти? Или предать тебя?
– Ты не уйдёшь, не предашь и не убьёшь меня, Персефона, потому что не хочешь этого. Ты знаешь о последствиях и сделаешь всё, чтобы я не нашёл причины начать войну.
– Так значит, и прошлая война началась не без причины, да? – снова вернулась к теме Лина, надеясь застать его врасплох. – Почему Владыка Мёртвых решил вывести армию против Зевса? Только ли из-за жажды власти?
Отвечать на эти вопросы Аид не собирался, поэтому просто сменил тему.
– Наша цель – встретиться с Эос и уговорить её проводить нас к Гелиосу…
Лина, собравшаяся было настаивать на своём, заинтересовалась.
– Зачем?
– Есть дело, которое я могу решить только с ним. Ты пойдёшь со мной. Мне важно быть рядом, когда ты всё вспомнишь, и важно дополнить твои воспоминания… – Аид окинул Лину внимательным взглядом, прежде чем спросить. – Ты знаешь, зачем я показал тебе тронный зал?
Лина не ответила.
– Там твоё место по праву, Персефона. Однажды, ты сама назвала это место домом, и дворец останется твоим домом навсегда.
– Я сказала не так, – не ожидая сама от себя, выпалила Лина. Она растерянно моргнула, но отступать назад было поздно, – я сказала, мой дом там, где ты.
Их взгляды пересеклись, и Лине показалось, что эти слова огорчили Аида, или разозлили – в любом случае в глубине его глаз появилось нечто такое тёмное, отчего стало не по себе.
– Я помню каждое слово, которое ты сказала, – произнёс он.
– И я сказала, что не оставлю тебя… – Лина проглотила окончание последнего слова, не веря тому, что ляпнула это вслух. Неведомая сила тянула её к Аиду, словно внутри неё раскрылась обратная сторона её личности, ещё незнакомая ей самой, неизведанная.
– Несколько часов назад, – Аид приблизился к ней. Одним взглядом ему удалось заставить Лину застыть на месте, и она, даже если бы очень захотела, не смогла бы пошевелиться от этого давления. Его вкрадчивый голос наполнил каждую частицу воздуха, окружающего их, – ты хотела уйти, тебе было неприятно в этом месте. Ты сказала, я не имею на тебя никаких прав, сказала, что хочешь остаться прежней. А теперь? Передумала?
Несмотря ни на что воспоминания пульсировали в сердце Лины как горячий источник, заставляя её чувствовать себя иначе… Глупой? Влюблённой? Она не знала и не хотела знать. Безотчётно Лина сама сделала шаг вперёд и запрокинула голову, встав к Аиду так близко, что ему невольно пришлось выпрямиться.
