– Моё, моё… – бесконечно повторяло злобное существо.
«Почему же он не берет?» – подумал я. Человек добрался до патронов. На мгновение застыл и снова отложил их. Затем взял банку тушенки и несколько мгновений с вожделением смотрел на нее. Положил на место. Потом вдруг схватил и засунул ее за пазуху. Вернулся к патронам и вытащил несколько штук снизу, прикрыв так, чтобы не было видно. Вдруг он насторожился и стал спешно выбираться из палатки, приводя все в относительный порядок. Пройдя по мостку, он вытащил его и положил на старое место, ориентируясь по оставленному следу. После этого удалился в кусты и стал наблюдать за нашим приближением.
– Знаешь, Слав, он отвалил прямо перед нашим приходом, – сказал я. – Мы его спугнули. И когда мы забирались на остров, он из кустов смотрел за нами.
– С чего ты взял? Или опять видел? А где же он сейчас?
– Не знаю. Только он что-то придумал. Поэтому не стибрил почти ничего, чтобы мы не усекли. Он же не знает, что мы нашли его берлогу. А что взял, то думал, не заметят. Жрать сильно хочет.
– Что ему тогда от нас надо?
– Черт его знает! Только он, когда хватал наши вещи, все время говорил: «Моё, моё…» Чё тогда оставил? Хочет потом забрать, когда нас прикончит. Воровать не стал, чтоб мы не допёрли. Мы же с ружьями. И здесь только патроны. Он боится нас, хочет, наверно, ружья отнять. Видит – пацаны. Потом нас прикончит и гуляй, Вася…
– Да, верно. Патроны, хорёк, прихватил, чтобы были, когда ружье отнимет. А то отнимет, а патронов-то нет. Сообразительный, сволочь! Послушай, а это не тот зэк, который драпанул месяц назад в Арэке. Он еще пацана, который купался у электростанции, ну… того, в жопу. Его ведь так и не нашли.
– Верняк он. Других побегов вроде не было.
– Чёрт! Он, может, и нас захочет долбануть.
– Да, если захватит оружие, возьмет в плен и тогда…
– Мы ему не дадимся. Пристрелим суку! – Славка сплюнул.
– Угу. Хотя я не знаю, как мы будем в него палить?
– А что нам делать? А может, он просто нас боится и свалил? Он же в бегах, а тут два вооруженных пацана.
– Нет. Если бы свалил, то верняк обокрал бы. И ещё… Я глаза его видел. Такой пацанов не забоится, хоть и пятеро. А двоих-то… Он же не будет вылезать как дурак. Он хитрожопый, отловит из-за угла по одному.
Славка озабоченно молчал, даже не удосужившись проехаться по поводу моего «Я глаза его видел».
– Ты знаешь, мы ведь еще и мясо, а ему жрать хочется, – с ужасом прошептал он. Нам было прекрасно известно о людоедстве в среде зэков.
Мы удрученно замолкли. Ситуация определилась. Стали готовить обед. Работы было много, так как нужно было почистить всю птицу, а также запечь ее или сварить. Мы сосредоточенно трудились.
– Нам, наверно, надо сваливать, Коль, – глухо проговорил Славка. – Мы же не можем здесь так и сидеть. С голодухи подохнем.
– Сидеть здесь мы совсем не можем, – ответил я. – Он ночью нападёт. Вода не так холодная, переплывет.
– Надо дежурить ночью по одному. Он же только с одной стороны может подойти, где мосток. С того-то берега – далеко.
– Нет, на ночь оставаться боязно, – заключил я. – Давай уйдем после обеда.
– Он же пойдет за нами! Все здесь, наверно, гад изучил. Далеко мы до ночи не уйдем.
– Что же делать?
Славка задумался, затем изрек:
– Надо пойти в атаку. Надо его вперёд поймать, связать и отвести в посёлок.
– Как ты его будешь ловить? Ты знаешь, где он?
– Ну, ты же у нас видишь иногда. Вот и посмотри!
– Кончай, – обиделся я. – Если бы я мог, когда хочу, я бы и сделал. Но это не тогда, а само собой…
– Ладно, не гуди. Смотри, он же сам должен нас отлавливать. Значит, заманим его в засаду.
– В какую засаду?! Может, он за нами сечёт. Тогда какая засада? Он все видит, что мы делаем.
– А ты это видишь?
– Нет. Я просто думаю.
Мы замолчали и стали есть шурпу из куликов. Нас уже не радовало, что она была такой вкусной. Но мы были сыты. И готовы защищаться.
Первым его заметил Славка.
– Вот он! – прошипел он. – Не крути головой, потихоньку, как будто в другую сторону смотришь. Видишь там справа сухая лиственница, рядом большой камень и правее кусты. Он там, затаился, не двигается. Бандюга!
Я посмотрел туда, не поворачивая головы, и не увидел никого. Но продолжал смотреть. Вдруг темный бугорок под тем кустом медленно увеличился и стал потихоньку удаляться, как будто зэк уползал.
– Ползет, сука! – прошептал Славка. – Как ты думаешь, он понял, что мы его засекли?
– Не знаю. Но мы слишком с тобой замерли. Он может подумать, что мы сечём…
– Давай садись рыбу тягай. А я как бы валяюсь, ленюсь. А сам буду смотреть.
Я взял удочку и сел ловить рыбу. На Славку можно было положиться, он с отцом с малых лет ходил на охоту и обладал поразительной наблюдательностью.
– Слышь, Коль! Он, кажись, смылся. Чё ему делать, если мы сидим на острове.
– Он не уйдет далеко. Ждет, когда мы попремся куда-нибудь.
– Ну что, ночевать будем?
– Страшно идти. Будем, кажись. Посмотрим, что он будет делать. А там что-нибудь придумаем.
Мы решили, что нечего больше за ним наблюдать. Было ясно, что бешеный волк затаился и ждет нашего выхода. Мы не порадуем его сегодня, а завтра посмотрим. Славка пошел в палатку и стал прилаживать детонаторы к толовым шашкам, чтобы если что ночью заметим, то и рвануть можно было бы. Слава богу, что зэк не добрался до места, где мы спрятали взрывчатку.
Я дежурил со второй половины ночи и до утра. Во время Славкиного дежурства ничего не произошло. Расположив удобно весь наш арсенал и сигнальную веревку, к которой была привязана нога моего друга, я стал пристально вглядываться в темную гладь воды. Было очень тихо, ветра почти не было. Предутренняя прохлада потихоньку забиралась за воротник, но я не обращал на нее внимания, поскольку весь был поглощен анализом всплесков и теней. Мысли настойчиво лезли мне в голову, отвлекая от наблюдения. В какой-то момент я увидел зэка, осторожно входящего в воду и толкающего перед собой большую корягу, присыпанную кустами. Я тряхнул головой, и картина исчезла. Показалось или на самом деле увидел? Все было тихо. Начинало чуть-чуть светать. «Не полезет уже, наверно», – подумал я. Потянул ветерок, и вода слегка зарябила и ее плеск усилился. Вдруг слева от меня, со стороны открытого озера, послышался явственно слышимый всплеск. «Рыба?» – подумал я. Но всплеск повторился, затем снова. «Гребёт, зараза», – подумал я и дернул за веревку. Никакой реакции. Я задергал сильнее. Славка мыкнул, как мне показалось, слишком громко. Всплески прекратились. Видимо, придя в себя, Славка потихоньку вылез из палатки и улегся рядом.
– Что? – прошептал он.
– Только что грёб вон там, – показал я в сторону, откуда слышались всплески.
– Ничего не слышу.
– Перестал после того, как ты замычал.
– А я разве громко?
– Ну!
Мы прислушались. Через минуты три всплески возобновились. А еще через минуты три на фоне слегка поблескивающей воды метрах в двенадцати от острова мы увидели темный бесформенный силуэт той самой коряги с ветками.
– Давай бомбу! – потребовал Славка.
Я подал ему шашку. Он быстро зажег запал детонатора, длинно и громко свистнул и швырнул бомбу в направлении коряги. Вспышка и грохот произошли почти одновременно, и в отблесках взрыва, уже падая на землю, я заметил корягу, до которой взрывчатка слегка не долетела. Громкий, навзрыд вздох коротко раздался с той стороны, и все стихло.
– Грохнули, что ли? – произнес подрывник.
– Черт его знает! Далеко рвануло.
– Ты чё! Вполне могло угрохать. А, может, контузило. На дно пошел.
Заснуть мы уже не могли и, поджав колени, не обращая внимания на дрожь во всем теле и стук зубов, сидели и смотрели на все более проясняющуюся с рассветом картину поля боя. Корягу постепенно прибило ветром к островку. Никаких признаков нашего злодея обнаружено не было. Весь берег, а также пространство вокруг были усеяны рыбой.
