Мы немного отстраняемся друг от друга, и я вижу его улыбку, не сдерживаюсь и улыбаюсь в ответ.

– Всегда так улыбайся мне, особенно когда я захожу к вам в палату.

– Ты прям взгляд от меня оторвать не можешь, я очень смущаюсь, – говорю и снова краснею, вспоминая, как он смотрит на меня.

– Мне, когда сложно в течение дня, хочется только одно – быстрее подняться к тебе и увидеть, как ты улыбаешься.

– Правда?

– Да. Хорошо, что ты попала сюда в мои смены, как бы это сейчас не звучало, но я рад, – он проводит ладонью по моей щеке, и я закрываю глаза от эмоций, которые захлестывают меня.

– Так ты и завтра работаешь?

– И послезавтра.

– Разве это нормально, так много дежурств? – смотрю на него и хмурюсь.

Он берет меня за руку и ведет в соседнее помещение, отделенное шкафами от входной двери. Мы садимся на диван.

– Обычно мы так не работаем, но меня попросили подменить. Я согласился, так как мне тоже могут понадобиться выходные и тогда коллеги подменят меня.

– Надо же и именно в эти дня я попала сюда. Могла ведь попасть под машину тогда, когда у тебя были бы выходные.

– Да, интересное стечение обстоятельств, – он задумчиво смотрит. – Только вот что, ты так больше не делай, будь более внимательной. Все могло закончиться плачевно.

– Знаю, впредь буду внимательнее, – мне приятно от его слов. – Просто задумалась тогда и не посмотрела по сторонам. Моя вина, конечно.

– О чем таком думала, интересно?

Вспоминаю пятничное утро. Как я шла погруженная в себя.

– Честно. Я думала о том, что избегаю своих чувств, разучилась их испытывать и делиться с кем-то. Даже с подругами. В каких-то кризисных ситуациях я просто замыкаюсь в себе и ничего никому не рассказываю. Мне легче все держать внутри.

Смотрю на Назара и боюсь то, что сказала. Боюсь, что открылась ему так сразу, даже не подумав над тем, что нельзя так вываливать все на малознакомого человека. Но почему-то у меня такое чувство, что я знаю его очень давно, как родного мне человека.

– Я, наоборот, вижу в тебе море эмоций. Ты одним взглядом все передаешь и от этого мне не по себе, – он как-то грустно улыбается. – Будто ты читаешь меня как открытую книгу.

– Очень ты меня удивил таким ответом. Мне наоборот казалось, что я холодная и неприступная.

– Может для кого-то, но точно не для меня. Я никогда не испытывал таких чувств рядом с кем-то.

– Я тоже, мне кажется, что мы давно знакомы, – опускаю глаза и тереблю край толстовки.

Он подвигается и берет меня за руку:

– Прости, что набросился на тебя там, у двери, – он машет головой в ту сторону, – не знаю, что на меня нашло, но я как увидел тебя, мечтал только об одном – поцеловать. Не сдержался, извини.

– Когда увидел в субботу утром?

– Да. Ты улыбнулась мне, и я пропал. А еще, хочу кое-что сказать, – он ухмыляется.

– Что? Почему ты смеешься? – заглядываю ему в глаза.

– Не знаю, как ты это сейчас воспримешь, – он мнется, и я сжимаю его руку, подбадривая, – ты мне снилась ночью, как я целую тебя и это единственное, о чем я думал на протяжении всего сегодняшнего дня.

– Ты поэтому не сдержался, увидев меня? – хитро смотрю на него, ожидая ответа.

– Да, поэтому. И, если честно, не ожидал что придешь ко мне сюда посреди ночи.

– Сама от себя такого не ожидала, еще пару дней назад я бы себе такого не позволила. Вообще веду себя поперек своим убеждениям, – опускаю голову и понимаю, что такое поведение мне не свойственно.

Ко мне возвращается благоразумие, и я прихожу в себя, отодвигаюсь от Назара подальше и выпрямляю спину. Он хмыкает, глядя на мои изменения.

– Я сюда шла изначально поблагодарить тебя за букет цветов. Мне очень приятно.

– Всегда пожалуйста. Я думал о тебе и решил, что так могу проявить свои мысли. Мне очень хотелось тебя порадовать.

– У тебя получилось. Правда.

Мы смотрим друг на друга, только теперь это не взгляды, полные вожделения, а то, что можно назвать единение душ. И мне так спокойно рядом с ним, будто он единственный человек, которому я могу доверить свои мысли и чувства. И так хочется сейчас обнять его, прижаться и положить голову на плечо. Сидеть до утра и разговаривать ни о чем, держась за руки.

В дверь раздается стук, и мы оба вздрагиваем. Я в панике смотрю на него округлившимися глазами и чувствую, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Он, видя это, проводит рукой по моей щеке:

– Не бойся, сиди тут.

Назар идет к двери и открывает ее, слышу голос медсестры.

– Ты уже спал?

– Нет, с документами работал.

– Я думала разбудила тебя. Хорошо, что не спал, там пациент требует тебя. Не смогла его успокоить, посмотришь?

– Да, конечно, сейчас подойду.

Медсестра уходит, и я слышу шаги.

– Выйду после тебя через минуты три, – говорю и встаю с дивана, складываю руки в замок, когда он подходит ближе.

– Хорошо. Придешь завтра вечером снова?

Слыша этот вопрос чувствую, как внутри поднимается паника.

– Если хочешь, конечно, – он оглядывает мое лицо, – у тебя такой взгляд испуганный, не волнуйся, обещаю больше не трогать.

– Да я не поэтому.

– То есть трогать можно? – он предвкушающе улыбается и подходит ближе.

– Вот ты! Я просто боюсь, что нас могут увидеть. Знаешь как трудно к тебе сюда пробираться? Я чувствовала себя как на секретном задании!

– Все понятно, – он смеется, и я легонько ударяю его по руке, – завтра придумаем что-нибудь.

Назар быстро сокращает расстояния между нами и целует меня в губы, так, что у меня кружится голова. Мы еще немного стоим, прижавшись друг к другу и соприкасаемся носами, оба приходя в себя.

– Спокойной ночи. Буду мечтать об утре, чтобы быстрее увидеть твою улыбку.

– И тебе спокойной ночи, – не могу еще что-то добавить, так как прибываю в шоке.

Назар уходит, а я начинаю ходить взад-вперед по этому маленькому закутку, молясь, чтобы меня на обратном пути никто не увидел.

Выхожу через несколько минут, тихо открыв дверь и прислушиваясь к звукам. Вроде бы никого. Крадусь мимо сестринской и палат на третьем этаже. Все спят, поэтому остаюсь не замеченной. Поднимаясь по лестнице на четвертый этаж, резко останавливаюсь, слыша громкий голос медсестры. Потом понимаю, что она говорит на нашем этаже, видимо с тем пациентом. Выхожу в коридор и уже иду не боясь. Мало ли, может я в уборной была. Проходя мимо той палаты, где горит свет, замедляюсь и заглядываю в нее. Медсестра, санитарка и Назар что-то объясняют мужчине. Назар оборачивается, будто чувствует меня и улыбается, почти незаметно, но я вижу все в его взгляде. Киваю ему так же, чтобы видел только он и иду к себе. Включаю свет в палате и падаю на кровать. В голове сотня вопросов самой себе. Первый и самый главный: может ли жизнь так сильно измениться всего за пару дней?

Просыпаюсь в тоже самое время и моментально вспоминаю все то, что произошло ночью. Ощущение, что это был сон. Его губы на моих. Его руки на моей талии. Его взгляд с теплотой, изучающий меня. Нет, не сон. Прислушиваюсь к себе. Хочется ли мне продолжить? Несомненно. Страшно ли мне? Безумно. Но в душе такое счастья, которого я не испытывала уже очень давно. Это не такое счастье как от какой-то покупки или долгожданной поездки. Это счастье, которое дарит крылья за спиной.

Смотрю на цветы на тумбочке и улыбаюсь. Ни один мужчина не дарил мне таких эмоций всего за два дня знакомства. С уверенностью могу сказать, он – волшебник. И теперь мое самое большое желание, чтобы это волшебство было как можно дольше в моей жизни.

Провожу все утренние процедуры, надеваю джинсы с вельветовой рубашкой, еле просовывая руку с гипсом в рукав. Немного злюсь и мысленно ругаюсь на саму себя за то, что произошло. Смотрю на себя в маленькое зеркальце, и довольная своим видом иду в общую палату, здороваясь со всеми. Света жалуется мне, что пол ночи им не давал спать буйный пациент. Говорю, что тоже его слышала.