— Привыкнешь ко всему, приятель, — дружески ответил опцион. — Особенно, когда прослужишь десяток лет, а то и дольше.

— То есть вы просто не обращаете внимания на жару?

— Угадал, приятель, — со смешком согласился опцион. — Я прав, ребята?

Солдаты добродушно поддакнули. Веспасиан отметил про себя, что пока он сам находился в доме алабарха, Магн не терял времени даром и постарался расположить к себе стражу.

— Похоже, наш Павел отправился дальше, — заметил Веспасиан, увидев, что арена, на которой тот проповедовал, пуста.

— Ты узнал у алабарха, что он здесь делает? — спросил Магн.

— Узнал, и ты мне не поверишь...

Его прервали озлобленные крики и топот ног. С южной стороны дороги на северную, преследуемая толпой греков, метнулась пара евреев. Их преследователи потрясали дубинками и швыряли в несчастных евреев камни.

Один такой камень попал одному беглецу в затылок. Сделав пару нетвёрдых шагов, с криком боли, он полетел лицом вниз на мостовую и до крови ободрал кожу. Толпа тотчас окружила свою жертву. Бедного еврея принялись избивать дубинками и пинать ногами. Второй еврей успел юркнуть в еврейский квартал.

— За мной, ребята! — скомандовал Гортензий, вытаскивая меч. — Идём двойной шеренгой. Щиты поднять, мечами бить плашмя!

С этими словами опцион и его солдаты бросились вперёд. Женщины разразились истошными воплями. Мужчины отпрянули назад, и в зависимости от национальности, либо сыпали оскорблениями, либо, наоборот, подбадривали стражников. Веспасиан сошёл с носилок и вместе с Магном и Зири медленно направился следом за легионерами, которые уже налетели на толпу погромщиков. Те так увлеклись избиением жертвы, что не заметили, как их окружила стража. Лишь когда им в спины, круша кости и сбивая с ног, ударила стена щитов, они сообразили, что попали в ловушку. В следующее мгновение на головы им обрушились удары мечей. Те, что стояли ближе, потеряли равновесие и рухнули на мостовую, где их самих тотчас начали пинать ногами легионеры. Те, кто мог, повернулись и бросились в бегство.

— Довольно, Гортензий! — крикнул Веспасиан. — Скажи своим солдатам, чтобы они прекратили!

На приказ опциона легионеры отреагировали не сразу. Сломав ещё пару рук и раскроив ещё один череп, они нехотя отступили назад, оставив на земле с полдесятка окровавленных тел. Одни громко кричали от боли, другие либо валялись без сознания, либо прижимали к себе повреждённые члены и громко стонали.

— Иди, посмотри на него, — велел Магну Веспасиан, указывая на окровавленного еврея, неподвижно лежащего на мостовой.

Перешагнув через нескольких раненых, Магн опустился на колени и осторожно перевернул неподвижное тело. Одного взгляда в его остекленелые глаза было достаточно, чтобы всё понять.

— Мёртв! — объявил он.

В следующий миг к нему уже бежали обитатели еврейского квартала.

Гортензий тотчас велел своим легионерам образовать вокруг мёртвых и раненых нечто вроде защитной стены.

— Не подходить близко! — предостерёг он первых из подошедших евреев.

— Это мой брат! — крикнул немолодой мужчина, делая шаг вперёд из толпы.

Веспасиан узнал в нём того, кто всего несколько минут назад вместе с погибшим перебегал улицу.

— Пропусти его, Гортензий! — приказал он. — Раненых же посади под замок. Они предстанут перед префектом по обвинению в убийстве.

Легионеры расступились, пропуская вперёд второго еврея. Тот опустился на колени и, взяв в руки безжизненную голову брата, расплакался.

— Почему они преследовали вас? — спросил Веспасиан.

— В городе завёлся один проповедник ереси. Этим утром он тоже здесь был. Мы с братом пошли поспорить с ним, но он отказался нас слушать. Всё время твердил, что бог-де любит всех, и не важно, следует человек Торе или нет. И что путь к богу лежит через поедание плоти и питьё крови некоего Иешуа, который, по его словам, был Сыном Божьим. Возмутительное святотатство!

— Через поедание плоти и питьё крови? Но ведь это курам на смех. Иешуа нет в живых вот уже пять лет!

— По словам проповедника, он обращает хлеб и вино в его плоть и кровь.

— В буквальном смысле или как? — уточнил Веспасиан.

Лично у него это плохо укладывалось в голове.

— Не знаю. Могу лишь предположить, что так оно и есть. Иначе зачем он это говорит? После того как собрание завершилось, проповедник сказал своим последователям, что он сейчас исполнит эту церемонию. Мы с братом решили пойти следом за ним и выяснить, что же произойдёт. Они подошли к дому рядом с Озёрной гаванью, в паре сотен шагов от берега. Но мы сумели взобраться на крышу и заглянуть в щель между черепицами. Увы, прежде чем мы успели хоть что-то разглядеть, они заметили нас, и мы были вынуждены спасаться бегством.

— От последователей проповедника?

— Нет, от греков. Нас, евреев, в городе не слишком жалуют, особенно за пределами еврейского квартала. Они с криками погнались за нами. Раньше до таких вещей ни разу не доходило, — с этими словами он указал на бездыханное тело брата и вновь разрыдался.

— Забери тело и предай его земле, — сочувственно произнёс Веспасиан. — Кстати, как твоё имя?

— Нафанаил, — ответил несчастный еврей сквозь слёзы.

— Я приложу все усилия к тому, чтобы его убийц настигла кара. Даю тебе слово римского сенатора. Тем более что я в долгу перед Алабархом за одну услугу, которую он только что оказал мне.

— Спасибо тебе, сенатор, — поблагодарил его Нафанаил, поднимая с земли тело брата, и посмотрел на Веспасиана заплаканными глазами. — Сомневаюсь, что мой брат — последний убитый в этом городе лишь за то, что он еврей.

Веспасиан повернулся к Гортензию. Того теперь сопровождали лишь восемь легионеров. Остальные занимались убийцами еврея.

— Пойдём, опцион! — устало распорядился он. — Нас ещё ждут дела.

— Нехорошо, когда людей убивают лишь за то, что они евреи, — заметил Магн, как только они отправились дальше.

— Людей убивают и за тугой кошелёк.

— Я не это имел в виду, господин. Сдаётся мне, что если дело так пойдёт и дальше, если людей будут убивать лишь за то, что они евреи, не ровен час, они в отместку начнут убивать греков, или египтян, или, упаси боги, римлян. — Магн выразительно посмотрел на пурпурную кайму тоги Веспасиана. — Ну, ты меня понял.

«Отлично понял», — подумал Веспасиан.

К тому времени, когда они наконец достигли Форума, был уже пятый час. Как и всё другое в Александрии, Форум поражал своими размерами и панорамным видом на гавань. С восточной стороны расположился театр, вмещавший тридцать тысяч зрителей, с западной высился дворец Цезареум, на страже которого застыли два обелиска. Дворец был воздвигнут Клеопатрой и назван в честь её великого любовника.

Двести шагов в длину и сто в поперечнике, окружённый гигантской колоннадой, построенной из разноцветного мрамора, Форум поражал своим многоголосием и многолюдьем. Это было в прямом смысле живое сердце огромного города.

Фалеса они нашли без труда: он оказался одним из самых крупных и уважаемых банкиров Александрии. Свою роль сыграла также сенаторская тога. Благодаря ей Веспасиан сумел попасть к банкиру без очереди. Впрочем, к облегчению обойдённых клиентов, свои дела Веспасиан уладил быстро. Уже через четверть часа он вышел от лысого и грузного Фалеса с распиской и обещанием, что, когда на следующее утро Веспасиан придёт к нему, его уже будут ждать 327 тысяч денариев золотом, чтобы их было легче отправить в Рим. Правда, со сделки Фалес взял 12 500 денариев комиссионных. Однако Веспасиан решил не слишком огорчаться по этому поводу.

Уладив денежные дела, они миновали обширный комплекс гимнасия и вскоре вышли к Александрийскому дому их покойной благодетельницы. Магн позвонил в колокольчик. Дверь открылась почти мгновенно, и перед ними вырос темнокожий курчавый раб, очень похожий на Зири.

— Сенатор Тит Флавий Веспасиан прибыл к Марку Антонию Феликсу, — объявил Магн.

Их тотчас впустили внутрь и провели в атрий со множеством фонтанов. Водные струи били не только в имплювии, но и через равные промежутки по всему периметру, освежая воздух и наполняя его нежным журчанием.