Напомнив на прощание городскому голове, что те сорок, что остались ждать каравана, — его спутники и потому находятся под защитой Амона, и сев на одного из двенадцати коней, на которых — в дополнение к мехам с водой, провианту и волокушам — ему удалось выменять всех рабов и нескольких верблюдов, Веспасиан отдал приказ выдвигаться. Горизонт на востоке уже золотили первые лучи солнца, отбрасывая на землю длинные тени. Шагая по ним, Веспасиан вывел колонну из города и вскоре вновь оказался в окружении враждебного пространства пустыни.
ГЛАВА 6
аячившее вдали плато Кирены в последние три дня буквально на глазах увеличивалось в размерах. По прикидкам Веспасиана, до отрогов оставалось менее десяти миль, так что вечером лагерь они разобьют в тени редкой горной растительности.
Было шестнадцатое утро с того дня, как они покинули Сиву. Теперь можно было не сомневаться — домой они вернутся живыми. Сколько раз он в этом сомневался в течение мучительно медленного перехода через плоскую, однообразную пустыню! Всадники без лошадей и те несколько бывших пленников, кого не укачивало, ехали на верблюдах, остальные были вынуждены идти своим ходом.
Выходя в путь ещё до рассвета, они продолжали шагать до наступления темноты, устраивая днём, когда зной становился совершенно невыносим, на несколько часов привал. Так они преодолевали до двадцати миль в день. По мере того как расходовался запас воды, на волокушах появлялось всё больше места для женщин и детей, а также ослабевших мужчин. Их, лежащих в полуобморочном состоянии, тащили под палящими лучами солнца по каменистой земле верблюды. Первая смерть от теплового удара случилась на четвёртый день пути, после чего не проходило и дня, чтобы их караван не оставлял лежать посреди пустыни хотя бы одно мёртвое тело — своеобразную веху их пути.
Веспасиан обратил внимание, что Иосиф ухаживает за больными, следит за тем, чтобы их головы были накрыты, а в те редкие моменты, когда квестор разрешал вскрыть очередной мех с водой, еврей подносил к их запёкшимся губам чаши с живительной влагой.
Привычно восседая на верблюде, Зири вёл их вперёд. Он то резко отклонялся к югу в обход колодцев мармаридов, то вновь сворачивал на север, избегая привычных путей караванов работорговцев, хотя это и стоило им двух дополнительных дней пути. Закрученный в балахон из шерсти, с накидкой на голове, он, казалось, совсем не страдал от зноя. Более того, он поддерживал дух Веспасиана, Магна и Капеллы тем, что пытался говорить по латыни — с каждым днём всё лучше и лучше, и также распевая гортанные песни мармаридов. Всякий раз, когда очередная скорбная баллада замолкала, Веспасиан замечал, что взгляд Зири с тоской устремлён на север, к родным пастбищам, как будто он прощался с жизнью, которой уже никогда не вернуть.
День между тем тянулся дальше. Предгорья становились всё ближе и ближе. Их колонна заметно прибавила скорость, как будто близость долгожданного отдыха наполнила силой усталые ноги тех, кто ещё мог идти сам. Вскоре колонна начала подъём, обходя огромные валуны и пытаясь не наступать на колючий, стелющийся по земле кустарник. Испугав лошадь Веспасиана, тропинку перебежала пара шакалов — первый признак жизни с того момента, как они покинули Сиву.
— Скажи, Зири, и как только вам удаётся доставлять рабов в Гараму? — спросил Веспасиан, когда конь под ним наконец успокоился. С этими словами квестор оглянулся и указал на вереницу несчастных путников, с трудом передвигавшихся вверх по пологому склону. — Мы не прошли ещё и трёх миль, а они уже валятся с ног от усталости. А ведь до Гарамы целых семьсот миль.
— Гарама, медленно, две полных луны, — ответил Зири, сверкнув белоснежной улыбкой. — Колодец в три дня, рабы живы. Колодец в четыре дня, рабы умерли.
— И всё равно дело выгодное, — встрял в их беседу Капелла. — Гарамиты платят за рабов большие деньги. Впрочем, они могут себе это позволить. Удивительно богатое царство.
— Ты там бывал? — спросил Веспасиан, поддав коню в бока.
— Один раз, чтобы обменять рабов на диких зверей. Там всего за двух рабов можно раздобыть льва. Удивительное место. Шесть или семь городов, построенных на горной гряде, возвышающейся посреди пустыни. Гарамиты вырыли колодцы и теперь у них, похоже, есть неиссякаемый источник воды, которую они направляют в оросительные каналы.
— Много воды, — подтвердил Зири и кивнул.
— У них есть фонтаны, вдоль улиц журчат ручьи — и это посреди пустыни. Просто невероятно! Они выращивают ячмень и пшеницу, фиги и овощи. У них даже растёт трава, на которой пасётся их скот. Они обеспечивают себя буквально всем, кроме вина и оливкового масла. И, разумеется, самый ценный товар — это рабы, чтобы обрабатывать их поля. Их там многие тысячи. Больше, чем самих гарамитов.
— Когда рабы это поймут, я не завидую гарамитам, — вставил словечко Магн.
— О, они умеют держать рабов в узде. Более того... — Капелла не договорил. Ещё одна пара шакалов перебежала дорогу, и его лошадь испуганно дёрнулась. Не успел он её успокоить, как вслед за шакалами из-за кустарника выскочила газель.
— Вот это да! Первый раз вижу, чтобы шакалы спасались бегством от газели!
Веспасиан рассмеялся и повернулся к Капелле. Впрочем, смех его оборвался, как только он понял причину бегства животных. На один из валунов запрыгнул огромный зверь и, не останавливаясь, с диким рыком бросился на его спутника.
— Лев! — крикнул Веспасиан, натягивая поводья.
Между тем лев уже набросился на Капеллу и, впившись когтями ему в плечи, сбросил на землю. Рык льва, терзающего жертву, слился с исступлённым криком Капеллы и испуганным ржанием лошадей. Те все, как одна, встали на дыбы и сбросили своих седоков. Верблюд Зири бросился в бегство. Веспасиан, вылетев из седла, больно стукнулся о камни, рядом с ним упал Магн. В трёх шагах от них лежал поверженный Капелла.
Оба застыли в ужасе. Приподняв гривастую голову, огромный лев посмотрел на них и оскалился, обнажив при этом окровавленные клыки. Когтистые лапы тем временем продолжали терзать Капелле грудь. Туника уже была разодрана в клочья, и теперь когти льва впивались в голую плоть.
— Проклятье, где моё охотничье копьё? Почему его нет именно в тот момент, когда оно нужно! — пробормотал Магн, медленно вытягивая спату.
— Помнится, ты насадил на него верблюда, — напомнил ему Веспасиан, осторожно потянувшись за мечом.
— Господин, нам придётся его убить. Если мы побежим, он раздерёт нас в клочья. Уж в чём-чём, а в этом я не сомневаюсь.
Тем временем с десятком всадников к ним подоспел Корвин. Увидев их, лев издал новый душераздирающий рык.
— Не приближайся, Корвин! — приказал Веспасиан, не сводя глаз со льва. — Одно резкое движение, и он набросится на очередного из нас.
Лев угрожающе мотал хвостом из стороны в сторону.
— Кому-то придётся принять удар на себя, — процедил сквозь зубы Магн. — Другие атакуют его с боков.
— Помнится, это ты у нас мечтал о львиной охоте. Так что я зайду сбоку.
— Проклятье, я надеялся, что ты уже об этом забыл.
Веспасиан осторожно передвинулся влево. Заметив его движение, лев тряхнул головой и вновь зарычал. Веспасиан застыл на месте.
— Кис-кис, давай сюда, — поманил льва Магн.
Злобно зарычав, лев переключил внимание на Магна. Веспасиан между тем незаметно сделал пару шагов, заходя к нему слева.
— Готов, господин?
— Готов.
Магн напрягся. Почувствовав угрозу, лев приготовился к прыжку. Магн его опередил. Выставив перед собой меч, он с пронзительным боевым кличем устремился на зверя. Распрямившись, словно пружина, лев прыгнул. Веспасиан вскочил на ноги и бросился вперёд, целясь остриём меча в мускулистую шею животного. Магн же присел и вслепую ткнул мечом в летевшую на него рыжую массу.
Лев перевернулся и занёс лапу над его спиной. Зверь опоздал всего на одно мгновение. Подскочив к нему слева, Веспасиан вогнал спату ему в гриву. С жутким рыком зверь мгновенно обернулся на нового обидчика и оскалился, намереваясь впиться в него зубами. Поймав Веспасиана за рукав туники, он приготовился задней лапой расцарапать ему до крови левую ногу.
