Мир или перемирие — вот что предлагал Чезаре. Вывод из разгорающегося противостояния более слабого противника, чтобы сосредоточиться на сильном. Отдельно отмечал, что даже если Анакаона категорически не захочет идти на мировую, сами переговоры окажутся полезными. Ведь не всё касики таино хотят продолжения войны, если можно сохранить независимость, при этом заключив довольно почётный мир. А остающиеся за ними территории Эспаньолы… Тут можно и нужно было использовать некоторую наивность именно этих индейцев в высокой и вообще политике. Проще говоря, пристегнуть к мирному соглашению ещё и торговое, находящееся с первым в прямой зависимости. А там уж постараться наложить руки на всё ценное, что есть в тех самых горах. Способов то много, а в хитроумии испанским дипломатам ещё никто не осмелился отказывать.
— Это дальновидное предложение, сынок, — ещё раз прикинув возможности, предоставляемые тем или иным путём, задумчиво проговорила Изабелла. — Если мы его примем, то сможем или заключить выгодный мир, или хотя бы расколоть поддерживающих Анакаону касиков. И услышать громкий не крик, но писк нашего вице-короля, которому договариваться с индейцами никогда не нравилось. Тут ему придётся предлагать касикам и первой среди них, Анакаоне, не просто разговоры, а мир. Мир с той, которую хитрец Борджиа предлагает в договорах, что на бумаге, ну и на словах тоже, называть «великой княгиней Таино».
— Кодекс Войны, — слегка поморщился Хуан. — Я его почти наизусть выучил, до того он стал важен в Европе, а теперь и в Новом Свете.
— Не в нём дело. Не только в нём, — поправила сама себя Трастамара. — Борджиа умеют играть коронами, делая их неизменно желанными для одаряемых, но вместе с тем опасными… если сами римские хитрецы этого захотят. Княжеская корона на голове Анакаоны рассорит её с некоторыми, вызовет зависть у ещё одной части. Особое умение использовать данную короной силу — это нужно иметь не только природный ум, но и большой опыт, которого у таино просто нет. А к советам со стороны Анакаона прислушивается с большой осторожностью, потому голоса из империи Теночк если и будут услышаны, то не как то, что есть непременная истина.
— И тогда раскол, раздоры и разгром! И вице-король перестанет гневно пищать.
Смотря на засиявшего, словно свежеотчеканенная золотая монета, наследника, Изабелла подавила печальный вздох, не желая показывать чересчур наглядно своё отношение к такой реакции. Сын, наследник, он хотя и старался, но довольно часто показывал матери, что слаб. И слабость эта не столько телесная, сколько иная, не позволяющая глубоко проникать в тонкие, многоходовые интриги, столь необходимые в жизни монарха, желающего использовать не только силу меча, но и иные её разновидности. Заодно поневоле сравнила реакции Хуана с реакциями на не эту, но пока более простые задачки-загадки Марии и особенно младшей своей дочери, Екатерины. Сравнение, надо сказать, оказывалось совсем не в пользу Хуана.
— Тогда Анакаона станет или слабой, или вместо неё корону наденет кто-то другой из касиков, возможно, при этом решившись просить помощи если не у нас, то у союзного нам Ордена Храма. Кодекс Войны. Ты упомянул его правильно, но, сделав первый шаг, забыл о втором. Как думаешь, какова цель Конкисты у нас и расширения влияния у тамплиеров? Хорошо, только Конкисты, нужной нашему королевству!
— Захват новых, богатых золотом, специями и иными богатствами земель. Сами земли, где будут строиться замки наших вассалов, — чётко излагал Хуан, благо был полностью уверен в своих словах. — Сокрушение оказавшегося в Новом Свете врага, опасного и не ожидаемого нами.
— Нас предупреждали о возможности такого, — поправила сына Трастамара. — Хорошо, сокрушение. И что дальше?
— Как на Эспаньоле. Кубе. Ямайке, в других местах. Поставленные губернаторы, усмирённое население, величие короны. Как обычно, матушка.
— Годы, а то и десятки лет тяжёлой войны, высасывающей из нашей Испании солдат, пушки, корабли. Империя Теночк — это не таино. Индейцы же не османы или мамлюки с маврами. Они другие. Я видела пленников, которых доставили сюда. Тебе тоже стоило бы посмотреть, но… я ошиблась, только рассказав, дав почитать листы с допросов, но не показав их крепость души. Увидев, я сильно задумалась. И знаешь, сын, мои мысли стали ближе к тем, которые облекаются словами в Риме, общими и предназначены только для избранных ушей.
Хуан живо изобразил крайнее любопытство, хотя обмануть этим проницательную, умеющую видеть многое из тщательно скрываемого королеву… Изабелла могла бы улыбнуться, да только сейчас было не до смеха. Соблазн простых решений — вот что так и не получалось преодолеть у Хуана. Они же, которые простые, не всегда лучшие. Порой и вовсе ведут не к утрате части победы, а и к сперва скрытому, а потом и очевидному для всех поражению.
— Сокрушение — да. Завоевание и уничтожение самой империи — нет. Борджиа решили отколоть от Теночк куски, сделав их отдельными зависимыми государствами, начав с этих… тотонаков. Часть земель возьмут себе как плату на помощь и освобождение от завоевателей, оставшуюся же у нужных им на материке союзников часть сделают зависимой. Если Господь нам всем поможет и эта страшная индейская империя скоро рухнет… Уверена, что её тоже не будут добивать. Вот менять и реформировать — это Чезаре, его отец и сёстры со сподвижниками умеют. Вспомни, как всё началось с изменения Флоренции а закончилось ничьим и общим Иерусалимом, Кодексом Войны и созданием империи на месте той ещё, старой Римской. Я уверена, Хуан, что Теночк останется, возможно, утратив положение империи и став обычным королевством. Борджиа, а я их успела узнать, станут реформировать излишне жестокие нравы, устранять многих жрецов, если вообще не создавать новых. Новых, но не связанных с христианством, их отношение к миссионерству тебе и всем в Европе известно. Сложно удержать любопытство, до того сильно хочется узнать, как станут выглядеть земли Теночк спустя десяток или более лет после их поражения в войне с нами и Орденом Храма.
— Но это неправильно!
— Для кого? — внимательно смотря на сына, задала вопрос Трастамара. — Для привычных нам представлений? Так Борджиа показали, что умеют их рушить себе на пользу. Для Колумба с его горделивостью и самомнением? Пусть смирится. Он только вице-, но не настоящий король. Для чести нашей? Мы уже давно победили этих таино и просто оставляем побеждённым малые остатки того, чем они владели, да ещё заключим выгодное соглашение. Об этом же узнают и добрые испанцы. А главное в том, что мы получим много больше — те сокровища, уже добытые из земли и пока в ней и на ней находящиеся, которые не на островах, на материке. Сейчас у нас там что из приобретений?
— Веракрус и ещё два портовых города. Мало! У тамплиеров отданный им по договору Тулум, самая мощная из крепостей. Теперь они взяли Койо… Куйи…
— Куйушкиуи, — с трудом, но чётко выговорила королева. — Возьмут, потом. Пока это город тотонаков, передача его ими Ордену Храма не состоялась. Но обязательно состоится, я знаю мужа своей дочери. Ты, Хуан, не торопись, это плохое качество для монарха. Под властью короны окажутся многие земли, но они не должны быть пустыми или покинутыми. Сравни Пуэрто-Рико и Эспаньолу. То, что сначала натворил Колумб, пришлось исправлять. Ему же пришлось, но по нашим приказам.
Хуан помнил, поскольку вынужденно, а всё равно читал многочисленные доклады как самого вице-короля, так и иных, внимательно за ним следящих, при этом находящихся поблизости. Так уж учила его мать, что даже близ верных людей должны быть другие верные, тщательно следящие, чтобы губернаторы, вице-короли, командующие армиями и флотом не сбивались с нужного пути. Если же пытаются сойти в сторону — тут или предупредить, или, если не помогает, удалить с того места. которое оказалось не для того человека. С этим, в отличие от иного, он был согласен. Только и иное… Громко протестовать он не осмеливался, за последние годы научившись не полностью, но чувствовать желания своей коронованной матери в тонкой науке под названием политика. Вдобавок старался со всем усердием не просто читать, но до конца понять прославившиеся по всей Европе не слишком приятные книги Никколо Макиавелли, первого советника герцога Флорентийского, «Государь» и «Империя», причём вторая вышла из флорентийских и римских типографий не так давно.
