— Благодарю, Пауль, — киваю, принимая у него из рук плотно закрытый кожаный тубус со столь ценным содержимым. — Теперь мы имеем право оказаться на землях союза тотонаков не просто так, но в качестве их официальных союзников. В Куйушкиуи уже сейчас, в других городах… Полагаю, тоже проблем не возникнет, кроме, конечно, войск империи Теночк. Потери?

— Ничтожные в сравнении с выполненным, — сказал, словно отрезал морской волк. — Адъюнкт-рыцарь Фиорентино и рыцарь ди Ларго живы, здоровы и находятся в Куйушкиуи с отрядом и большей частью находившихся в трюме артиллерии и снятых основных орудий «Гордого». Раненые доставляются на берег, состояние тех, кто не умер сразу, не вызывает опасений за их жизнь.

— Совсем хорошо. Тогда будь любезен, прогуляйся со мной до резиденции. По дороге и расскажешь, как всё происходило.

— Почту за честь, Ваше Величество.

Рассказ был вполне себе занимательный. Времени также хватило, учитывая, что шёл я не спеша, а попытки вдаваться в лишние подробности аккуратно пресекал. Успею ещё о мелких деталях полюбопытствовать, да и Белль, как проснётся, непременно всю душу из бедняги капитана вытянет своим любопытством.

Из сказанного удалось понять главное — тотонаков эти новые, реформированные «мистером Тень» ацтеки придавили куда сильнее, нежели в той ветви истории. Но всё ж не до конца. Сами они восстать может и могли бы, но в нынешнем положении, с катастрофической для тех разницей в качестве вооружения и брони… Последний всплеск, после которого если бы что и было, то так, мелкие и не влияющие ни на что серьёзное вспышки. А там уж либо ассимиляция, либо низведение до своего рода нижестоящей касты. Вовремя успели! Даже если зацепиться только за часть земель этого народа — уже будет неплохой плацдарм для наступления на империю Теночк, причём с гарантированным — если вести себя правильно, а не как этот… вице-король Испании — привлечением союзников из местных. Вспомогательные войска, причём не простые, а мотивированные. Кортес в той истории изволил использовать шикарный инструмент самыми топорными, варварскими методами. Мы же с Белль будем куда умнее и хитрее. Хотя и противостоящий нам тоже не лыком шит, в этом успели убедиться.

Ох как быстро умеют некоторые девушки отойти ото сна, привести себя в приближенный к идеальному вид и предстать перед пусть не большим обществом, но по факту слабознакомым человеком во всем ужасно-прекрасном виде! Капитана «Гордого» чуть ли наизнанку не вывернули, причём делалось это без малейшего отрицательного подтекста, из чисто женского любопытства. В том смысле, что Белль интересовалась, наряду с действительно важными вещами, и откровенными мелочами, которые мне и в голову не пришло бы спросить. Жаль только, что сам Пауль да Васко ответить мог не на всё. Просто слишком мало времени самолично провёл в отбитом у ацтеков Куйушкиуи, банально не успел или просто не видел смысла присматриваться к тому, в чём не видел интереса и смысла.

Впрочем, это уже откровенные мелочи бытия и ничто иное. Главное «сестра» ухватила с первой же минуты, посему всячески поддержала, когда я, вызвав парочку посыльных, отдал через них приказ фон Меллендорфу, Кроевичу и иным начинать уже не подготовку, а, собственно, последние действия перед отплытием эскадры в Куйушкиуи.

Оголять Тулум? Ни в коем случае, ведь тут оставалось достаточное количество войск. Для обороны достаточное, а вовсе не для абсолютно лишнего сейчас удара по Коба. Ввели в заблуждение находящиеся поблизости войска науа и всё на этом. Баста. Теперь выполнившие свою роль тамплиеры выполнят другую, на сей раз действительно связанную с железом и кровью.

— Может всё-таки… — произнёс я, когда да Васко, поклонившись и рассыпавшись в витиеватых фразах по адресу королевы Египетской, вымелся из комнаты.

Даже договаривать не стал фразу, ведь Изабелле и так всё было понятно. В её ответе тоже сомневаться не приходилось.

— Не дож-дёшь-ся! — и продемонстрировала столь вульгарный для коронованный особы кукиш. — Мне в Тулуме сидеть никакого интереса и смысла нет. Город мы укрепили так, что сюда ацтеки не сунутся, их тлатоани понимает… или подскажут. А вот что он будет делать, когда осознает, что мы повторяем известный путь — это только на кофейной гуще гадать. Ну или по полёту птиц, если римские истоки вспомнить.

— Миров много, я в этом уверен. Вдруг он из того, где известных нам событий не было?

В комнате никого не было, разговаривали мы тихо, а охрана… Она находилась за плотными дверьми и в принципе не имела склонности к подслушиванию. Верные по настоящему, а не на словах — только такие, другим в ней было не место. А уж возможностей выяснить, кто есть кто, за годы минувших боёв и испытаний оказалось предостаточно. Отсюда и уверенность, что наши тайны, они между нами двумя и останутся.

— Хотела бы я посмотреть, — мечтательно там выдохнула Белль-Алиса. — Не зря верила, что после смерти что-то есть. Разное думала, на разное надеялась… А оно вот так, не самым обычным образом. Новый мир, но такой, как первый. Почти такой. И после этого знаешь, чего хочу?

— Догадываюсь, но ты лучше скажи.

— Новые миры, новые впечатления. Не спешу туда, но хочется верить, что нам удастся всё: и найти, и понять. Сам механизм перехода, управлять им, использовать его. Это… настоящая цель. Больше — мечта, способная стать реальностью!

И глаза горят. По настоящему, от души сказано.

— Верю. Путь с началом, но без конца. Понимаю, разделяю, хоть и стараюсь относиться поспокойнее.

— Энтузиазма у меня на нас двоих хватит, — хищно улыбается Белль. — Потому я этого «мистера Тень» поймаю хоть за глотку, хоть за яйца. И ме-едленно сжимать буду, до состояния тряпки или омлета, смотря куда дотянусь. И петь он будет… Громко и тонко.

— Или хрипло… если за горло брать, тонко ну никак не получится.

— Формалист, — притворно надулась подруга. — Ты лучше, пока наши доблестные тамплиеры последние приготовления к отплытию эскадры совершают, скажи вот что… Куйушкиуи отбивать будут по-серьёзному или для видимости? Я никак не могу понять, какой вариант вероятнее.

Чем хороша давняя и проверенная в десятках экстремальных ситуаций подруга — мыслим на одной волне, понимаем чуть ли не на уровне сиамских близнецов друг друга.Оттого так легко с ней обсуждать всякое-разное. причём без тени сомнений, смущения, колебаний.

— Черти их разберут, этих новых ацтеков. Про обычных можно было сказать чётко, с более чем девяностопроцентной вероятностью. Эти же… Тлатоани не может показать себя слабым, ему того не простят, несмотря на все ранее случившиеся достижения. Он же не просто так, а ещё и реформатор. А реформы…

— Всегда останутся недовольные. Пускай скрытые.

— Во-во, оно самое, Белль. Если почувствуют возможность разыграть ситуацию «Акела промахнулся» — непременно воспользуются шансом. Плюс индейская специфика с их зашкаливающей по нашим, европейским меркам жестокостью.

— Тогда… — чуть призадумалась подруга. — Демонстрационная попытка защититьприбрежный город, этот самый Куйушкиуи, но на деле сосредоточиться удержании более важных тотонакских городов. Или превентивно вырезать наиболее активную их часть, внушив оставшимся «страх божий». Боги у них такие, что страх распространяют хорошо, даже при упоминании!

— Привычка!

— Богатство фантазии у «мистера Тень», схожее с нашим, — парировала Изабелла. — Я не утверждаю, Чезаре, я предполагаю.

— Вот и увидим. Очень скоро, может сразу по прибытии к Куйушкиуи. Что действия противника, что его бездействие — нам достаточно малого, чтобы понять. И не обмануться.

— Нас обмануть сложно будет. Привыкшие к разному. И опытные.

Ох и улыбочка на прекрасном девичьем лице. При виде такой обычные мужчины способны растечься лужицей тестостерона. Зато более умные и проницательные на всякий случай проверят кто кошелёк, кто кинжал на поясе, а то и всё сразу. Когда Белль улыбается вот так — она поймала волну и готова нестись на её гребне к выбранной цели. И ведь достигает её практически всегда. Исключения на моей памяти хоть и были, но крайне немногочисленные.