Поэтому все боялись Рейвена Фокса и его магов, которые не брезговали применением подобных артефактов. Каким-то чудом Рейвену удалось подчинить магов под воздействием благодаря доработке артефакта, или потому что он и сам постоянно им пользовался, никто точно не может сказать.

Я совершил глупость, когда не послушал Эрика и всё таки пошёл за ней сам. Следовало отправить Фредерика. Но инстинкты быстро затмили мой разум. Когда мы подъезжали к замку, увидели, что ворота уже были закрыты изнутри. Мы понимали, что отпереть их займёт больше времени, чем у нас есть. Тогда командир предложил использовать артефакты, иначе нам не пробраться в замок достаточно быстро. Командир выбрал десяток своих самых адекватных солдат, а я взял один артефакт для себя.

Сначала я почувствовал только прилив магии и усиление агрессии, хотелось разрушать всё вокруг. Я думал, что вполне себя контролирую. Ощущение силы опьяняло, и мы быстро справились с магами, которые подходили к нам. Больше времени ушло на отключение пугалок Эшли.

Когда я обнаружил в кабинете Эрика и потрепанную Элору на его руках, я впал в ярость, требуя, чтобы они рассказали, где Эшли. Ответ Элоры немного притушил мой гнев. Солдаты в это время нашли графа, который отключил светомузыку. Эрик пытался убедить меня остаться в замке, а Фредерик был готов отправиться на поиски сам. Но я должен был лично убедиться, что моя девочка в порядке. Ведомый гневом, я совершил ошибку.

Я прихватил отряд, который должен был зачистить сад. Уже подходя к стене, нашелся последний из предателей. Не особо напрягаясь, я магией свернул ему шею. Тратить время на суд над предателями я был не намерен.

Осмотревшись, я не обнаружил Эшли и решил попробовал ее позвать. Как вовремя, я надел кулон. Почувствовав ее слабый зов, раздвинул лианы и предупредив девушку, что плохо контролирую себя, объяснил, что делать дальше. Но тут она совершила ошибку, и моя жажда убивать сменилась совершенно другим непреодолимым желанием.

Эшли погладила мою руку, и у меня будто лава по венам потекла. Затуманенный мозг отключился, осталась чистая похоть. Я слабо осознавал, что делаю. Все, на что хватило самоконтроля, это попытаться предупредить, что я не могу остановиться, чтобы она не сопротивлялась и не сделала хуже. Связь только подогревала бурлящее желание. Утолив жажду, стало легче, и я все же отправил Эшли в замок.

Придя в себя, я вспомнил ее взгляд и все, что натворил. Захотелось биться головой о стену, но сделанного не изменить. Я несколько раз пытался извиниться перед девушкой и объяснить, что произошло. Но Эшли шарахалась от меня, как от монстра, боясь подпустить ближе, чем на пару метров. В какой-то степени я и был тем монстром, и не хотелось знать, насколько далеко я способен был зайти в таком состоянии и что еще совершить.

И вот спустя несколько дней я услышал отчаянный крик в голове и, не закончив встречу с делегатами Прутии, оставил с ними Эрика и вылетел из кабинета.

Когда я увидел Эшли на коленях и смеющихся фрейлин, возле брезгливо хмурящей нос королевы, во мне снова запел монстр, который жаждал крови глупых женщин.

Я подхватил свое сокровище на руки и, пообещав матери очень «занятный» разговор утром, отнес Эшли в покои. Наблюдать, как корчится от боли девушка, было больнее, чем вогнанный в грудь кинжал. Особенно осознавая, что все, что происходит, и моя ответственность.

Оставив девушку в постели, я вернулся к делегации, заработав гневный взгляд от Эрика, который развлекал их полчаса, пока меня не было.

Рейвена пора было поставить на место. Доказать, что это он отправил солдат за Эшли, не выйдет. Фокс слишком умен, и он послал захватить замок моих же солдат, перекупив их.

Проверку остальных отрядов взял на себя один из моих доверенных советников, на которых не мог повлиять Штайн. Я даже не исключал возможность того, что не без участия герцога Рейвену удалось переманить предателей к себе и подбить на диверсию.

Именно поступки северного короля мы обсуждали с его верными партнерами. Доказательств не было, потому Эрик подсказал, что мы можем «передать привет» королю севера через Прутию, так сказать, на уровне слухов. Так мы и поступили.

Вечером, когда все разошлись и делегация отправилась распространять слухи, точнее, докладывать Рейвену, я поднялся в покои и, приняв ванну, вошел в смежную спальню.

Обнаружив Эшли без сознания на полу, в очередной раз вспомнил набор нецензурных выражений из ее мира. Я пытался отогреть девушку одеялами и своим теплом, стараясь не сильно сжимать ее в объятиях.

Каждый день, пока она отстранилась, давался особенно тяжело. Это странно, но, зная, что вечером или даже ночью я вернусь к своей Эшли, переживать все дворцовые и политические интриги было проще. Только рядом с ней напряжение уходило.

С того самого дня, как она вернулась, я понял, как много я потерял, оставив ее в другом мире. До этого я не ощущал ее отсутствие так остро.

После того признания на поле, отпала необходимость каждый день убеждать себя, что мои чувства к Эшли — просто страсть и привязанность. Нужно сказать, стало легче, все карты были на столе и скрывать было нечего. Все же мне удалось немного согреть девушку, и она перестала дрожать. Я уснул вслед за ней.

Когда Эшли начала крутиться, я открыл глаза, немного ослабляя объятия, и встретил внимательный взгляд слегка затуманенных зеленых глаз.

«Как ты, милая?» — сказал немного хриплым от сна голосом.

«Бывало лучше,» — шепотом ответила она.

«Еще очень рано. Тебе принести воды или отвар?» — спросил, боясь пошевельнуться, чтобы не напугать свое сокровище.

«Нет, давай просто полежим. Голова болит, но терпимо,» — сказала девушка и сама прижалась к моей груди, потираясь о нее холодным носиком.

Я выдохнул с облегчением, понимая, что она не собирается меня отталкивать или просить уйти.

«Хорошо, моя девочка, давай просто полежим,» — я уткнулся носом в ее волосы, втягивая запах волос. Эшли пахла солнцем, и это успокаивало, давало ощущение дома. Только рядом с ней, где бы я ни находился, я всегда чувствовал себя дома. Еще в другом мире я это понял, она мой дом.

Судя по ровному дыханию, Эшли снова уснула, а я держал ее в руках и наслаждался теплом хрупкой девочки, которая смогла заменить мне целый мир.

Глава 37

Король Итан

Даррен Алистон. Король Сарнии.

Спокойное время длилось недолго. Через несколько дней должен был прибыть король Фамрии, Итан Уитби, со своим наследником. Я был рад, что Эрик оклемался и сможет присутствовать во время встречи. У них с Лукой сложились почти дружеские отношения, что могло сыграть нам на руку.

До приема короля, я днем занимался делами, а вечером уже не опасаясь возвращался к своей Эшли. Она не отталкивала меня, но сразу прочертила границу, заявив утром, что близости мне ждать не стоит, и она еще не скоро будет готова к чему-то большему, чем легкие объятия во время сна.

Я не скажу, что не испытал разочарование, но понимал девушку и был благодарен за возможность спокойно засыпать рядом, не настаивая на большем.

До самого приезда Итана, Эшли провела в своих покоях, отходя от манипуляций Максимуса, развлекая себя книгами по магии, которые ей стопками носил Фридо. Хранитель был счастлив, что кто-то активно интересуется библиотекой без крайней необходимости, и, как доложили стражи, задерживался в покоях Эшли на несколько часов.

Как рассказала сама девушка, у нее были вопросы, на которые с удовольствием отвечал хранитель, который знал большинство книг в библиотеке чуть ли не наизусть. Я был рад, что Эшли не скучает, и что у нее есть компания, а я спокойно мог заниматься подготовкой к встрече с королем, пытаясь успокоить Элору. Которая частенько ночевала в покоях Эрика, или он в ее.

Принцессу мучали кошмары, и Эрик наплевав на слухи и вероятный скандал, уверенно объявил, что не бросит девушку, раз спит она только в его присутствии, а зелья королевского целителя не помогают.