Несмотря на это, задерживаться нельзя. Вдруг он ещё где-то поблизости. Когда парень оказался возле метро, к нему, прихрамывая на одну лапку, выбежал чёрный котёнок. Собрат по несчастью по-прежнему жалобно мяукал, просил, чтобы человек не оставлял его в беде. Он и правда не смог. Как оставить такую кроху? Да ещё с подбитой лапкой? Подхватил комочек на руки и спрятал в карман. «Я сегодня прямо кенгуриха», – мысленно усмехнулся парень и забежал в подземку.

Проездной, что лежал в кармане джинсов, потрепался, но всё ещё действовал. На эскалаторе Стигмат постоянно оборачивался и внимательно смотрел по сторонам, пряча мокрую голову под настолько же мокрым капюшоном. Впереди парень в куртке с надписью «Источник окситоцина», сзади растрёпанная и заплаканная девушка – никаких следов преследователя. «Вряд ли он станет нападать в метро», – с облегчением подумал Стигмат и сошёл с эскалатора. Котёнок больше не пищал, а точнее, не издавал вообще никаких звуков. Уснул, бедняжка. Понимая, что к себе он взять его не может, студент соображал, куда бы его лучше пристроить. Где он будет по-настоящему счастлив?

Ноги предательски подкосились, как только он зашёл в вагон. Второе дыхание покинуло, стоило лишь чуть-чуть расслабиться. Вовремя ухватившись за блестящий поручень, парень заметил свободное местечко. Двинулся к нему. Но, словно из-под земли, перед ним вырос бородатый старичок с пухлой сумкой на колёсиках. Выдавив слабую улыбку, Стигмат жестом указал на место, которое пустовало. Старичок довольно улыбнулся ему в ответ и присел. Тогда на полусогнутых ногах студент двинулся к стоячим местам у электронной карты метрополитена. Но и они уже были заняты. Пришлось собрать всю волю в кулак и, крепко сжав зубы и поручень, стоять возле дверей. Наверное, люди в вагоне принимали его за бомжа или пьяницу. Об этом красноречиво говорили их косые взгляды. Подбитый глаз, грязные чёрные шмотки и кровоподтёки на губах – явно не признаки прилежного студента. Если увидят менты – сразу загребут в участок. И доказывай потом, что три раза был жертвой. За один день! Либо это судьба, либо роковая случайность. К тому же, мотивы преследователя с синей шевелюрой для него оставались загадкой. Было не похоже, что он обычный грабитель, как тот, в переулке. Скорее это какой-то неформал, который горит желанием истребить других неформалов. Думая обо всём этом, Стигмат благополучно добрался до своей станции. Час пик давно прошёл, поэтому не пришлось дышать кому-то в спину или жаться к стене. Славно.

Солнце немного подсушило толстовку и волосы. Тело заныло с новой, ещё более чудовищной силой. Казалось, мышцы рвутся, а кости дробятся на тысячи мелких осколков. Боль пульсировала в губе и под глазом, саднила щека. Несмотря на это, Стигмат хотел скорее вернуться домой. Его там ждут.

Терпеливо переставляя налитые свинцом ноги, парень брёл по тротуару. Мимо пролетали самокатчики и ребята из доставки, катились на скейтах школьники, петляли молодые мамы с колясками, тащили из «Пятёрочки» тяжёлые сумки бабули. Жизнь шла своим чередом. Но в этой череде Стигмат чувствовал себя лишним. Его снова перестали замечать. Не обходили стороной, а чуть ли не сбивали, при этом недовольно что-то ворча и цокая языком.

В палисаднике копошились соседки. Сажали экзотические цветы. «Зачем? Дом от этого краше не станет», – каждый раз удивлялся Стигмат, обегая взглядом облупленную штукатурку и ржавые прутья балконов, которые уныло смотрели во двор. Он незаметно заскочил в подъезд и вызвал лифт. Голова кружилась, во рту появился привкус желчи, смешанной с кровью. А лифт всё не ехал. Парень снова нажал на кнопку, и только сейчас до него дошло, что огонёчек на ней не горит с самого утра. Лифт сломался. Третий раз за неделю. «Когда он не нужен – работает, а как только понадобился – вырубается. Закон подлости», – мысленно проклинал железную коробку студент. Подтянул рюкзак. Шестой этаж – не десятый, и без лифта подняться можно.

Так он считал, пока не дошёл до третьего. Ноги сделались ватными, в голове зашумело. Стигмат опёрся на перила, чтобы немного отдохнуть. Как только перевёл дыхание, двинулся дальше. На пятом этаже почти лоб в лоб столкнулся с соседом, который бодро бежал вниз, как обычно, в неизменном костюме с иголочки. В руке уже был кейс, а не чемодан. Увидев парня, мужчина остановился. Всмотрелся в его покрытое ссадинами и синяками лицо.

– Кто это тебя так? Дай посмотрю, – он приблизился и с беспокойством протянул руку, чтобы ощупать лицо парня, но тот отшатнулся и зашипел.

– Дядь, не надо! Всё нормально.

– Ерошка, мне-то не завирай, – устало вздохнул мужчина и прилизал каштановые волосы, из которых выбилась седая прядь. Пока одна. Стигмат ещё в детстве её приметил. С тех пор седых прядей на голове дядьки не прибавилось. Молодой ещё, всего 43 года.

– Не называй меня Ерошкой, мне не пять лет, – как можно твёрже попросил парень и втянул сквозь зубы воздух, как только пальцы дядьки коснулись свежей ссадины на его щеке.

– Согласен. И не десять. Но ведёшь ты себя, как пятилетка. А потому буду называть тебя соответственно, пока не подрастёшь.

– Дядь Вальт, я всего лишь помог этому зверёнышу, – как только он упомянул спасённый комочек меха, тот зашевелился у него в кармане и тихо мяукнул.

Мужчина удивлённо перевёл взгляд на карман. Оттуда высунулась чёрная грязная голова. Серые глазки посмотрели на дядьку, и котёнок тут же спрятался обратно.

– Ему сегодня досталось. Вот и боится, – улыбнулся студент.

– Себе возьмёшь? Не думаю, что твоему дедушке это понравится.

– Нет, конечно. Отдам бабе Гале.

– Да ты всё предусмотрел, – мужчина тоже улыбнулся. – Придёшь домой – обработай раны перекисью. И йодом помажь, на всякий случай. Увидимся!

Стигмат кивнул, а сосед уже спешил вниз по лестнице. В кармане тренькнул телефон: «телега» шлёт сообщения. Писали одногруппники. Открыл общий чат: мало ли там что-то срочное.

«Прикиньте, нашего чмыря исключили!»

«Да ладно?»

«Какого из?»

«Ну, тот, тихий, в чёрном балахоне ходит»

«А, неформал?»

«Да, он самый»

«А я слышал, что его не исключили, а отправили в академ»

«Хз, может быть»

«Верните мне мой 2007 хахах»

«Лол, ребят, он всё ещё здесь»

В следующую секунду староста группы исключил его из общего чата. Как будто и не было там студента под ником «Стигмат». Логично. Из всего института он поддерживал связь только с…несколькими преподавателями. И то, потому что они его жалели. Остальные лишь презирали нищего, по меркам этого вуза, студента, и всячески от него открещивались. Как говорит дядя Вальт: «Бизнес – это игра в шашки. Не сожрёшь ты – сожрут тебя». Тоже самое касается учёбы в вузе, где тебе не место. Был бы Стигмат жестоким и безбашенным – парни бы так просто не ушли. Но он предпочитал молчать и не высовываться.

Перед тем, как пойти домой, он постучал в дверь соседки, которая жила через стенку от них. Открыла старушка – божий одуванчик. Низенькая и сухая, она действительно походила на цветок, а шапка пушистых седых волос только дополняла образ.

– Ерофей! – радостно воскликнула старушка, но её добрая улыбка тут же сникла, как только она увидела раны у него на лице. – Батюшки, что случилось? Сильно болит? Да ты заходи, не стой на пороге, – бабуля отошла и жестом пригласила его к себе.

– Нет, баб Галь, – уверенно ответил парень. – Я домой. Только хотел сделать вам небольшой подарок. К юбилею.

На мутно-голубых глазах старушки выступили слёзы, но она их сдержала, с теплотой глядя на юношу.

– Не думала, что кто-то вспомнит о моём юбилее. Восьмой десяток уж. С каждым годом всё трудней не думать о смерти.

– Типун вам на язык, баб Галь! Вы ещё меня переживёте, – Стигмат широко улыбнулся и принялся вытаскивать что-то из кармана.

В следующий миг он уже держал в руках чёрного котёнка с белыми грязными лапками. Старушка ахнула, хлопнула в ладоши и принялась полными восторга глазами рассматривать сие чудо природы.