Сейчас в столице требовалась именно отбитость темнокожих вояк. Срочно.

— Вы можете очень быстро, буквально за три-четыре минуты, организовать хотя б полдесятка ваших? — откровенно выдал офицер, переводя взгляд с одного врача на другого. — В столице, перекрёсток… — он назвал адрес и ещё раз ткнул пальцем в голограмму происходящего.

На виртуальной картинке Хаас и Алекс тем временем размахивали руками и о чём-то ругались с напирающими фискалами.

— О, сместился, как надо, — машинально заметил майор самому себе, фиксируя положение соискателя. — Слава богу.

— Что там? — сержант Кайшета старательно маскировала тревогу в голосе, но у неё это плохо получалось.

— К финикам сейчас прибудет подмога, — нисколько не жалея хрупкую женскую психику, рубанул в лоб прямолинейный вояка. — Эти, которые уже на месте, наших до того времени не отпустят. С подмогой будет вторая часть концерта, троих наши уже сожгли. Хаас сожгла, — поправился он.

— И?

— Хаас — хороший седьмой ранг, — пояснил преподаватель. — У фиников просится вариант: на близкой дистанции попытаться заблокировать её касты. А когда она за Алексом, — о близкой дистанции противная сторона может только мечтать. Соискатель именно в этом вопросе бог.

— Ясно. — Темнокожая коротко кивнула, не выдавая истинных эмоций.

Матеуш тем временем успешно активировал опцию «Вызвать всех» в профессиональном чате, письменного языка которого Стоун не знал (устного тем более).

На вызов начальника медсектора отозвалось сразу десятка полтора иконок.

Самый главный врач этого здания затарахтел всё на том же языке, эмоционально жестикулируя, самым нахальным образом сплевывая себе под ноги и то и дело пуча глаза.

Капитан Карвальо неодобрительно косилась на шефа, но на удивление ни слова не говорила.

Когда Матеуш закончил сольное выступление и прекратил поливать слюной полы, Камила вздохнула и через интерфейс молча вызвала робота-уборщика.

— Спасибо! — теперь, когда нужная операция была завершена, Стоун неожиданно испытал что-то типа неловкости.

Присутствовавшие здесь были друг другу своими, видно невооруженным глазом. А он как будто попал в чужую семью в очень личный момент — охота закруглиться, поклониться и двигать дальше по своим делам.

Что преподаватель и попытался провернуть:

— Благодарю! — он даже помахал персонально Матеушу.

— Куда⁈ — удивился тот. — Сидеть! — начальник медсектора забрал коммуникатор из нагрудного кармана Стоуна и поставил на стол так, чтобы картинка происходящего с Алексом формировалась более чётко. — Смотрим дальше, — пояснил майор медслужбы майору из специальной подготовки. — Сейчас кто-то из наших, кто там есть, подскочит. Посмотрим, что будет — вдруг ещё что-то понадобится.

— Пожалуйста, подчиняйтесь нашим требованиям и никто не пострадает! — старший из оставшихся в живых финансистов бубнит одно и то же, словно его заклинило.

После эффектного использования Анной концентратора нападающие поубавили решимости, но по лишь им известным причинам не могут сдать назад: читается и по тягучей тоске во взглядах, и по решительной безнадёге в мимике.

Странно. Мужики имеют вид смертников, получивших последнюю задачу. Но они же, говоря цинично, не в частях Жойс обитают? Там их кислые перспективы были бы понятны.

Эти, в отличие от колониальных войск, специализируются не на боевых действиях в джунглях, а на обысках у богатеев и на вытряхивании лишнего из толстосумов.

Хаас прямо сейчас просветила, не стесняясь присутствующих:

— … Вот я и не понимаю, чего они тут как за родину ложатся, — задумчиво завершила маленькая блондинка, поигрывая парой кастов в руках. — Тем более что тебя им всё равно никто не отдаст.

Приехавшие на государственных машинах уже несколько минут изображают команду регбистов: выстроились шеренгой, отрезали нам путь, заблокировали у стены и ожидают… Стоун только что сказал в закрытом канале, подкрепления.

Ещё майор добавил, чтобы мы не тушевались, что наши в пути и помощь вот-вот будет.

Главное — не положить никого из гражданских и продержаться, приговаривал преподаватель.

Кстати, странно: таким эмоциональным не то что я его никогда не видел, а, Хаас говорит, даже весь наш муниципалитет. За всю историю обитания Стоуна в Корпусе.

На заднем фоне некстати возникает мысль: а как было бы хорошо сейчас иметь девятый ранг Чоу. Бац — и усыпил этих всех щелчком пальцев, сам потопал дальше.

Ну или не всех, а порциями, всё равно никто из здешних не сообразил бы, что происходит: китайской искры в природе не существует (для них), соответственно, то, что все уснули — ну мало ли.

Не выспались ночью.

— Фу-ф, и я вызвала наших, — бросает на каком-то этапе Анна, становясь более хищной. — Дозвонилась. Сейчас будут, — в её взгляде и интонациях появляется злорадное предвкушение.

Чёрт, и не уточнишь ведь: это она имеет ввиду какой-нибудь федеральный МИД? Раз у неё аналог дипломатической неприкосновенности?

Или строгий прокурорский надзор, причём лучше из военной прокуратуры?

Зевак на той стороне тем временем всё больше и больше.

Из потока машин выныривает здоровенная тонированная колымага с мигалками. Лихо с визгом затормозив возле нас, дорогой салон выплёвывает наружу четырёх одарённых высоких рангов, снаряжённых как на полигоне Стоуна. Только штурмового щита не хватает.

— Чего вы возитесь⁈ — начинает орать на ранее прибывших единственный из них, не имеющий штатной защиты.

Куртка, рубашка на нём — вообще гражданские, только штаны форменные и почему-то имеют генеральский лампас.

— Этого — живым! — нервно бросает он упакованным в незнакомую мне штурмовую броню для одарённых, утрачивая интерес к сотрудникам из предыдущей пострадавшей команды.

— С девкой что? — доносится хозяйственный голос из-под ближайшего глухого шлема.

— Она не нужна, — коротко качает головой то ли генерал инкогнито, то ли аферист, укравший где-то штаны генерала.

Странно. Не должен бы он так с самой Хаас, которая уже не единожды представилась за эти минуты.

Сто процентов, тип был на связи с первой командой и из их телеметрии в курсе и нюансов наших личностей, и деталей случившегося — вижу по роже.

А ещё неприятным моментом является то, что он нас за людей не считает. Но об этом, видимо, лучше подумать позже: четверо тяжёлых пехотинцев (или как их назвать) активируют искры, прикрываются щитами одарённых и без разбега бросаются штурмовать нас.

Один походя бьёт инфрой, видимо, рассчитывая, что мы без защиты.

«Смертельная доза!» — взрывается ворохом сообщений второй Алекс. — «По Хаас — точно, по тебе на грани!».

Ну ничего себе.

«Аккуратнее!» — это мужик в лампасах орёт в их закрытом бесшумном канале, который я отлично вижу благодаря чипу. — «Я сказал, пацан нужен живым!!!».

«Я аккуратно», — отмахивается боец. — «Вижу их структуры, сходу даже не пробил с одного каста».

Ничего себе ещё раз. Вот это подразделение.

Что-то я о таких на занятиях в Корпусе не слышал.

Самое интересное, скорость обмена информацией у них как между компьютерами в сети. Не человеческая.

Я их воспринимаю и принимаю только потому, что имею имплант и соседа в нём — у меня тоже скорость мыслительных процессов повышена в разы, когда нужно.

Но я-то ладно, а они как между собой с такой скоростью общаются?

Анна Хаас, секундант на Турнире, соученица и лучший друг соискателя Корпуса Алекса Алекса.

— Она не нужна, — прямо средь бела дня тип, которого она никак не могла идентифицировать, вроде как поставил точку в её судьбе.

Сердце рухнуло в пятки повторно.

С высоты семейного кругозора Анна очень хорошо понимала, что означает такая позиция. Ещё и в данных обстоятельствах.

В это не верилось, но это было.

В следующую секунду Хаас сообразила, для чего Стоун сказал товарищу выдвинуться вперёд.