— Нам бы тоже пообедать, — вздохнул Филипп.
— Будем сразу ужинать, — пообещал Котий. — Сейчас я позвоню Лампоне, спрошу, что у них есть, заедем к ним, если что. Ну или к Окто, он точно допоздна работает. Дома-то ничего нет.
Котий взял телефон, отошел под деревья и принялся звонить Лампоне. Долго с ними разговаривал и вернулся веселый.
— Отлично! Нам обещали яиц и колбасы, а еще творога и даже хлеба, которым они поделятся совершенно бесплатно.
— Супер! — обрадовались мы с Филиппом. От щедрого завтрака Элуров уже остались одни воспоминания.
Через полчаса из пещеры вывалился довольный Драк.
— Теперь у меня перекур с дремотой, ваша очередь ковырять стену, — заявил он. — И, кстати, я не всё съел, Марк, тебе еще осталось.
Я вынул из артехрана крокодилов, и мы вместе с Котием отправились внутрь. Первым делом собрали осадок синего золота, который уже пересобрался в удобные пластины и забил ими артехран. В стене оставалось еще немного, но для крупных пленочных неприятностей — недостаточно.
Потом я напустил крокодилов на блоки, забившие пещеру, и они довольно быстро проели широкую полосу — Драк тут хорошо поработал. Хорошо, что мы взяли паузу, пар весь вытянуло наружу, и мне было видно, что они делают. В принципе мы с Котием оба скучали, но оставить их одних здесь было нельзя, мало ли что откуда вылезет. И оно, конечно, вылезло.
***
Сообщив окружающим про бенефакторов, Балакирев отключился.
— Это он перезагружается, нас предупреждали, — уверенно объявила Ирина и поставила на место оставшиеся два диска. Вставлять диски было гораздо проще, чем вытаскивать, и было не очень понятно, как Балакирев сам с этим справлялся. Но команда с Бодайбо заявляла, что ему самому это делать гораздо проще, потому что он своим внутренним устройством он управляет сам и в состоянии их как бы выплюнуть. Посмотреть на это действо пока не представлялось возможным, хотя общее состояние Балакирева неуловимо изменилось
— Кто такие бенефакторы? — нахмурился Боргер.
— Надо еще раз влезть в компьютер, — предложил Илья.
— Ладно, — ответил Боргер, — позовем Тэтто еще раз. Но сначала подождем. Может, нам шеф все сам объяснит.
— Подождем, — согласились все и снова сели пить чай вокруг Балакирева.
***
Чтобы дать Драку отдохнуть подольше, я решил углубиться в толщу туманных блоков и занялся созданием надрезов на них с помощью ножа с Бантием. Несмотря на то, что прорезать насквозь мне ни один не удалось, даже одна царапина все равно облегчали крокодильскую борьбу. А если мне удавалось процарапать блок крест-накрест, Барух дальше справлялся на ура. Посмотрев на меня, Котий тоже решил царапать блоки, хотя изначальный план его не включал. Он должен был стоять и следить за нами, чтобы, если что, позвать Драка. Но мы увлеклись. И когда из одного расцарапанного блока вылезло щупальце и обмотало Котию лапу, я даже не сразу это заметил. Но заметил Барух, и метнулся на помощь.
К этому моменту щупальце уже утащило левую лапу Котия внутрь, но он уперся оставшимися тремя и весь целиком остался снаружи. Но при такой позиции мы все равно не могли добраться до щупальца, которое тянуло его внутрь. Я начал надрезать блоки вокруг, чтобы запустить Баруха между блоков, но быстро справиться не получилось. Тем не менее, в конце концов Котий вырвался из щупальца, отлетев к противоположной стене, а Барух вцепился в туманного агрессора и, упираясь всеми ногами, вытянул его наружу.
Изрядно помятый, но непобежденный, Котий провел три трансформации в человека и обратно, чтобы убрать следы воздействия щупальца, а Барух натурально занялся разделкой этого существа, а молодые крокодилы к нему присоединились. Если бы тварь можно было бы есть, то эти щупальца можно было хоть сейчас в магазин, каждое тянуло бы на приличный обед — нас посетил какой-то очередной подвид Несмертинов. Но есть мы их в страшном сне не собирались, и крокодилы довольно быстро превратили щупальца в сверкающие капли.
— Ффухх, справились, — констатировал я и повернулся к Котию, который уже опять был котом. — Ты как?
— Нормально, — ответил тот, облизывая лапу.
Я нахмурился.
— Правда нормально, — фыркнул Котий. — Не очень-то я и пострадал. А мне кажется, или стена как-то побледнела, когда мы вытащили эту тварь?
— Похоже, да, — заявил я, внимательно разглядев эффект.
И натравил на стену крокодилов. Дело пошло быстрее, и мне больше не надо было надрезать каждый блок. Это было хорошо, потому что до верху я не дотягивался, и у нас над головами нависал довольно крупный нетронутый кусок.
— Что вы делаете? — раздался сердитый голос Драка. — Договорились же на маленький кусочек, а вы куда залезли? А я что буду делать?
— Мы тут Несмертина убили, — похвастался Котий и обвел лапой пещеру. — Наверное, это была все его кладка, или как у них там это устроено? Видишь, оно теперь не такое упругое.
— Отлично, — обрадовался Драк. — Давайте теперь устроим что хотели.
И он выпер нас из пещеры обратно в коридор, а сам нагнал огненных шариков в освободившееся пространство, которые начали носиться туда-сюда, лопая оставшиеся блоки. Опять повалил пар, мы вышли во вторую пещеру и стали ждать.
— Эгегей, — вернулся Драк буквально через полчаса. — Принимайте работу! Всё чисто!
Мы вернулись смотреть: пещера очистилась полностью, сборный пруд был полон воды и осталось только поискать в нем наш артефакт. К сожалению, мои тестовые поглотители оказались уничтожены напором Несмертиновой деятельности, я и следов их не нашел. А вот следящий артефакт не пострадал, я его вытащил, вытер и снова закрепил на стене. И к нам тут же прискакал Уфф:
— Всё снова работает!
— Отлично! — заявил я. — Слушайте, а парни опять что ли монету с Бантием увезли? Ее бы сейчас в пруд положить.
Мы заржали. Посмотрели снаружи пещеры, но нет, ничего не было. Котий позвонил Андерсу, Андерс дико захохотал, потом сказал, что они коллективно раскаиваются и обещал вернуть монету завтра. Пока что я положил в заборный пруд копье с бантиевым наконечником, пусть полежит до завтра, а там или Ян вернет монету, или я найду одну в запасах. И оставил на дежурстве двух молодых крокодилов, велев им лопать пузыри, если таковые появятся.
— Слушайте, — спросил я наших, — а никто из вас не умеет наводить невидимость? Чтобы монеты больше не вытаскивали?
— Невидимость — нет, что еще за сказки, — усмехнулся Драк. — Можно навести маскировку под конкретное место, это я могу, но ты ее тогда и сам не найдешь, пока всю воду не взбаламутишь. И не сможешь проверить, лежит ли она там или уже нет. Не сожрал ли ее кто. Я не поручусь, что наши пещерные конкуренты не понимают, что это такое.
— Я согласен, — кивнул я. — А на отслеживание настроим артефакт, он все равно не глазами смотрит. Будет хотя бы защита от дурака.
— Защита от дурака — это святое! — кивнул Драк. — Ну что, мы закончили? Домой?
И мы поехали домой. Но сначала к Лампоне.
Лампоне не только снабдили нас всем обещанным, но и усадили ужинать, затребовав рассказов о свадьбе Элуров. Особенно им понравился рассказ про хоккей и про мурмонилию — за своими делами они пропустили все коллизии с Меркатором, какаду и блокировкой счетов.
— А съемка-то велась? Где можно посмотреть?
— Вряд ли — задумчиво ответил Котий. — Так-то у нас не очень принято снимать на семейных мероприятиях, а это проходило как семейное. Если только официальный портрет молодоженов, вот он должен быть. Но это, честно говоря, не очень интересно. Вот у меня есть другое.
И, покопавшись в телефоне, он извлек фотографию пятилетней давности, когда Гата с Джакумой только познакомились. Изображение было снято против солнца, но и даже так было понятно, что тут два Элура переходят по канату над пропастью.
— Ооо! — сказали Лампоне.
— Вот это Гата, а вот это Джакума. Канат этот тогда сорвался и сбросил их обоих в реку. У бабушки чуть инфаркт не случился, потому что так же погибли моя мама и тетя за десять лет до этого, но у Гаты с Джакумой была совсем другая подготовка, поэтому все это приключение оказалось лишь поводом для знакомства. Но этого в тот момент никто не понял, их бросились спасать, но даже следов не обнаружили. И нашлись наши путешественники только в пяти километрах, в местном ресторанчике, где им жарили уже по третьему стейку, а Джакума чинил микрофон, чтобы выступить с лирической песней.
