— И что же ты прячешься за чужие спины, дядюшка Годрик? Хочешь быть графом Мерсийским? Этот титул никогда не давался трусу. Знаешь, что будет? Тебе привратная башня на голову обрушится. При достойных доверия свидетелях, чтоб было видно — никто тебя и пальцем не тронул.

— Отчего это я трус? Да ничего подобного, — Годрик отпихнул оставшихся вояк и шагнул вперёд. — Ну держись, поганое отродье тьмы, — и приготовился что-то сколдовать.

Но Хьюго не собирался давать ему такой возможности.

— Стой, где стоишь, вот, хорошо. А я встану напротив. И именем погибшего когда-то на этом месте Роберта Мерсийского вызываю тебя на бой не на жизнь, а на смерть. И ты, подлый предатель своего брата и своего рода, не сможешь отказать мне, тебе не позволят эти стены, эти камни и эта земля.

У него не было кинжала, но была булавка. Проколоть палец, выдавить каплю крови на плиту пола — дело одного мгновения. И Годрик не понял, отчего засветилось плиты пола — та, на которой стоял Хьюго, и на которой стоял он сам. Вот вправду, нечего прогуливать уроки семейной истории!

— А… кто… почему… — забормотал он, озираясь, но его люди только изумлённо смотрели, и всё.

На полу вокруг обутых в сапоги ног Годрика начали собираться языки тёмного пламени. Сейчас или он примет вызов, или это пламя его пожрёт. Во всяком случае, так рассказывал когда-то Эдрик маленьким Томасу и Хьюго.

— Ложь это всё, ложь, я никого не предавал и не убивал!

Тьма поднялась выше — до колен, до пояса, да плеч. Она шевелилась и плескалась, и в ней проступали человеческие фигуры. Неужели и впрямь память предков пришла на помощь?

— Хорошо, будь по-твоему! Поединок! Оружием и магической силой! На рассвете! — завопил Годрик.

Тьма разом плеснулась ему почти что до макушки и опала. Услышали и засвидетельствовали.

И в этот же момент загрохотали чьи-то сапоги по лестнице.

— Милорд, милорд, идите скорее, на замок напали! Вторглись через огромный портал! Их там больше, чем нас, и во главе — ваш племянник! Не этот, другой!

Меня грыз червячок сомнения на предмет того, что нас пустят в замок без вопросов. С другой стороны, пойти порталом — это вам не постучаться в ворота, с которых оборжут и обматерят сверху и пошлют лесом-полем, а потом ещё стрелой в спину добавят, когда ты повернёшься, заплачешь и пойдёшь.

Мы красиво вломились куда-то — и оказались посреди немалого такого двора. Я шла сильно не в первых рядах — кто б меня пустил в те первые ряды, поэтому следом за Брианом шагнула в портал — да ничего особенного, как в дверь войти, вот правда. И на чужой территории уже вопили, орали, стреляли из луков наши и в нас, а кто-то ещё и магическими зарядами шарахал со всей дури, я надеялась, что направленно и точно, и во врагов, а не по нам.

Что ж, я припомнила, что амулет Хьюго даёт мне некоторую защиту, приготовила меч и осмотрелась. Мы выгрузились именно что посреди двора, но Стефан знал тот двор как свой карман, и людей, которые его защищали, тоже знал — судя по тому, что громовым голосом называл их по именам и клеймил трусами, предателями и кто тут ещё у них бывает. Правда, защитники замка тоже не просто так мимо шли, среди них имелись маги и они вполне так оборонялись. Нет, сложить оружие по слову Стефана не поторопился никто.

— А чего они вообще? — спросила я тихонько у кошака Бриана. — Они ж ну, неправы.

— Они принесли присягу лорду Годрику.

— И чем они в тот момент думали? Что прокатит? Или как?

— Скорее всего, просто шли за ним, как всегда привыкли, — пожал тот плечами.

Это, конечно, удобно весьма — идти за кем-то, за кем всегда привык, и не думать. Но ведь может и прилететь, так? Причём не словами, а мечом в брюхо, или стрелой под лопатку?

В общем, я за последний месяц уже видела тут всякие драки, с людьми и с нежитью. Но такой, как сегодня — не видела. Потому что одни защищались, как загнанные крысы, видимо, понимали, что жалеть их не будут. А другие нападали с ощущением своего полного права и превосходства — потому что это их дом, и кто тут его вообще занял?

У нас было изрядное количество людей, и для того, чтобы переправить их порталом, понадобилось время. Но Стефан, очевидно, не вчера родился и не сегодня начал командовать, потому что он спокойно и очень громко вещал, какому отряду куда идти, кому из магов и как именно поддерживать, кто наступает, а кто прикрывает спины. Люди выходили из портала, организованно брались за оружие и расходились по тем ключевым точкам, куда их отправляли. В общем, было ощущение, что эти люди пришли отвоевать своё, и точно знают, что делать, где и как.

И когда Стефан лёгким движением рук убрал портал, тут-то и началось. Здешними тоже командовал кто-то разумный, поэтому отпор нам дали нешуточный. Ну и ещё понимали, что если не удастся отбиться — то хана им тут всем придёт. Потому что Стефан при короле и всё такое, а кто таков Годрик? У нас дома тоже работает принцип, что своя рубашка ближе к телу, а к королю Стефан стопудово ближе. По ходу, заявление Годрика выслушали, и Хьюго призвали в столицу не для того, чтобы без разговоров голову снести, а чтоб в тёмной истории разобраться. А пришлось разбираться… вот так.

Что ж, у людей Годрика тоже были какие-то командующие, и они тоже орали своим — стоять, защищаться, стрелять по команде и что там ещё. Но у них по стенам и во дворе стояли в основном бездоспешные — не ожидали, не успели защититься. А среди наших доспешных оказалось больше половины, и чтобы положить такого стрелой, нужно было очень постараться. Обычно стрелы отскакивали, да и всё. Видимо, умением попасть в щель между пластинами владели немногие.

Какой-то командующий рулил с надвратной башни — кому, куда и с какой скоростью.

— Это кто такой красавчик? — спросила я у Бриана.

Мы вообще пока стояли в резерве и ждали команды.

— Ещё один подлец и предатель, — с готовностью сообщил тот. — Роджер Херефорд, один из командиров Хьюго. Переметнулся к Годрику почти сразу, как Хьюго пропал, всех нас тоже звал, но мы отказались. Потому что пропал — это одно, слухи о бесчестном поступке — это другое, а я своими глазами видел только действие проклятия, которого не избежать, раз уж выпало несчастье родиться в соответствующую ночь.

В общем, командующие с обеих сторон пытались придать свалке подобие порядка, а я осматривалась. Здешний замок строили с размахом — раза в три больше Мортора, и стена высоченная, и широкая, и угловые башни огромные, и наверное, есть ещё и какой-то внутренний двор. Сейчас самая жёсткая схватка кипела за надвратную башню — потому что наши неуклонно поднимались наверх, разя защитников магическими зелёными снарядами и потоком пламени. Кстати, одним из самых рьяных нападавших снизу магов оказался милорд Томас, недожрец. Он отлично разил защитников башни магическими снарядами из обеих ладоней и ещё сыпал всяческими проклятьями и обещал разнообразные божеские кары. В итоге общими усилиями выдавили-таки их наверх, на площадку, и оттуда тут же завопили дурным голосом:

— Поединка! Требую поединка!

— Проснулся, — ухмыльнулся Бриан. — Поединка ему, конечно.

Похоже, Стефан был того же мнения, потому что над всем этим раздалось громкое:

— Взять!

Наверное, он умеет усилить голос магически, потому что как иначе можно переорать бой — я не представляю. Но удобное умение, что.

В общем, предателя Роджера Херефорда связали, и спустили по лестнице вниз, и на площадке над воротами окопались наши, и это было хорошо.

А потом распахнулись высоченные двери из замка, и оттуда вышел ещё кто-то с подмогой, и тоже усилил голос магией.

— Все, кто верен лорду Годрику, стоять насмерть! Не сдаваться! Его величество воздаст за преданность и верность!

— Вот скотина, ещё и короля приплёл, — сплюнул Бриан. — Что-то нынче много предателей о верности рассуждают!

Я пригляделась… не зря голос показался мне знакомым. Это же лысый Ричард, скотина недоверчивая! Правильно, правильно мы думали, что он предал, так и есть! Но почему у него правая рука всё равно что отнята до локтя?