— Никто не против, — сказал Сарпек. — У нас умный вратарь. Даром, что молодой.

— Что скажешь, Серёжа? — посмотрел на меня Юрий.

— Скажу, что для победы над дивизией нам нужно серьёзно подтянуть физику. Выносливость и скорость прежде всего. Помните тактику с пехотой? Игра на опережение. Не давать противнику владеть мячом больше трёх секунд. Ну и про расстановку четыре два четыре пора забыть. Это вчерашний день. Трёх нападающих вполне достаточно. И то при условии, что они будут оттягиваться в полузащиту. Хавбеки решают. Хавбеки. Выносливость и скорость. Игра на опережение. Комбинации. Стандартные положения. Учимся бить штрафные, угловые и создавать искусственное положение вне игры.

— А техника? — спросил Сарпек?

— Тут я плохой советчик, — сказал я. — Мне бы свою вратарскую подтянуть. Кстати, о технике. Мячей нам нужно больше.

— Значит, скинемся и купим, — сказал тренер. — Все слышали моего помощника? Айда на поле. Хватит болтать, пора работать.

«Матч состоится при любой погоде» — так, говорят, писали на афишах до войны и сразу после. У нас афиш не было, все и так знали, когда назначен суперматч — на одиннадцать часов утра воскресенья. Календарь показывал семнадцатое октября, и погода выдалась та, что надо — лёгкий прохладный ветерок, синее небо с редкими облаками, яркое тёплое солнце.

Стадион по воскресному дню, хорошей погоде и давно ожидаемому футбольному развлечению был заполнен до отказа.

Зрители, болельщики — важная часть игры. Стадион — не театральная сцена и не арена цирка, можно играть просто для того, чтобы играть, чтобы выяснить, кто лучше, но со зрителями веселее. Особенно, когда на трибуне родные люди.

На матч я вышел в новых перчатках. Вернее, в старых кожаных отцовских, но улучшенных. Потратил пару вечеров, нашил на них резиновые вставки, вырезанные из старого, опять же отцовского, эспандера, которым он уже не пользовался. Перчатки были чёрные, а вставки красного цвета. Стильно вышло. Ну и удобно. Резина, в отличие от кожи, хорошо «прилипала» к мячу, и руки были защищены.

— Команде пятой гвардейской мотострелковой дивизии физкульт-привет!

— Команде города Кушка физкульт-привет!

Судья бросил монету, право выбора досталось сопернику. Они выбрали ворота, я пошёл в свои, южные. Привычно похлопал обе штанги на удачу. Подпрыгнув, коснулся верхней. Всё-таки хорошо, что подрос за лето — другое дело. Почти Анзор Кавазашвили. Ещё бы пяток сантиметров, и совсем нормально будет.

Судья свистнул, матч начался.

С первых минут стало понятно, что соперник нам попался сильный. Команды полков тоже были не слабые, но здесь собрали лучших игроков дивизии. Через отца я узнал, что командир дивизии полковник Копылов приказал — кровь из носа! — найти хорошего тренера, которого, разумеется, нашли. В армии всегда находится тот, кто нужен, был бы приказ и мотивация. Мотивация, как выяснилось, тоже была: в случае победы комдив пообещал отпуска на родину всем игрокам. Да с такой мотивацией советский солдат выложится по полной. Вот они и выкладывались. Даже наша тактика игры на опережение поначалу не срабатывала, уж очень сильный был натиск.

В первом тайме я пропустил с углового. Перехватить не удалось, -меня оттолкнули с нарушением правил (судья не заметил или сделал вид, что не заметил), и высокий нападающий-мотострелок пробил головой. Удар вышел коварный — с отскоком от земли, а я был в невыгодной позиции. Ноль-один, мы проигрываем. С таким счётом и ушли на перерыв.

— Всё правильно делаем, — сказал я в перерыве. — С таким темпом во втором тайме они выдохнутся. Не давайте им играть, перехватывайте. Тотальный футбол!

— Как ты сказал? — переспросил Король.

— Тотальный футбол, — повторил я. — Давление на соперника на каждом участке поля.

— Первый раз слышу такое выражение, — сказал наш играющий тренер.

— Я тоже, — сказал я. — Только что придумал.

— Ладно, — сказал старший Юрасов. — Тотальный так тотальный. Главное, чтобы физики хватило.

Физики хватило, тренировки не прошли зря. Соперник ещё несколько раз опасно атаковал (трижды выручила защита, и дважды я), а потом начал замедляться. Мы всё чаще перехватывали инициативу, прижали дивизию к воротам и дважды чуть не забили (один раз спасла штанга, другой — защитник, выбивший мяч из пустых ворот). До конца матча оставалось семь минут. Я уж было подумал, что госпожа удача сегодня не на нашей стороне, но тут отличился капитан. В блестящем силе он принял на грудь мяч, посланный ему Борей Юрасовым и мощно пробил с разворота, находясь метрах в пятнадцати-семнадцати от чужих ворот. Вратарь соперников поздно среагировал, защитники только проводили мяч глазами, и тот влетел точно в нижний угол, всколыхнув сетку.

— Го-ол!! — заорали трибуны.

Один-один. Соперник начал с центра поля, но оставшегося времени ему не хватило. Ничья в основное время.

Ещё перед матчем было договорено, что играем только на победу. То есть, в случае ничьей, по недавно утверждённым ФИФА новым правилам, два дополнительных тайма по пятнадцать минут и серия пенальти.

Дополнительное время ничего не решило — все слишком устали, и мяч решительно отказывался идти в ворота.

Значит, пенальти.

Выходить в орно было бы нечестно, поэтому я решил сыграть чисто на мастерстве и обычной реакции.

Первые три мяча, пробитые нами и соперником, взять было нельзя — сильно и в притирочку к штанге. Такие и лучший вратарь мира Лев Яшин бы не взял. Четыре-четыре. Осталось по два удара. Если и они не выявят победителя, то бьют все. Пока кто-то не промахнётся, или всё-таки не выручит голкипер.

Я занял место в воротах на четвёртый удар. Трибуны затихли.

Так. Сосредоточился. Собрался. Колени чуть согнуты, плечи приподняты, руки на уровне пояса. Всё внимание — на соперника. Как он ставит мяч на одиннадцатиметровую отметку. Как отходит назад. Как разбегается…

Удар!

В этот момент время замедлилось.

Я не перешёл в орно, клянусь, но было так, словно перешёл.

Я видел, как медленно-медленно мяч оторвался от поля и отправился в полёт, в правый от меня угол. Как практически замер, с поднятой после удара ногой, соперник. Как застыла птица в небе. Как мяч, в плотной, какой-то ватной тишине, медленно крутясь, приближался к створу ворот примерно в метре от земли. Я сам, словно повис в воздухе, в отчаянном броске, вытянув руку как можно дальше.

Вот оно, отличие от орно! — находясь в нём, ты чувствуешь себя таким же быстрым, как всегда, это остальной мир замедляется, а тут ты сам будто в муха в патоке…

Ну, ещё чуточку!! Хотя бы один сантиметр!

Мои пальцы и половина ладони коснулись мяча, я увидел, как он изменил траекторию и, словно протискиваясь сквозь воздух, ушёл за стойку ворот.

И тут же время пошло с прежней скоростью.

Я упал, перекатился через плечо, вскочил на ноги. Команда и трибуны радостно орали. Соперник угрюмо молчал. Следующий мяч я тоже взял, хоть уже и не так красиво (удар был точным, но слабым, в тот же, правый от меня угол). А мы забили дважды и одержали победу с общим счётом шесть-четыре.

— Качать вратаря! — крикнул самый младший из братьев Юрасовых — Женька.

Качать? Такой традиции у нас на Гараде не было, поэтому я даже как-то растерялся и не сопротивлялся, когда сильные руки товарищей схватили меня, перевернули на спину и подбросили вверх…

После Нового года и зимних каникул я пошёл в восьмой класс. Но сначала отметил своё четырнадцатилетие — возраст, когда подростковый организм на всех парах спешит ко взрослому состоянию. Половое созревание и всё такое прочее. Пушок над верхней губой потемнел и сгустился. Эротические сны, главным действующим лицом которых чаще всего выступала Наташа, участились и приобрели отчётливо волнующий и даже где-то реалистичный характер.