– Да, наверно ты прав, если… о, а этот парнишка нам кажется деньги несет, – сказала она, показывая вглубь дебаркадера.

И оказалась совершенно права, по виду явный студентик в очочках и длиннополой шинели прошел мимо нас и на ходу передал Носову из рук в руки потертый саквояж, довольно увесистый. Носов отвернулся к стенке, быстро заглянул внутрь и опять захлопнул его.

– Все окей, деньги на месте. Пересчитывать уж не будем, поверим на слово… а сколько кстати там должно быть?

– 312 тысяч, – отозвалась Зиночка, – 220 тысяч пятисотками, остальные по сто. Пойдемте, уже и посадку объявили.

На этот раз партия расщедрилась на первый класс, синенький, купе было отдельное на двоих и в нем даже было не холодно. Ватерклозет кстати входил набор услуг, правда один на два купе – когда его кто-нибудь занимал, он закрывал обе двери, а выходя соответственно открывал их, освобождая дорогу.

– Душа не хватает, а так был бы олл инклюзив, – со вздохом сказал Иван.

– Что-что было бы? – непонимающе спросила Зина.

– Все включено значит, – пояснил он, – стандартная услуга на южных курортах… ну в Америке конечно. Однако куда же мы едем, я что-то не очень понял – поясните уже, Зинаида Михална.

– А едем мы, Ванечка, в город Вену, столицу Австро-Венгерской империи, если ты вдруг забыл. Через Минск, Варшаву и Краков. Двое суток в пути. В Вене нам заказан номер в гостинице Палас Отель Кобург, говорят, она самая лучшая у них.

– А ресторан здесь есть? – сразу же поинтересовался Носов, – а то у нас еды маловато… да и с напитками тоже как-то не очень густо.

– Успокойся, есть тут ресторан и, как люди говорят, довольно неплохой. Вот тронемся, тогда и сходим.

Прозвенел третий звонок, поезд медленно тронулся и выполз из-под дебаркадера Брестского вокзала, застучал на стыках и стрелках, постепенно набирая ход. Почти не болтает, надо же, подумал Носов. А тут и проводник пожаловал, в этом времени пока что эта профессия не оккупирована толстыми сварливыми тетками. Проводник был в фирменном железнодорожном кителе, штанах с шикарными лампасами и в щегольской высокой шапке с эмблемой императорских железных дорог. Он был сама любезность, ну еще бы, класс-то первый. Мельком просмотрел билеты, потом пригласил на завтрак в ресторан, начнется мол через полчасика, это входит мол в стоимость ваших билетов, но напитки, если пожелаете, за отдельную плату.

– А обед? – сразу спросил Носов.

– Обед в Витебске будет, в центральном зале вокзала, но это тоже за свои деньги, рассчитаетесь на месте.

– Окей, – повеселел Иван, – вы нас порадовали, любезный, вот вам полтинник на счастье.

Проводник, довольный так, что дальше некуда, расплылся в улыбке и исчез за дверью (которая отнюдь не сдвигалась в сторону, как мы все к этому привыкли, а просто открывалась в коридор – очень неудобно кстати, в открытом состоянии она полностью перегораживала коридор).

––

Завтрак начался в строго обозначенное в расписании время – Иван с Зиной сели за столик, где были аж три свободных места, занятое же принадлежало важному господинув возрасте где-то между 40 и 50 в цивильном и довольно качественном костюме.

– Добрый день, господа, – вступил с ними в диалог Иван, – я Иван Александрович Носов, это моя супруга Зинаида Михална, можно просто Иван и Зина, едем в свадебное путешествие в Вену.

– Очень приятно, – ответил господин, – присаживайтесь пожалуйста. Меня зовут Алексей Александрович Лопухин, чиновник, еду по личным делам в Варшаву.

– Лопухин…Лопухин, – пробормотал Иван, – не тот ли самый вы Лопухин, уж извините за любопытство?

– Тот самый, тот самый, – быстро ответил он, помешивая чай в стакане, – был до недавнего времени, а со вчерашнего дня уже нет.

(Лопухин А.А. – директор департамента полиции в 1902-1905 годах, человек либеральных взглядов, на своем посту решительно выступал против т.н. «полицейской провокации» и секретных осведомителей в рядах опппозиции. Снят с должности после убийства Каляевым великого князя Сергея Александровича. Потом некоторое время был губернатором Эстляндии. В 1908 году выдал руководству эсеров информацию о провокаторстве Азефа, за что был осужден по обвинению в госизмене. После революции эмигрировал во Францию.)

– Искренне сочувствую, – сказал Носов, наливая красное вино в бокалы.

– Не возражаете, Алексей Александрович? – спросил он у Лопухина, тот не возражал и пододвинул ему свой бокал.

– За процветающую Россию, – с чувством сказал Носов. – Какая однако же увлекательная у вас была профессия – сплошные тайны и детективы, как у писателя Конан-Дойля наверно, правда Зиночка?

Зина не очень-то поняла, куда он клонит, но на всякий случай кивнула.

– Точно, вы вылитый Шерлок Холмс, только трубки не хватает. Я все романы господина Конан-Дойля прочитала не по одному разу.

– Спасибо, – ответил польщенный Лопухин, – только зря вы так думаете, что служба в полиции это сплошная романтика, на 90% это грязь, кровь, нудные процедуры и работа с отбросами общества.

– Ну вот, – смеясь отвечал Носов, – что же вы так обламываете розовые иллюзии у барышень? Однако чем же вы теперь намерены заняться, если не секрет?

– Не секрет, через месяц-другой заступлю на пост губернатора одной из наших провинций, а пока я в нахожусь в краткосрочном отпуске.

– А вот скажите, драгоценный Алексей Саныч, – Носов выпил уже третий бокал подряд, поэтому наверно решил сыграть ва-банк, – каким вы видите дальнейшее развитие событие в нашей многострадальной отчизне? Ну хотя на горизонте года?

– Интересный оборот «на горизонте» – надо будет запомнить, – задумчиво ответил Лопухин, крутя в руках рюмку. – Извольте, извольте, на горизонте, так на горизонте… войну японцам мы проиграем, причем с треском, далее начнутся народные волнения, поджоги усадеб, забастовки, еще далее наш государь-император пойдет на некие уступки и смягчения… ну например парламент учредит по примеру английского… но это успокоит народ слабо и волнения продолжатся вплоть до общегосударственных стачек. И наконец, когда горизонт этот будет совсем близко, премьер-министром будет назначен решительный человек без комплексов, который и решит все проблемы силовыми, так сказать, методами.

– Очень любопытно… а насчет оппозиции что скажете? Я имею ввиду социалистов-революционеров и социал-демократов, это ведь сейчас две главные оппозиционные силы, верно?

– Легко, – быстро ответил Лопухин, наверно потому что бокал у него в руках был уже четвертым по счету, – с оппозицией можно и нужно работать… с конструктивной конечно. Неконструктивную, которая бросает бомбы, палит из револьверов и грабит банки, следует конечно ликвидировать.

– Каким образом?

– Ну их же методами например – раз они в нас стреляют, у нас должно быть полное право на ответные соразмерные действия. Перестанут стрелять, начнем договариваться, но не ранее…

– Очень любопытно, – сказал Иван, бросив многозначительный взгляд на Зину, – а вот если попытаться сравнить эти две главные оппозиционные силы, то чья программа вам, так сказать, ближе? За кого бы вы, короче, проголосовали на выборах, если бы случилось чудо и их вдруг ввели в России?

Лопухин немного подумал, почесал правый глаз, потом ответил:

– Странные вы вопросы задаете, молодой человек, чисто гипотетические – разве у нас в России такие чудеса случаются?

– Вы наверно будете смеяться, Алексей Александрович, но лично я считаю, что конкретно это чудо случится еще до конца этого года.

– Ну хорошо, на гипотетический вопрос я дам такой же гипотетический ответ – за эсдеков я голосовать не буду никогда, за эсеров наверное, но при двух условиях – если они разберутся со своими террористами и если не появится какая-нибудь более правая партия с внятной политической позицией.

– А позвольте тогда уже последний вопросик – почему за эсдеков нет, а за эсеров может быть? В чем между ними разница… ну лично для вас?