Джорджия сглотнула, ее собственная потребность отчаянно бурлила внутри. Дрожащими пальцами она потянула за подол его свитера, и он помог ей, обнажив мышцы груди и живота.

Она не смогла сдержать стон, когда провела пальцами по твердым выпуклостям и выступам его тела… он был красив, невероятно красив, и принадлежал лишь ей. Иногда ей не верилось, что она видела его таким… прикасалась к нему, наблюдала, как его глаза закрываются от удовольствия, и понимала, что является этому причиной.

От этой мысли у нее закружилась голова, когда Гэрретт начал возиться пуговицами на ее рубашке. Джорджия расстегнула его джинсы, прежде чем стянуть их с его бедер.

— Я так тебя хочу, — пробормотала Джорджия, даже не задумываясь о том, что говорит. Впрочем, это было правдой… и не только в смысле секса. Он хотела Гэрретта… всего, кем он был и кем будет. Она знала, что вместе они создадут прекрасное будущее для их семьи, которую они только начали строить.

Она хотела Гэрретта во всех отношениях. Хотела, чтобы он всегда был рядом. Хотела прожить с ним всю жизнь и знать, что, несмотря ни на что, они всегда будут рядом друг с другом.

Он стал поддержкой, которой у нее не было раньше. Так часто именно она помогала своей семье пережить трудные времена… сначала ее отцу после смерти мамы, а затем сыну после ухода Тима.

Впервые в своей жизни Джорджия чувствовала, что у нее есть кто-то, кто всегда прикроет, несмотря ни на что. Кто-то, кто позаботится о ней, когда это понадобится, и о ком она позаботится в ответ.

«Пара, — подумала Джорджия, ощущая, как при это слове ее сердце запульсировало золотистым сиянием. — Моя пара».

Конечно, она знала, кем они были друг для друга, но это все равно не останавливало теплую дрожь, пробегавшую по ее сердцу каждый раз, когда она о нем думала.

Их связь навсегда. Джорджия знала это каждой клеточкой своего существа.

«Он мой», — подумала она, и сильный жар охватил ее, когда Гэрретт наклонился, чтобы ее поцеловать.

Они в исступлении срывали одежду друг с друга, разбрасывая ее по комнате, пока, наконец, не прижались друг к другу — кожа к коже. Джорджия чувствовала, как его твердый член прижимается к ее животу, и потребность пронзила ее насквозь, горячая и настойчивая.

Они могли не торопиться позже… прямо сейчас Джорджия хотела лишь одного.

— Пожалуйста, Гэрретт, — прошептала она, извиваясь в его объятиях. — Пожалуйста, я не могу ждать…

Очевидно, Гэррретт тоже не мог больше терпеть. Он прижался к ее бедрам, позволяя в полной мере ощутить, как отчаянно он ее хочет. Джорджия застонала, когда его длина скользнула между ее бедер, вызвав головокружение.

Она уже была влажной и готовой для него… только его поцелуи могли сотворить с ней такое, и даже просто мысли о поцелуях. Джорджия никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Иногда ей казалось, что она пьяна и не в состоянии ясно мыслить. Даже по прошествии года ее тяга к нему не уменьшилась… как и его к ней.

— Боже, Джорджия, — ахнул он, когда она приподняла бедра, прижимаясь к нему, позволяя почувствовать свою влагу. — Ты ощущаешься…

— Тогда поторопись, — простонала Джорджия, не уверенная, сколько еще сможет вынести. — Сколько еще ты заставишь меня ждать?

«Совсем недолго», — казалось должно быть ответом, судя по тому, как Гэрретт наклонил бедра и прижал головку члена к ее входу.

Голова Джорджии откинулась назад, ее глаза закрылись, когда он начал медленно погружаться в нее.

Она ахнула, вцепившись в мышцы его спины. Это было так приятно, что Джорджия не сдержала стон — ее наполнило удовольствие. Как всегда она чувствовала себя наполненной до краев, как будто Гэрретт создан специально для нее, а она — для него.

Джорджия знала, что громко вскрикнула, когда Гэрретт сделал свой первый толчок, прямо сейчас ее это не волновало. Впервые за долгое время у них был пустой дом в полном распоряжении, в уединенном месте на склоне горы, и Джорджия намеревалась использовать это в полной мере и быть настолько шумной, насколько хотелось.

Очевидно, Гэрретту это понравилось, потому что он снова сильно вошел в нее, как ей нравилось. Его бедра двигались вперед, раскачивая ее тело вперед.

Однако не только соприкосновение их тел вызывало такое удивительное наслаждение, разливавшееся по телу. Джорджия чувствовала, как между ними пульсировала брачная связь, раскаляясь и пылая золотым в ее груди. Словно их сердца соприкасались также, как и тела, вся любовь, доверие и радость, что она чувствовала, текли через них, соединяя неразрывную связь.

Экстаз наполнял нервы во время каждого толчка Гэрретта, и Джорджия вновь вскрикнула, обхватив ногами его бедра, заставляя его двигаться быстрее и проникать глубже.

Джорджия чувствовала, как пот струится по ее коже, когда мышцы напрягались, а тепло приближалось к оргазму. Рука Гэрретта погладила ее по щеке, и, когда она открыла глаза, обнаружила его обжигающий взгляд, напряженный и темный, как океан.

«Моя. — казалось, говорили они. — Моя, моя пара, моя навсегда…»

Именно это, в конце концов, привело ее к кульминации — ее тело напряглось от удовольствия, и она закричала, поглощенная волной наслаждения.

Белые звезды заплясали у нее перед глазами, когда она содрогнулась снова и снова… а затем, мгновение спустя, почувствовала, как Гэрретт последовал за ней с низким стоном, когда его член запульсировал внутри нее. Джорджия ощущала, как его мышцы вздрагивают, бедра дергаются, когда они вместе достигают вершины удовольствия.

Когда все закончилось, они просто лежали друг на друге, все еще соединенные вместе, не желая отпускать друг друга. Джорджия чувствовала, как замедляется ее сердцебиение, а тело охватывает истома. Она зевнула, что, казалось, встревожила Гэрретта. Он поднял голову и улыбнулся.

— Я не даю тебе спать, да?

Джорджия просто рассмеялась.

— Нет, но именно это я собираюсь сделать с тобой… несколькими способами.

От низкого рокочущего смеха Гэрретта у нее мурашки побежали по спине.

— Хм. Похоже, нам предстоит долгая ночь.

— Ты все правильно понял, — рассмеялась Джорджия, когда он скатился с нее, устраиваясь рядом. Она сразу же соскучилась по контакту, но знала, что они наверстают упущенное позже. — Да ладно, когда мы в последний раз были одни?

— Совершенно верно, — сказал Гэрретт, бросив в ее сторону горячий взгляд. — Приятно слышать твой голос, когда ты не сдерживаешься.

Джорджия улыбнулась, но ощутила, как румянец заливает щеки.

— Что же, не могу дождаться, когда устрою повторное представление.

Глубоко и удовлетворенно вздохнув, Джорджия прижалась к Гэрретту. Все произошедшее за последний год было свыше предела ее мечтаний. Гэрретт стал для Логана удивительным отцом — внимательным, добрым, терпеливым.

Каким и должен быть отец для своего сына. Он потратил бесчисленное количество часов, обучая его навыкам игр на свежем воздухе, помогая тренироваться в бейсболе, подвозя на игры и забирая, спрашивая, как прошел день, о чем они занимаются в школе.

Но было понятно, что Гэрретт делал это все не из чувства долга, и не потому что хотел сделать Джорджию счастливой. Он все это делал, потому что ему нравилось растить Логана… растить его вместе с ней.

Джорджия тяжело сглотнула, когда до нее донеслись слова Гэрретта, сказанные ранее днем: «Ты подарила мне семью, Джорджия. То, чего, как я думал, у меня никогда не будет. И за это я должен благодарить тебя».

— Возможно, нам просто следует быть благодарными друг другу, — выпалила Джорджия, прежде чем поняла, что сказала что-то логичное для нее, но непонятное для Гэрретта. — Ну… я думала о том, что ты сказал ранее. О том, что ты поблагодарил меня за то, что я дала тебе семью. Но я не дала тебе семью… ты к ней присоединился. А мы присоединились к тебе. И, возможно, мы просто должны быть благодарны за это. Особенно на рождество.

Гэрретт повернул голову и поцеловал ее влажные волосы.

— У тебя такая манера излагать свои мысли, — сказал он. — Еще один повод считать тебя удивительной.