- Поцелуй меня так, чтобы этот поцелуй я запомнила навсегда. По-особенному, - попросила его, вновь возвращая обычное восприятие.

Он положил руки на мои бока, большими пальцами совершая круговые поглаживания. Глаза в глаза! Он чуть выше, но совсем чуточку! Наклоняется чуть и почти целует, вот только обдаёт горячим дыханием мои губы, облизывает свою губу и мою заодно, а потом едва-едва прикасается.

А я обнимаю его шею, прикусываю губу легонечко, прикасаюсь носом к его носу, лишь затем отстраняюсь. В его глазах не вижу больше радужки, лишь жёлтые всполохи сущности. Медальон же в моих руках нагревается. И я представляю, как внутри него появляется фотография Андрея, таким как я его впервые увидела, перед нашим первым поцелуем.

На табло показывается номер пути, на который прибывает моя электричка. И я забираю свой чемодан и, помахав, ухожу прочь...

На душе кошки скребут, но я успокаиваю себя тем, что всё будет хорошо. Думать нужно только о хорошем!

В подземном переходе сидит попрошайка - ребёнок без руки. В душе вспыхивает гнев, но я стараюсь его тут же погасить. Достаю из сумки пирожок, который припасла себе на дорожку.

- На, покушай!

- Спасибо, тётя!

- Сейчас ешь!

Глядит на меня удивлёнными глазами.

- У тебя есть выбор: прозябать в этой дыре или вырваться из неё.

Ребёнок прекращает есть.

- Я могу броситься под колёса, но что это изменит? Моё место займёт кто-то другой.

Осознанный выбор. Не могу не согласиться. Такое наказание за содеянное в прошлой жизни? Прозябать, принимая мучения? В буддизме это называется кармой. В школе был на выбор предмет из раздела духовно-просветительского. Этика, православная культура... среди прочих был и буддизм. А поскольку мы уже взрослые на тот момент были, как ввели этот предмет, то большинство сделало осознанный выбор. Многие выбрали буддизм. Не потому, что собирались стать буддистами. Просто православие многим знакомо из семей, мусульманство ассоциируется чуть ли не с терроризмом... Ну а буддизм вроде бы ничему плохому не учит, да и любопытно же познакомиться с чужим вероучением.

Вот и познакомились. Самое главное, что многое было созвучно моим собственным мыслям. Не полностью, но многое совпадало. Буддисткой я не стала, но некоторые ответы там нашла. Они не привязываются к этому миру. Мужчины, во всяком случае. Для них нормально уйти из семьи, бросив на произвол судьбы жену и детей. И это идёт в разрез с моим внутренним осознанием. Но вот то, что этот мир является площадкой для воплощения, вынесения какого-то урока, развития своих положительных качеств и преодоление своих пороков... это правильно. А каждый должен найти цель своей жизни сам, свой урок. И привязка, на мой взгляд, тоже необходима.

Я верила в половинок. Верила, что с детьми мы становимся лучше, развиваемся, учимся. Не всё получается сразу, но постепенно, шаг за шагом. Высшие силы обычно дают лишь то, что по силам тебе. Нужно лишь в это верить. Верить и не сдаваться!

Заметила, что всё это говорю этому юному созданию, который неподетски слушает меня.

- Всё в твоих руках. Если это урок или наказание, то отработай его. Но прислушайся к себе. Так ли это? Смерть - не выход из Колеса Сансары. Пока не отработаешь, тебя не заберут. Будешь перерождаться вновь и вновь... Поэтому живи. А так или нет - решать тебе.

Я взглянула на часы. Опаздываю! Но я не жалела, что потратила это время. Если надо успеть - успею. А нет - значит, не судьба.

На электричку я всё же успела. В последний момент. Глянула в окошко, ища около здания вокзала Андрея. Но его там уже не было. Ушёл... И тут поднимаю взгляд на вход в вагон и встречаюсь с ним.

Как это понимать?

Он подошёл и сел рядом.

- Андрюш?

- Да, милая?

- Что ты здесь забыл?

- Да так, еду просто...

- Куда?

- Куда-то...

- Ты следишь за мной?

- Нет, точнее, да.

Я непонимающе на него посмотрела.

- Не знаю, как объяснить.

- А ты попытайся.

- Я не смог тебя просто отпустить. А потом этот разговор с мальчишкой...

- Ты подслушивал?

- Можно и так сказать. В общем, понял одно - нам с тобой по пути.

- И что ты хочешь этим сказать? Куда ты сейчас едешь?

- С тобой.

- Докуда?

- Пока не знаю. Расскажи мне ещё про буддизм.

- Я не буддистка.

- Я понял.

- Ты не понимаешь. Я не могу принять такого отношения к семье. Вот так взять и бросить, потому что пошёл искать цель своего существования. Вот вспомни наши сказки. О чём они? У нас всегда семья была важна. И женились, и детей воспитывали. Да, одному хозяйство было не поднять, но не только поэтому женились. Дети - продление рода. И что ты в них заложишь, то и будет. А если не передаёшь им свою мудрость - навязать можно любое. Это уже не твои дети. И вовсе не продление рода. А чужим твои дети не нужны. Над ними только издеваются. И волхвы у нас, как вырастили детей, если жену потерял, то можно пойти странствовать, передавать свою мудрость чужим людям, выполняя какую-то высшую цель. Но не у всех она такая высшая. Бывает и вполне обыденная.

Мы всю дорогу болтали, спорили. Не по всем вопросам Андрей соглашался, высказывая своё мнение. Мы так заболтались, что чуть не проехали мою станцию.

Выскакивали впопыхах.

И самое главное, что у моего парня не было билета. И хоть контролёры - явление здесь обыденное, чуть ли не обязательное, к нам никто не подошёл. И лишь когда выбегали, увидела, что контролёр сидит недалеко от того места, где сидели мы.

Похоже, я тут просветительской деятельностью занялась. Прямо-таки миссионерской.

Андрей забрал мой чемодан, и всю дорогу мы продолжили разговор. Так и дошли до моего дома.

Он глядел как-то странно на него.

- Что такое?

- Кажется, я тут раньше жил.

- Правда? Где?

Он пожал плечами, а потом вошёл со мной в подъезд.

Я позвонила в свою квартиру. Был выходной, поэтому все мои дома.

И пока открывали мне дверь, Андрей рассматривал соседнюю дверь.

- Мама, привет! - сказала я, обнимая родительницу.

- Могу я чем-то помочь? - спросила она. Я отстранилась. Мама глядела на моего парня. Тот повернулся. - Андрей? - удивлённо спросила она.

- Мы знакомы? - не менее удивлённо спросил он.

Мама, отстранившись, устремила взгляд за меня.

- Андрей? - спросила мама, увидев лицо моего парня.

- Вы меня знаете? - удивился он.

Мама оглядела его ещё раз, и тогда уже сказала:

- Кажется я ошиблась. Вы слишком молоды, чтобы быть им.

Андрей же смотрел на маму весьма внимательно.

- Макаров? -вдруг спросила мама.

- Да.

- А по отчеству?

- Валерьевич!

Мама задумчиво глядела то на него, то куда-то вдаль, будто вспоминала что-то.

- Кажется, я ошиблась, - вдруг сказала мама.

И я решила вмешаться.

- Мам, это мой парень, - смущённо проговорила я. - Андрей.

- Андрей, это моя мама Лана.

- Проходи, Андрей. Милая, поставь чайник, а я поищу старый альбом.

Выдав гостю тапочки, показала, где ванная и туалет, предложив ими воспользоваться. И, пока он был занят, сама быстренько переоделась в домашнюю одежду. На кухне помыла руки и поставила на огонь чайник.

Вскоре подошла мама с альбомом. Своим альбомом.

Стала листать его.

- Тут когда-то жила семья Макаровых по соседству. Андрей был моего возраста и учился со мной в одном классе, - мама перелистывала страницы. - А потом мы уехали к бабушке в другой город. Квартира за нами осталась, хотя мы здесь не жили вплоть до того, как с твоим папой не поженились.

Мама остановила взгляд на одной фотографии.

- Макаров... - и удивлённо добавила: - Валерий?

- Мам? - я заглянула ей через плечо, там, где она прочла Макаров Валерий был мальчик лет двенадцати, очень похожий на Андрея. Но не один в один. Или из-за возраста, ведь был младше, или просто чуточку другой.