— Так что же стряслось, дядя Юра? — в упор посмотрела я на соседа.

— Влип я, Надя, по уши влип, вот что… Убить меня хотят! — прошептал сосед.

— Да брось ты, дядя Юра! Ты кто — «новый русский», мафиози или депутат на худой конец? За что тебя убивать-то? — я расхохоталась в глаза соседу.

— За то, что я сам убить не смог… — прошептал дядя Юра.

— Ничего не понимаю. Рассказывай толком! — потребовала я от старика.

Из сбивчего рассказа соседа я уяснила примерное следующее. На второй или третий день после моего неожиданного отъезда в Москву дядя Юра отправился на свободный поиск дармового стаканчика в район местного пивбара. Заведение это у нас классное. Его даже показали однажды в программе «Время» на первом канале. Расположенный в подвале жилого дома пивбар оформлен в ностальгическом духе прежней советской эпохи. На центральной стене — портреты классиков марксизма-ленинизма, на боковых — красные знамена передовиков социалистического соревнования, прежние государственные флаги Союза и РСФСР. Своеобразный интерьер, ничего не скажешь. Если учесть, что Карл Маркс был истинным знатоком пива, то завсегдатаи бара шли верной дорогой к светлому прошлому.

Охотников выпить на халяву во все времена в пивбаре было предостаточно, а вот спонсоров явно не хватало. Дядя Юра маялся второй день подряд, когда к нему подошла хорошо одетая женщина средних лет. «Что, батя, выпить хочешь?» — по-деловому спросила она. Сосед был уже в таком исступленном состоянии, что только молча кивнул головой. Получив вожделенную бутылку в пакете с шикарной закуской — копченой колбасой, красной рыбой, дядя Юра, выпив стопочку, быстро пришел в форму.

Прекрасно понимая, что долг платежом красен, он спросил у внимательно наблюдавшей за ним дамой, что делать-то надо? Дама обещала платить ежедневно по 200 рублей за непыльную работу — слежку за собственным мужем, сбежавшим от нее из Москвы и укрывшимся в нашем городе, в нашем микрорайоне. Покинутая жена хотела найти разлучницу, к которой якобы приехал ее ненаглядный. Последить так последить, к тому же заказчица не ругала дядю Юру, если он упускал объект слежки где-нибудь в центре города, куда тот ежедневно, как на работу, ездил. Почему «как» — со слов ревнивицы, муж не работал, а жил на украденные у нее сбережения, годами собиравшимися на «черный день».

Каждое утро заказчица принимала у соседа подробный отчет о результатах прошлого дня, расплачивалась и давала «ценные указания», установку на день грядущий. Так продолжалось недели три. Зима между тем окончательно вступила в свои права. Заметив по отчетам «наружки», что беглец возвращается домой в одно и то же время, хозяйка вдруг потребовала от соседа… попугать мужа.

— Он возвращается все время через парк. Там темно. Подойдешь, стукнешь аккуратно по затылку — и проваливай. Получишь сразу пять тысяч! — пообещала заказчица.

Бывший офицер сразу сообразил, что фактически хочет от него заказчица.

— Я после Афгана убивать не могу! — пытался возразить Юрий Петрович. — По горло в крови купался, не могу больше…

— Не можешь сам, найми бомжей! — настаивала женщина. — И не переживай об убийстве. Зима. Скользко. Шел человек, упал случайно, ушибся виском, сознание потерял. Замерз. Умер… Никто никого не убивал.

— Нашел я тут двоих, обещал по пятьсот каждому за такое дело. Согласились вроде. Я уж у хозяйки деньги взял, чтоб с ними рассчитаться…

— Пять тысяч? — деловито перебила я соседа.

— Должен же и я за риск получить! — оправдывался дядя Юра.

— А дальше что? В чем загвоздка? — недоумевала я.

— Вчера показал я бомжам, кого тюкнуть надо. Посмотрели они, пошептались. Потом наотрез отказались. «Петрович, — говорят, — мы не дураки Майдановского мочить».

— Кого, кого? — переспросила я.

— Мужик-то, за которым я следил, артистом известным оказался, Кириллом Майдановским! — убеждал меня сосед.

— Твои подельники, бомжи которые, не ошиблись? Может, похож просто? — все еще сомневалась я. — Майдановский вроде в Москве живет.

— Один из бомжей — сам артист бывший, из нашей Академдрамы. Говорит, он с Майдановским лет двадцать назад в одном фильме играл — «Солнце встает на востоке», помнишь, был такой советский боевик? Майдановский молодым был, как ты сейчас. Он там нашего чекиста играл. Вспомнила? — дядя Юра с надеждой взглянул на меня.

— Допустим. Ну а бомж твой кого изображал? — усмехнулась я.

— Басмача…

— И что, басмач через двадцать лет не захотел расквитаться с чекистом? — я покачала головой.

— У бедных тоже свой кодекс чести есть! — важно произнес сосед.

— Во, во, бомжи мочить отказались, так ты ко мне пришел? Я его тюкать должна теперь, что ли? — я поражалась наглости соседа.

— Надя, Тамарка обещала меня убить, если завтра к утру я не найду ей подходящую девку… — на полном серьезе произнес сосед.

— Девка-то ей зачем теперь понадобилась, что, с ее деньгами настоящего киллера найти не может? — я уже повысила голос.

— Не знаю, зачем ей девка нужна. Тамарка так и сказала: «Приведешь завтра клевую молодую бабу, а то мужики слезливые попадаются, — жить будешь. Не приведешь — сам в парке аккурат подскользнешься…»

— И ты, дядя Юра, в ее угрозы веришь? — недоверчиво улыбалась я.

— А как не верить. Тамарка знаешь, с каким бугаем-охранником постоянно ходит? Он меня одним пальцем… — сосед махнул рукой.

— Хорошо, пойди в милицию, расскажи все, за содействие органам тебя авось от ответственности за соучастие простят, — предложила я.

— Ты что, ментов наших не знаешь? — укоризненно покачал головой Петрович. — Кто мне поверит? А у Тамарки, мне кажется, везде все схвачено.

— И где я тебе до завтра найду девку молодую на роль киллерши?

— Сама сходи! — убедительно предложил дядя Юра.

— Ты за кого меня принимаешь, дядя Юра? — разозлилась я вконец. — Неужели я похожа на профессионального убийцу?

— Надя, не кипятись! — попытался успокоить меня сосед. — Я тебя никогда про работу не спрашивал, верно ведь?

— Верно! — подтвердила я. — Но при чем тут работа моя?

— Думаешь, у меня глаз нет? Ты, как переехала в наш дом, я понял, штучка ты непростая. Живешь скромно, но не бедствуешь. «Десятку» приобрела. На курорты ездишь. Сначала думал, ты в ментах служишь, но мундира у тебя милицейского нет. Потом посчитал, точно в ФСБ. Но им так шикарно не платят, чтобы «десятки» покупать. Тогда понял наконец: на мафию ты работаешь… — сделал вывод зоркий сосед.

— Дядя Юра, ты в Афгане кем служил? — наобум спросила я.

— Спецназ ГРУ… — тихо ответил соседушка.

— Никогда бы не подумала! — честно призналась я. Теперь мне стала понятна наблюдательность соседа.

— И как же ты после самой элитной части до такой жизни дошел, что чуть наемным убийцей не стал? — возмутилась я.

— Ты бы с мое повоевала, в джунглях Анголы от малярии покорчилась, в пустыне Египта за израильскими молодчиками из «Мосад» побегала, в Афгане горла душманам порезала бы, я б на тебя без бутылки посмотрел… — сосед, обидевшись, насупился.

Наступила тягучая пауза. Подумав несколько минут, я спросила соседа:

— Дядя Юра, а мне что делать-то надо?

— Завтра в девять утра пойдешь со мной в условленное место на встречу с Тамаркой. Я тебя с ней познакомлю. Она меня с миром отпустит. Остальное — ваше дело, — оживился сосед.

— Дядя Юра, ты за могилкой моей на кладбище ухаживать будешь? — спросила я напрямик.

— Буду, буду, не сомневайся! — пообещал старик.

— Ладно. До условленного места далеко? Пешком пойдем или поедем?

— Как скажешь, — пожал плечами дядя Юра.

— Ладно, до утра, мне еще стирку заканчивать надо! — я поднялась с дивана, давая соседу понять, что разговор окончен. Заметила, как Петрович успел стрельнуть глазами на мои полуголые ноги. «Приходит в нормальное состояние», — подумалось мне.

Старик ушел. Я отправилась в ванную заканчивать стирку. Кто как, а я люблю стирать вечером.