Старик сухо рассмеялся. Он предложил сесть за стол, сам медленно опустился на стул напротив, на который минуту назад сложил журналы. Что-то пробурчал неразборчивое и переместил их обратно на стол. Потом вдруг нахмурил косматые брови и сказал:

– Вот какое дело. Эта история как раз связана с моим братом. Я тоже встречал тучу и жёлтые носки в чёрных сандалиях, когда учился в школе. И они тоже были на чёрной машине с акулой у заднего бампера. Только машина была совсем не такая, как сейчас. Это был большой чёрный ЗИМ. К багажнику была прикручена металлическая сетка, а в ней запасное колесо.

– Обычное совпадение! Ведь прошло столько времени! Митька бы так и сказал, что видел двух пенсионеров, – сказала Поля.

– Да, возможно и совпадение. Но у нас тогда тоже сначала пропал наш Шарик. Собака. Всё происходило точно так, как вы рассказываете. Я думаю, что Джина попала в историю.

– Что за история? И что было потом? Нам очень нужно узнать! – заёрзав на стуле, проговорила Валя.

– Наверно, вам придётся разобраться самим. Я и так уже много чего наговорил… лишнего! – с внезапным раздражением ответил дед. – Поищите в округе заброшенный дом.

Он умолк, уставившись на угловатый узор скатерти, потом добавил:

– Чаю хотите?

– Расскажите ещё что-нибудь? Ну, пожалуйста! – взмолилась Поля, прижав к губам сложенные ладошки.

– Нет. Не могу. Если чаю не хотите, идите-ка домой. А то расселись тут и голову мне морочат.

– Пойдём, Поля, больше мы ничего не узнаем, – разочарованно сказала Валя и поднялась со скрипучего стула.

Они вышли из комнаты, прошли по тёмному коридору и снова оказались в заброшенном саду. Дед Гриша их не провожал. Он так и остался сидеть за столом, потонувший в своих мыслях. Сёстры уже подходили к калитке, когда донеслось шарканье старых туфель.

– Если она вас не вспомнит, возвращайтесь через клумбу с часами! Только так!

Валя обернулась, пытаясь поймать смысл брошенной дедом фразы. Потом Поля толкнула спиной тяжёлую калитку, и они оказались на улице, наполненной солнцем, теплом и запахами весны.

– Ну, как вчера? Нашли?

– Нет, Митя, и дома у них тоже никого нет.

Поля сомневалась, стоит ли посвящать Митьку во все подробности. По дороге в школу они с Валей, как обычно, сделали остановку около дома Джины. Только на этот раз Поля стояла в стороне, скрестив руки на груди и почти не дыша, пока Валя безуспешно вдавливала кнопку звонка.

– Ладно… Ты, Мить, случайно не знаешь, здесь рядом есть старый заброшенный дом, в котором давно никто не живёт?

– У нас здесь больше нет таких домов. Теперь все новые, кирпичные… Хотя, погоди. Есть один пустой дом. Но он не то чтобы старый. Его построили пять лет назад. Туда так никто и не въехал. Двухэтажный, из жёлтого кирпича, на Янтарной улице. Могу показать. Это совсем близко. А зачем тебе?

И тут Поля с какой-то неожиданно приятной лёгкостью выложила Митьке подробности вчерашней встречи с дедом Гришей.

– Ха! Так у него же не все дома! – воскликнул Митька.

– Он и правда живёт один. Но у него есть брат, который видел настоящего живого мамонта, когда добывал алмазы.

– Ну точно ку-ку! Я же говорю, он сумасшедший. Это все знают. Он даже иногда гуляет по ночам босиком. Его несколько раз встречали утром босого на улице и отводили домой. А он не мог вспомнить, где живёт, и всё про клумбы какие-то рассказывал. Мамонты, если хочешь знать, вымерли триста тысяч лет назад, ещё до революции. А алмазы добывают специальными машинами, чтобы люди их не растащили. Вот! – выпалил Митька.

– Я ему верю. И вообще, по-моему, он очень добрый. Просто ему грустно жить одному, поэтому он стал чёрствый и иногда ругается, – попыталась защитить старика Поля.

– Ладно. Покажу вам этот дом, – сказал Митька.

После пятого урока Поля и Митька, размахивая мешками со сменкой, выскочили на улицу. Вот они, долгожданные летние каникулы! Три месяца лета, что может быть прекраснее? Но всё же Поле было немного грустно. Оттого, что теперь она долго не увидит своих одноклассников, свою любимую Елену Николаевну. И кто всё это время будет кормить толстого хомяка и улиток в живом уголке?

«Почему так странно? – думала она, – весь год мечтаешь о лете, а потом в последний день становится так тоскливо и совсем уже не хочется этих каникул». Валя ждала во дворе. Она стояла, прислонившись спиной к раме качелей, с куском белого хлеба в руке, и сосредоточенно жевала. Когда к ней подошли Поля с Митькой, она открыла портфель и вытащила оттуда ещё два куска.

– Подкрепитесь, это важно перед серьёзным делом! Кто захочет добавки, у меня тут целый батон. Купила в столовке. Ну, Митя, показывай дорогу!

Митька сунул в рот румяную горбушку, забрал свой велосипед, стоявший на железной подставке у крыльца, и под нетерпеливым взором Вали коряво протиснулся через непослушную школьную калитку.

Там, где в конце улицы из растрескавшегося бетона торчал старый водопроводный кран без ручки они свернули. Митька шёл пешком, держась за новенький блестящий руль и без умолку трещал:

– Вы знаете, что наш обычный батон придумали специально для рабочих заводов и фабрик? Там такой состав, что съешь такой батон, и до вечера есть не захочется. Вот если взять, например, багет, то его совсем для другого придумали. Зато он хрустящий.

– А ты Мить случайно не знаешь, для кого придумали детское питание из брокколи? – неожиданно спросила Валя. – Совершенно не помню, как была маленькой. А отвратительный вкус этого зелёного фарша помню.

– Я знаю одного ребёнка, который любит детское питание из брокколи. Наверно для него и придумали, – Поля посмотрела на сестру, чуть прищурившись и поджав губы.

– Вот ты, Валька, всё шутишь, а про батон я правда читал, – обиделся Митька. И на самом деле – читал он много. У него дома была настоящая библиотека. Точнее коридор от пола до потолка забитый книгами. Её начал собирать ещё прадедушка после войны. И на всех его книгах были наклейки «Библиотека Авериных». Митька рассказывал, что любит доставать самые старые экземпляры и нюхать их, потому что «они пахнут историей». А ещё про то, что иногда из книг выпадают пожелтевшие от времени обрывки бумаги с какими-то чернильными заметками или подписанные открытки. Тогда он бежит с находкой к папе, а тот непременно говорит: «Вот видишь, сын, как раньше люди красиво писали. Это потому что у них компьютеров не было».

– Смотрите! – ткнула пальцем Поля. Через два дома от них стояла чёрная машина с запасным колесом на багажнике. Валя почувствовала, как по рукам побежали мурашки. Митька сделал несколько осторожных шагов, как тигр на охоте, и остановился у следующего фонарного столба. Сёстры подтянулись за ним.

– Точно, та самая, – почти шёпотом сказал Митька. – А вон и серебристая акула.

На багажнике, рядом с колесом, блестел на солнце хищный рыбий контур.

– А это как раз он! – кивнул Митька, указывая на жёлтый кирпичный дом за забором. – Видите, окна пыльные, занавесок нет, и двор весь лопухами зарос.

Сквозь редкие жерди низкого деревянного забора пробивалась наружу густая трава по пояс. Она была примята рядом с висящей на одной петле калиткой. Митька на полусогнутых подкрался к машине и, убедившись, что в ней никого нет, жестом позвал девчонок.

– Вот, я же вам говорил, именно в этой машине увезли Лисика те двое странных, – прошептал он.

– Нам нужно проникнуть туда, – сказала Валя и пронзила Митьку решительным взглядом. – В дом.

Митька сомкнул руки за спиной и опустил глаза. Он колебался.

– А где я оставлю велосипед? Прямо здесь, на улице?

– Хорошо! – Валя сделала шаг в сторону калитки.

– Я с тобой! – схватила Валю за руку Поля.

Было решено, что Митька останется охранять портфели и свой велосипед.

Валя дотронулась до низенькой деревянной калитки. Та скрипнула и легко поддалась. Валя чуть-чуть приподняла калитку и потянула на себя, так что образовалась небольшая щель, в которую они с Полей могли протиснуться. Митьке было неловко за то, что он так смалодушничал. «Вот был бы у меня старый велик, – думал он, – а не этот новый, и не жалко было бы. А этот, если украдут, ужасно обидно будет». И он уже был совсем не рад подарку родителей, а представлял себе всю ситуацию, если бы велосипед ему подарили только завтра или на крайний случай послезавтра.