Последние слова бабушки буд-то припечатали Элю. «В мире живых». Значит я точно в мире не живых? И это не сон! Вернуться? А как же?…

— Я попросила, — ответила бабушка, — Мне очень хотелось увидеть тебя. Всевышний услышал мою просьбу и помог.

— Так значит, этот парень помог потому, что ты попросила? — спросила Эля.

Бабушка молча кивнула.

Последний день пролетел незаметно. Сначала Бабушка показывала ей фотографии, рассказывала о предках, о случаях из своей молодости. «А ведь я расспрашивала маму о предках. А она как обычно отвечала «не знаю», — подумала Эля.

Потом был вкусный обед. После бабушка водила её по саду, показывала фруктовые деревья и ягодные кусты. Некоторые плоды Эля ни разу не пробовала — они были слишком дороги для скудного бюджета. Теперь она хоть вкус этих плодов знает. Чуть позже был не менее вкусный ужин. Закончился вечер на диване, за просмотром художественного фильма.

И уже лёжа в темноте, в постели, Эля вспомнила, что так и не исследовала содержимое книжных шкафов.

Утром её разбудила бабушка. Она дала Эле её одежду — выстиранную и выглаженную — и сказала:

— Мне хотелось бы дать тебе что-нибудь в дорогу, но не могу. Поэтому позавтракай здесь.

Девушка умылась, оделась, причесалась и села за стол. Увидев, что лежит в тарелке, поданной бабушкой, девушка протянула:

— Оооо, — угощение по меркам Эли было царским: запечённое мясо птицы. И простой гарнир: картофельное пюре, приправленное чёрным молотым перцем и зеленью.

Вместо десерта был кисель — горячий, именно такой любила Эля. И пирожки с ягодами. По форме они напоминали те, что пекла мама, но тесто было воздушнее.

Раздался стук в дверь. Бабушка пошла открывать. Эля услышала тихий скрип открываемой двери, щелчков открываемого замка не было, и голос бабушки:

— Она ещё завтракает.

Эля попыталась ускориться в поглощении горячего киселя с пирожками и в результате этого подавилась. Сначала она почувствовала лёгкое похлопывание по спине, потом услышала тот самый голос — глубокий и приятный:

— Ешь спокойно, никто в шею тебя не гонит.

Эля оглянулась: тот самый юноша улыбался.

Когда Эля с юношей и дедушка с бабушкой вышли из калитки, Эля увидела, что к ним приближается толпа. Девушка посмотрела на сопровождающих, ища у них защиты.

— Не бойся, — сказал дедушка, заметив тревогу внучки, — Они тоже хотят тебя проводить.

Эля, юноша и бабушка с дедушкой пошли по тропинке по направлению к берегу реки. Остальные провожающие шли следом на некотором расстоянии. На ходу Эля несколько раз оглянулась. Сначала она обратила внимание на то, что одежда на людях выглядит старинной, но новой: как буд-то они с бала-маскарада явились. У «команды» того самого корабля одежда была заношенная. Потом она заметила, что одежда на провожающих по моде разных времён, есть даже костюмы позапрошлого века. В следующий раз оглянувшись, девушка узнала некоторые лица: эти лица она видела на тех фотографиях, которые ей показывала бабушка. Люди приветливо улыбались.

— Бабу̍, это наши родственники? — спросила Эля.

— Да, — ответила та.

Чуть позже она продолжила:

— Твоя мама конечно не права по отношению к тебе, но ты всё равно на неё не должна обижаться. У тебя пока нет своих детей, когда появятся — ты обязательно её поймёшь. Ведь Тоша очень болезненный, и с трудом ей дался. Мама и тебя тоже любит, но у тебя здоровье крепкое и поэтому она за тебя не беспокоится. А Тошка — хиленький, она за него боится и жалеет его. Кроме того у матери всегда к первенцу особое отношение, это, конечно же, не правильно, но что поделаешь — такова у людей психология.

Слушая бабушку, Эля изо всех сил старалась не заплакать — обида накатила волной. А чуть погодя она вспомнила: ведь бабушка мамина мама, а матерям свойственно защищать своих детей.

Они вышли на берег. Лодка снова была здесь. Вновь юноша помог Эле забраться в лодку, снял обувь, закатал брюки и оттолкнул ялик на воду. Пока он сталкивал лодчонку с берега и прыгал на её борт, Эля стояла на дне лодки и смотрела на толпу на берегу. Они, молча, смотрели на неё. Но едва юноша взмахнул вёслами, люди, столпившиеся на берегу, наперебой закричали:

— Не торопись к нам возвращаться! Мы тебя дождёмся! Живи по совести и тогда ты к нам вернёшься!

Бабушка кричала:

— Береги маму! И не обижайся на неё!

Эля пустила слезу.

— Садись, — велел юноша. Она подчинилась, но сидя, оглядывалась на берег до тех пор, пока он не скрылся в тумане.

— Считаю своим долгом предупредить тебя, — начал юноша и девушка внутренне напряглась, — Попадёшь ты туда или нет зависит от твоего поведения. Для того чтобы попасть туда живи по совести, как тебе сказала твоя бабушка, и обращайся с другими так же как хочешь чтобы обращались с тобой.

— Пожалуйста, отвези меня на противоположный берег — так мне ближе к дому.

— Не могу. У тебя там осталось дело. А за обратную дорогу не переживай, тебе автобуса недолго ждать придётся.

Эля хотела спросить, что это за дело? — сумка же вот она, никуда не делась, но молодой человек продолжил:

— Я знаю, что для тебя стало шоком, то что стало с Альбиной, но ты должна знать: душа для нас представляет бо̍льшую ценность, чем тело. Вы, люди, даже не осознаёте ценности своей души! Именно спасая душу Альбины, мы уничтожили то, что тебе показалось кораблём. Да, Эля, твоя бабушка сказала тебе правду — корабля не было. А вот опасность потерять душу — была, но мы вас обеих спасли. Да, твоей одноклассницы больше нет среди живых, но душа её спасена — это главное. Тело — временно, душа — вечная.

Немного помолчав юноша продолжил:

— И на маму свою действительно не обижайся. Тебе твоя обида всю последующую жизнь отравит. Знаешь, Учитель рассказывал своим ученикам притчу о пастухе. В этой притче говориться о пастухе: пастух, увидев, что одна овца отбилась от стада и бредёт в сторону обрыва. Пастух оставляет своё стадо и бежит спасать овцу, чтобы она не погибла, а оставляет стадо потому, что знает, что остальные овцы в безопасности. Я не хочу сказать, что ты — овца, это образная притча. Так что не обижайся на маму, она за тебя не беспокоится потому, что твоё здоровье вне опасности. Прости её. Повторю слова учителя, произнесённые твоей бабушкой: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут».

Неторопясь и уверенно юноша грёб, лодка быстро и легко скользила по воде. Туман расступился, и с двух сторон раскинулась водная гладь широкой, плавно текущей реки. За кормой лодки был густой, как молоко туман, а с четвёртой стороны вдалеке темнел берег.

А здесь светило солнце. Стало чуть припекать — лето же. Эля стала с тревогой оглядываться.

— Их здесь нет. Они в ту ночь потерпели поражения. Эля, помни: никогда не обращайся к ним за помощью: во-первых: я не смогу тебе после этого помочь; во-вторых: их цена покажется тебе неприемлемой. Они будут тебя искушать, но помни: заставить они тебя не могут, только соблазнить.

Эля, вертевшая до этого головой, посмотрела на него изумлённо. Вернее не на него самого, а на его тень: какая-то она странная. Вглядевшись в водную рябь, она разглядела нечто странное. За спиной тени юноши виднелся горб, при чём верхний край горба возвышался над головой.

«Как сложенные крылья» — подумала Эля. Она перевела взгляд на юношу. Молодой человек улыбнулся:

— Ты, конечно, поняла кто я такой.

— Ммммм, — Эля не знала что ответить. Она была готова к тому, что он начнёт доказывать, что то, что она видела — это не крылья, а у неё оптический обман. А молодой человек, между тем, продолжил наставления:

— В том брошенном доме есть много интересных для тебя вещей. Я знаю, что ты живёшь в семье, стесненной в средствах и тебе кажется, что это всё безхозное … всё равно не бери — они найдут тебя по этим вещам, нигде не спрячешься. Не эта мелочь, те кого ты видела уже «отдыхают», придут другие.

— Знаешь, я даже удивилась, что дом брошенный, а там даже половая тряпка не пропала, не говоря уже про всё остальное, — и добавила мысленно: «Включая самовар. Он первый должен был прилипнуть к рукам…». Не додумав свою мысль, девушка уставилась на спутника, выкатив глаза и закрыв рот рукой. Она медленно проговорила: