Было очень тихо, и Марк, слушая его голос, уловил в последней фразе фальшь. Без сомнения, он знал о перстне-убийце и его мучили связанные с этим подозрения, но он всё ещё не хотел в это верить и пытался защитить своего отца.
— Не думаю, что мне стоит пересказывать результаты моих изысканий, — пожал плечами Марк. — Они лишь усилят боль и отрежут все пути к отступлению. Впрочем, я не обещаю, что стану держать их в тайне. Но тот, кому я должен буду об этом рассказать, оставит все ваши секреты при себе.
— Вы говорите о маркизе де Лианкуре? — мрачно осведомился барон. — Он мой господин и благодетель. Его мнение я ценю превыше всего и не хочу быть оклеветанным в его глазах, даже если эта клевета будет вашим невольным и вполне добросовестным заблуждением. Я хочу знать, что вы выяснили и какие выводы сделали из этого.
— Заметьте, вы сами заговорили об этом, решив, что мои предположения могут бросить тень на вас, — произнёс Марк. — Но поскольку это именно так, я всё вам расскажу. Только не здесь, — он посмотрел на лежащую в гробу женщину. — К тому же здесь довольно холодно.
— Идёмте ко мне, — старик поднялся, опираясь на трость, и решительно зашагал к выходу из часовни.
Марк кивнул встревоженному Дамьену, а потом заметил стоявшего в тени капитана Лафара. Тот тоже прислушивался к разговору.
— Капитан, будьте любезны, принесите из покоев баронессы тот ларец, что мы нашли сегодня, — распорядился Марк. — Мы будем ждать вас в гостиной его светлости.
Он прошёл в покои барона и сел в кресло напротив уже устроившегося там хозяина. Старик снова сжимал своими сухими пальцами рукоятку трости и смотрел в огонь, обдававший жаром. За его спиной стоял Дамьен, а вскоре появился и капитан Лафар. Он поставил на столик возле кресла ларец и остался рядом. Марк заметил, как в комнату прошмыгнул лис и с независимым видом уселся на кушетку, готовясь наслаждаться спектаклем. И, наконец, за ним беззвучно проскользнули Эдам и Шарль. Они сгорали от любопытства и при этом боялись, что их прогонят прочь, потому поспешили затаиться в самом тёмном уголке просторной гостиной.
— Итак, сударь, может, вы начнёте? — спросил барон, взглянув на Марка.
— Я просто думаю, с чего же мне начать, — проговорил тот. — Вернее, с чего началась эта ужасная история. Наверно, это случилось восемь лет назад, когда ваша светлость женились на юной и добродетельной девушке, единственным приданым которой была её красота. Несмотря на столь разительную разницу в возрасте, ведь она была ровесницей вашего сына, в этом браке не было ничего предосудительного. Я думаю, что каждый в нём получал своё: вы — очаровательную и покорную супругу, а она — защиту и возможность жить в роскоши. Я уверен, что она вовсе не возражала против этого и намеревалась стать вам преданной и заботливой женой. Но уже на свадьбе случилось нечто, что и дало толчок последующим трагедиям. К моменту брака прекрасная Арабелла уже успела познать любовь, хотя, возможно, при этом сохранила свою невинность. Однако она привезла с собой в этот замок связку писем от возлюбленного, с которым вынуждена была расстаться, но не смогла полностью избавиться от связанных с ним воспоминаний. Эти письма здесь в этом ларце, который мы нашли в её гардеробной. Я лишь просмотрел их, но не читал, однако, и этого было достаточно, чтоб сделать вывод о том, что в юности ваша супруга любила и была любима. Таким образом, она уже обладала некоторым опытом отношений с мужчинами и, увидев на свадьбе юного, красивого и благородного рыцаря, неожиданно воспылала к нему страстью. Её можно понять, Андре де Лафар в свои двадцать лет уже был невероятно хорош и привлекал внимание дам, не делая при этом никаких усилий.
Марк заметил, как борон насторожился и бросил подозрительный взгляд на капитана, и поспешил его успокоить:
— Конечно, сын вашего соседа и давнего друга вовсе не добивался вашей супруги. Напротив, узнав о её страсти, он всячески избегал её, отклоняя все попытки завязать с ним более тесное общение. Но именно тогда стал складываться тот роковой любовный треугольник, который привёл к известной нам драме. Годы шли, Андре де Лафар успел сходить на войну, став известным всем капитаном Лафаром, комендантом крепости замка Лорм. Он всё так же сторонился Арабеллы, по-рыцарски скрывая её тайное влечение, а она всё так же стремилась завоевать его сердце. Она даже подобрала оброненную им пряжку от плаща и хранила её в золотом ковчежце, как истинную ценность. Но его сердце было уже занято, поскольку он был влюблён в очаровательную Жаклин, подругу своих детских игр. Девушка хорошела на глазах, но, увы, она вскоре нашла себе другого жениха. Вы, ваша светлость, проявили отцовскую любовь, пообещав ей в мужья того, кого она выберет, и она выбрала Жильбера де Руже, а вы тут же постарались дать ей избранного ею мужчину. Де Руже уступил вашим требованиям и согласился жениться на Жаклин, хотя сам был без ума от своей госпожи, баронессы де Олонд, красотакоторой продолжала расцветать с годами. И что мы видим в итоге? Арабелла влюблена в де Лафара, он — в Жаклин, Жаклин — в де Руже, а тот — в Арабеллу. Круг замкнулся, волею судеб сложился поистине трагический треугольник, где каждый любит того, кто безумно влюблён в другого.
Марк вздохнул и посмотрел на барона, который мрачно взирал на огонь, жадно слушая его рассказ. Похоже, пока он слышал то, о чём не подозревал раньше.
— Так бы и продолжалось их жизнь в несбыточных мечтах и тайных страданиях, если б однажды двое не решились разомкнуть этот заколдованный круг. Жаклин сразу поняла, что сердце её жениха, увы, ей не принадлежит. Но хуже того, он, заносчивый и самовлюблённый, вовсе и не старался скрыть это от неё. Оставаясь почтительным на людях, наедине он проявлял холодность и, возможно, даже был груб с ней, чем приводил её в отчаяние. Именно на это она и пожаловалась своему другу детства Андре, когда он в очередной раз приехал в замок. А капитан Лафар наконец решился признаться в своей любви девушке, которую знал так давно. И Жаклин, вконец измученная обращением недостойного жениха, вдруг увидела в нём того, кто искренне любит её, подлинно благородного и при этом красивого молодого рыцаря. Как говорят поэты, она излечила израненное сердце новой любовью, приняв его чувство и решив расторгнуть помолвку с де Руже, чтоб выйти замуж за Лафара.
Барон встрепенулся и бросил взгляд на капитана, печально смотревшего на него.
— Конечно, ваша светлость, такая рокировка порадовала бы вас, — продолжал Марк. — Андре де Лафар — наследник вашего старого друга, человека заслуженного и богатого, он достойный представитель славного рода, к тому же настоящий рыцарь, участвовавший не только в турнирах, но и в военных походах короля Сен-Марко. Вы знаете его с детства, и у вас нет причин сомневаться в том, что он — человек чести, а если ко всему прочему он ещё окружит трогательной заботой вашу обожаемую дочь, то о лучшем не стоит и мечтать. Влюблённые это понимали и, конечно, придя к согласию, были уверены в грядущих счастливых переменах. Капитан вернулся к месту службы, а Жаклин собиралась рассказать обо всём вам, расстаться, наконец, со своим вероломным женихом и сообщить возлюбленному, что он может приехать в Олонд, чтоб просить у вас её руки. Они были убеждены, что эта просьба будет вами благосклонно принята. Однако прежде чем обратиться к вам, Жаклин поделилась радостью со своей старшей подругой и мачехой, которой привыкла доверять все свои секреты. Да, я думаю, в тот же вечер, проводив Андре, она рассказала о своих намерениях Арабелле. Представляете, что почувствовала в этот миг баронесса? Она вдруг узнала, что другая вот-вот завладеет тем, к кому так давно и безуспешно стремится её сердце! Что это было? Обида? Ревность? Ненависть? Кто знает, что заставило её предпринять последующие шаги? Скорее всего, она просто решила устранить соперницу, оставив себе шанс на успех. Или это было отчаянное желание помешать другой стать женой возлюбленного, и наказать его за эту мнимую измену. Она решает убить Жаклин. Ни прежняя привязанность, ни жалость к доверчивой девочке уже не имели для неё значения. Хладнокровно она решает использовать для этого своего докучливого поклонника Жильбера де Руже. Не знаю, что она ему пообещала, — скорее всего, сбежать с ним, — и понятия не имею, как она объяснила ему необходимость убийства его невесты, — об этом мы уже никогда не узнаем, — но ей удалось склонить его к этому преступлению. Главное, что де Руже согласился.
