Всё то время, что они с Аурелием танцевали, Орсинь не покидало ощущение: что-то не ладится. Быть может, она слишком сильно погрузилась в размышления, позабыв о празднике. Или, возможно, Аурелий держал её как-то не так, как ей хотелось. Впрочем, он был бережен, но что-то в его манерах переменилось… Иллюзорность чувств, не поддающихся объяснению, приводила эльфийку в замешательство. Величие их победы – и личной, и военной – было безупречным, и всё же одного-единственного кусочка этой мозаики, которую они собрали вместе с таким трудом, как будто недоставало.

– Я красивая? – спросила вдруг Орсинь.

Аурелий удивился, чуть не сбив шаг.

– Да, конечно. А я? – Ласковая улыбка осветила его лицо, но глаза… глаза оставались спокойными.

– Ты очень милый, – фыркнула Орсинь.

– Что-то не так?

– Нет-нет. – Если бы она знала, то безусловно бы объяснила, что её беспокоит, но пока что эльфийка действительно не понимала, в чём дело.

Они провели вместе три танца – число достаточное, чтобы соблюсти приличия и после этого разойтись. Эта мысль больно кольнула Орсинь. Раньше они не считали танцев, но сейчас… сейчас иная реальность, и на их плечах лежит гораздо больше обязанностей. Этот приём – тоже своего рода работа. Необходимо уделить внимание гостям, почтить их приветливой беседой, ведь соблюдение этикета – залог уважительных отношений. Наверное, им с Аурелием стоит больше времени проводить наедине, и ей не следовало в тот вечер быть такой холодной. А Аурелий очень чуткий… Она наверняка оттолкнула его.

– Вы не окажете мне честь? – Эристхейл подобрался незаметно, или, быть может, это Орсинь слишком глубоко ушла в нерадостные мысли.

Кивнув, эльфийка вернулась к танцующим уже вместе с человеческим послом. Чутьё не подвело её: этому магу было что-то нужно. И точно, едва они сделали несколько вальсирующих движений и оказались в центре зала, Эристхейл тихо произнёс:

– Прошу, устройте мне неофициальную аудиенцию с императором Аурелием.

Шарканье подошв и шелест одежды заглушали его голос, делая недосягаемым для любопытных ушей. Орсинь выдержала паузу, обдумывая ответ.

– Почему неофициальную? И почему вы не обратитесь сперва к графу Круазе?

– Поверьте, я не имею ничего против вашего министра. Но то, что я намерен сообщить императору, – предложение, быть может, векового значения, и мне важна предельная секретность. И чем скорее аудиенция состоится, тем лучше.

– Вы умеете интриговать, – рассмеялась эльфийка. – Хорошо, пригласите меня на танец через час, я постараюсь переговорить с Аурелием.

Несколько вкрадчивых взглядов, которые умеет бросать только светская женщина, и вот уже император присоединяется к своей невесте на троне, якобы отдохнуть. Несколько слов, подкреплённых легкомысленной улыбкой, будто бы эльфийка делится впечатлениями от бала, – и вот они уже снова как ни в чём не бывало возвращаются к гостям. Вечер продолжается, смех, яства, красивая музыка и блеск нарядов приятно пьянят. Но когда хозяева празднества прощаются с гостями, удаляясь в покои, один из слуг бесшумно подходит к Эристхейлу и просит следовать за ним. Несколько переходов по лестницам и анфиладам комнат, и вот уже посол видит перед собой императора Белой империи без налёта светского лоска: несколько усталого и настороженного странной просьбой. Рядом с ним стоят довольно усмехающаяся Орсинь и министр иностранных дел граф Круазе.

Эристхейл не стал медлить, сразу опустившись на одно колено и прижав руку к груди в почтительном жесте:

– Ваше Величество! Позвольте выразить глубочайшую признательность за ваше великодушие. Весть, которую я вам принёс от имени Десятого королевства, действительно не имеет прецедентов в истории. Моя страна просит вас о помощи в объединении человеческих земель. Взамен мы клянёмся восстановить хорошие отношения между нашими братскими расами. Разумеется, наши народы очень долгое время находились в противоборстве. Мы готовы по мере возможности искупить свою вину, но не унижаться. Здесь нет места для правых и виноватых. Но я верю, что вместе мы могли бы создать новый мир. И это было бы выгодно и вам, и нам. Для Белой империи – обрести верного союзника. Для людей – преодолеть раздробленность и стать сильнее. Мы нужны друг другу.

Понимая, что услышанное должно быть слишком неожиданным, Эристхейл не менял позы, ожидая ответа.

– Да, то, что вы предлагаете, заманчиво, но нелегко в исполнении, – помолчав, протянул Аурелий. Он не спешил с обещаниями. – Что конкретно вы хотели бы предложить и получить взамен?

– Мы предполагаем заключить несколько политических браков между вашей аристократией и знатью королевства. Теперь, когда вы берёте в жёны эльфийку, это станет возможным. Кроме того, будут установлены льготные условия торговли, специалистам из Белой империи будет отдаваться предпочтение. Наши государства заключат соглашение о взаимном культурном обогащении. Но всё это мы сможем осуществить после того, как земли людей обретут центральное управление. Для этого власть в свои руки возьмём мы – маги Десятого королевства. В Верховном Совете нас уже преобладающее большинство. Очень скоро мы начнём освободительную войну, но для этого нам необходима поддержка, как экономическая, так и военная…

– Военная исключена: население решит, что древняя угроза сбылась и норды пришли поработить людей, – возразил Пьерше. – И мало что сможет их переубедить. Вы сами же и пострадаете от последствий, потеряв доверие простого народа. К тому же предлагаемых вами мер недостаточно. Политические браки и льготы? Этого слишком мало, чтобы преодолеть вековую ненависть. Начинать нужно с самых корней – с молодого поколения. Вы должны переписать учебники истории, сделав акцент на том, что норды и люди едины. И, пожалуй, мы бы сами хотели принять в этом участие, чтобы быть уверенными в содержании.

– Сами? – Эристхейл покачал головой. – Мы братские народы, но люди имеют право на независимость.

– И тем не менее мы не можем верить вам слепо, – согласился Аурелий. – Мы не собираемся диктовать во всём свою волю, но если вы настаиваете на сближении, то некоторые решения должны приниматься совместно. Особенно если это касается культурного единения.

– Мне нужно обсудить это с членами Совета, – не стал спорить посол. – Возможно, мы могли бы отправить вам на рассмотрение уже готовый текст и учесть пожелания. Однако мы потеряем время на согласования. В таком случае нам требуется, чтобы Белая империя авансом выплатила Десятому королевству хотя бы часть запланированной финансовой поддержки, а остаток – после утверждения текста.

– Хорошо, – кивнул Аурелий. – Предварительно я готов оказать поддержку совету магов Десятого королевства. Возвращайтесь к нам с дополнительными сведениями, и мы обсудим нюансы.

* * *

– Добро пожаловать! – Этот голос, в котором сочетались солнечное тепло с яблоневой тенью, нежная уступчивость с искрящейся жизнерадостностью, заставил что-то дрогнуть и отозваться в душе Аурелия ещё до того, как он увидел её.

Как-то раз, окутав себя иллюзией, он бродил по городу в поисках подарка для Орсинь. Несмотря на то, что теперь не проходило и дня, чтобы они не заперлись вдвоём на несколько часов в кабинете, Аурелий – объясняя специфику очередного задания, которое он собирался ей поручить, Орсинь – сосредоточенно слушая и задавая вопросы, пустота, образовавшаяся между ними за время войны, как будто выросла ещё больше. Никогда ещё у Аурелия не было настолько сообразительного и эффективного секретаря, но былые искры нежности и восторга угасли по непонятной причине. Хоть каждый и умалчивал об этом, ни один не испытывал ночью желания проникнуть к наречённому в спальню.

И в результате каждый устроил жизнь по-своему. Аурелий полюбил читать по вечерам молитвенные тексты или историю храмовых росписей: все эти притчи и кроткие образы дарили его душе успокоение после нелёгкого дня, омрачённого политикой, интригами и прочими бездушными государственными тяготами. Орсинь же предпочитала приглашать во дворец Дженвелью Силевирт и других светских дам: они веселились за настольными играми, устраивали камерные маскарады, танцевальные номера и прочие шумные забавы. Орсинь и Аурелий не мешали друг другу, но императора не покидало печальное ощущение, что эта семейная жизнь – совсем не то, о чём он мечтал, даже с учётом того, что Орсинь нужны свобода и постоянные впечатления.