Я потер лицо. Я не брился уже пару дней, так что оно было шершавым, как язык у кошки.
– Но, Мэнди, никто не уезжает из Мэнджела.
Она странно на меня посмотрела, будто я заговорил не в свою очередь на чайной церемонии или что-то вроде того. Потом она сказала:
– И?
Мэнди, как и большинство девах, была временами упрямой, как осел. Поэтому не стоило ее винить, что она не понимает, как тут что устроено. Я с этим в Мэнджеле уже сталкивался, некоторые думают, что могут просто сесть в тачку и укатить в другой город. Они пиздят об этом, но ни хера не делают. Невежество в этих краях сильно распространено и сконцентрировано в женской части населения, я так понял.
Конечно, Мэнди уже давным-давно не выходила из дома, так что вряд ли можно ожидать, что она знает, как обстоят дела.
– Ладно, неважно, – сказал я. – Так ты поедешь со мной?
– Блэйк. Ты сам знаешь, что поеду. Если бы ты об этом спросил тогда, давно, я бы и тогда согласилась. – Она начала стягивать с себя джинсы.
Я придержал ее. Мне нужно было, чтобы она продолжала говорить. Пока она говорила – даже если это была всякая херня насчет того, чтобы уехать из Мэнджела и моего побега с сестренкой Мантонов, – у меня был шанс спастись.
– Но, Мэнди, у нас ничего не получится, если я не оплачу свое алиби. Где эта хреновина?
– Я могу ее принести. Поцелуй меня.
– Когда? Когда ты сможешь ее принести?
– Поцелуй меня.
Я поцеловал.
– Я принесу ее. Предоставь это мне.
– Где она?
– Говорю же, предоставь это мне. Встретимся позже. На кладбище. В девять.
– На ебаном кладбище? На хер?
– Потому что там никто не ходит. И там деревья, мы сможем спрятаться.
– Но там народ ходит, среди этих деревьев.
– Ага. Вот что мы сделаем. В девять ты пройдешь по дороге. Я буду тебя ждать где-нибудь недалеко. Я тебя увижу.
– Мэнди, че-то мне это не нравится. А сейчас я эту хрень получить не могу?
– В девять часов, Блэйк. И помни, ты увезешь меня. Сегодня. Так что собирай чемодан и готовь машину. И, Блэйк…
– Что?
– Если ты меня продинамишь, я все расскажу братьям.
Я снова ее поцеловал. Джинсы с нее соскользнули сами.
Парик я не снял.