– Здоров, Ли.

У меня было одно преимущество. Здесь они этого делать не станут. Только не на парковке в центре города. Они предпочитали какую-нибудь жопу мира, Харк Вудс, к примеру, если только слухи не врут. Они всегда были осторожны, когда кого-нибудь увечили, даже если ни хера не знали о том, как делаются дела. Поэтому и стали легендой. Одни только слухи, и никаких обвинений.

Нет, если они собираются меня кончать, они вывезут меня из города. А это значит, что у меня будет больше возможностей сбежать. По крайней мере я пытался себя в этом убедить.

Ли вытер рот тыльной стороной ладони и прокашлялся мокротой, которую потом проглотил.

– Нам кое-что надо обсудить, Блэйк.

Я почувствовал себя как фермер, угодивший в собственную навозную яму.

– Ага, – сказал я, позволив зловонной жиже поглотить себя. Наступает момент, когда видишь только коричневый цвет и чувствуешь только запах дерьма. И когда дело доходит до этого… просто прекращаешь сопротивляться. – Ну, давай.

Ли странно посмотрел на меня. Один из тех взглядов, которые скорее чувствуешь, чем видишь.

– Давай, да? Ну, ладно. – Он развернулся посмотреть на меня. Я не шевельнулся. Уж лучше получить в ухо, чем в морду. – Так что ты думаешь? Думаешь, что твое «давай» прокатит?

– А? – переспросил я.

– Сделал уроки?

– Что?

Он заржал.

– Джесс, ты слышал? Кое-что в этом мире не меняется. Луна всходит и заходит, река течет, а Блэйк продолжает придуриваться.

Я посмотрел в зеркало. Джесс не пошевелился. Ли продолжил:

– Ладно, Блэйк. Я начну. Я понимаю твою позицию. Ты тут работаешь, так что тебе приходится строить из себя идиота, так ведь? На всякий случай. Ну что, тогда я начну, чтобы ты не напрягался. Фентон. Выебонистый педрила. Что ты о нем знаешь?

«Вот это уже интересно, – подумал я. – Наверное, с этим я справлюсь. Пока мы поем эти песни, других мы петь не будем. А могли петь совсем другую, очень мерзкую песенку, если бы только Ли и Джесс знали мотив».

– Фентон? Ну… ты сам сказал – это мой босс. Выебонистый, да. Педрила? Вполне возможно. Прическа у него…

– Ты нам ничего нового не сказал, Блэйк.

– Ну да. Так вот… гм… Чего вы хотите знать-то? Не могу сказать, что я так уж хорошо знаю его дела.

Ли снова повернулся на сиденье. Его плащ скрипнул, как старая дверь сарая в тихую ночь.

– О его делах! Ты знаешь, о чем я. Когда он кладет бабки в банк? Где у него сейф? Есть ли какие-то особенные системы безопасности? Какое у него слабое место? Такое вот дерьмо. Так что давай пой.

Я посмотрел на него.

– Вы хотите вынести кабак?

– Ну, – сказал Ли, поворачиваясь Джессу и скрипя плащом. – Я говорил, что этот парень настоящий проказник? Сделай одолжение, Джесс. Отшлепай его. Давай отшлепай как следует.

Я почувствовал, как расслабились мои плечи. Я почти помню времена, когда я смеялся вместе с этими двумя мудаками.

– Ладно, ребятки, – сказал я, немного посмеявшись, – хорош.

– Ну да, мы хотим вынести этот кабак. И когда я говорю «мы», я имею в виду нас и тебя.

– Меня? Идите в жопу, господа. Я не подписываюсь.

– Почему?

– А с чего бы? Я там работаю, и мне это нравится.

– Мы дадим тебе работу, – сказал он. – Настоящую, легальную.

– Вы? И что за работа?

– Пока не могу сказать. Секрет.

– Меня это не интересует. И ограбление «Хопперз» тоже.

Ли посмотрел на Джесса и покачал головой. Потом сказал:

– Кстати, Блэйк, База не видел?

Мои плечи снова окаменели.

– База? – Я скроил непонимающую рожу и покачал башкой. Потом вспомнил то, о чем знал весь город: вчера вечером Баз дал мне просраться.

– А, ну да, он был вчера в «Хопперз». После этого я его не видел.

– Ну да, про это мы слышали. Ты должен простить нашего младшего брата. Он у нас горячий. Как вобьет что себе в голову, хрен его разубедишь. Но нам это его качество нравится, да, Джесс?

– Он у нас горячий, – сказал Джесс.

– Но не в этом случае. – Ли прикурил, не отрывая от меня глаз. – В этот раз он чуть не выпустил кота из мешка, как я понял. Но не выпустил. Этот выблядок остался там.

И как раз случилось так, что старый грязный кошак устроился посрать ровно в том углу стоянки, куда я смотрел. Из клумбы полетела грязь, клумбы тут были забиты банками, сигаретными пачками и использованными гондонами, а совсем не цветами и кустами, как вы могли подумать. Котяра намотал четыре круга, потом выгнул спину и наложил кучу.

– Какой еще выблядок? – спросил я, думая, как пиздато быть котом.

– Про то, что ты замочил свою жену.

Я посмотрел на Ли. Потом на Джесса. Потом снова на Ли.

– Чо?

– Выблядки, – сказал Ли. – Давай еще немного поговорим об выблядках. Понимаешь, это, типа, как твой внебрачный ребенок, Блэйки. Ты его сделал, когда послал Бет в «Хопперз» в ту ночь, когда он сгорел. И теперь твой ребеночек возвращается домой, чтобы найти папочку. А тебе придется исполнять отцовские обязанности, типа того. Что скажешь, Джесс? Блэйк со своим выблядком поступит по-человечески?

– Ну да. Ебаный выблядок.

– А как насчет тебя, Блэйк? Ты будешь хорошим отцом?

Кот попилил дальше по парковке. Ни хрена он за собой не закопал. Что-то не то творится с кошками в наши дни. Никто не хочет даже собственное дерьмо закопать.

– Кто вам все это сказал? – спросил я.

– Так ты это признаешь?

– Нет. Просто хочу знать, кто насрал вам в уши.

– Неважно, кто насрал. Дерьмо уже тут. И воняет.

– Это неправда.

– Но ведь воняет.

Я посмотрел Ли в глаза.

– Это, блядь, неправда.

– Так что, ты будешь счастлив, если я пойду к легавым и солью им эту шнягу? Скажешь им то же, что и мне? Не будешь возражать, если они тебя заметут и начнут доебываться? Ты уверен, что не послал Бет на смерть, Блэйки, дорогой?

Дойдя до моей «Капри», кошак остановился. Принюхался и долго смотрел в окно. Затем решил, что с нами все понятно, и отвалил. Я закрыл глаза и увидел труп База, валяющийся у меня в подвале.

– В чем проблема, Ли? – спросил я как можно спокойнее. – Зачем ты меня паришь этим дерьмом?

Ли несколько секунд смотрел мне в глаза.

– Давай скажем так: ты должен вернуть нам должок.

– Какой еще, к ебеням, должок?