Тарий Ош — Проклятый.

А Проклятые не умеют любить.

Ноги подкашивались от усталости и холода, и я никак не могла прибавить темп. Так и ковыляла, ругаясь то на себя, то на Тария.

— Так мы до утра будем идти, — буркнул он, оглянувшись, и подхватил меня на руки.

До корпуса мы добрались без приключений.

Не обращая внимания на мои протесты, куратор поднялся на второй этаж, громко протопал по коридору и занес к себе.

— Нашлась беглянка, — произнес он, поставив меня на пол.

Я удивленно на него покосилась, а затем заметила, что в комнате мы были не одни: возле окна с серьезным лицом стоял Ворон, а в кресле, недовольно скривившись, сидела Тиала.

Они-то что здесь делают?

Все трое молчали. Я переводила взгляд с одного Проклятого на другого, с каждой секундой переживая все больше. Наконец мне это надоело.

— Ну, я пойду? — И начала пятиться к двери.

Тиала вскочила с кресла и одним прыжком оказалась возле меня.

— Ты поставила под угрозу всю группу разведки своим побегом! Безответственная, безрассудная, эгоистичная Одаренная! А если бы он погиб, спасая тебя? — злобно выкрикнула девушка, хватая Тария за руку.

— Тиа, успокойся, — мужчина аккуратно встряхнул ее за плечи. — Поговорим завтра. Оставьте нас.

Ворон сочувствующе мне кивнул и пошел к выходу. Тиала обожгла очередным гневным взглядом, но тоже безропотно двинулась за братом. Мы с Тарием остались одни.

— Как ты узнал, что я в Пустоши?

— Сигналка сработала, что кто-то прошел через проход Кира. Он вечно забывает их за собой закрывать.

— Проход? Это была не брешь в защите?

— Нет, конечно, — удивленно посмотрел он. — У разведчиков есть способы временно деактивировать часть сети, чтобы проходить в нужном месте.

— Но Кирис вел себя так подозрительно, — прошептала я, чувствуя, как начинают гореть щеки.

— Альяра, — вкрадчиво произнес Тарий, — то есть ты отправилась в Пустошь на основании своих домыслов? Неподготовленная? В пижаме и легких тапочках? В одиночку? — С каждой новой фразой его голос становился громче.

— А что я должна была делать? Если Проклятый в середине ночи крадется куда-то, явно раздосадованный, что его заметили, это выглядит подозрительно! А он еще и замораживающее заклинание в меня отправил, хорошо, лишь руку зацепило. Я думала, если докажу тебе, что он предатель, ты передумаешь выгонять меня из своего гнатского лагеря! — проорала я в ответ.

— Я тебя отпускаю, а не выгоняю! И это для твоего же блага! — рявкнул он. Устало поморщившись, продолжил: — Работа в группе разведки требует полного доверия к своим напарникам. Уверенности, что тебя спасут в случае опасности. Готовности прийти на помощь в ответ. Скажи мне, что ты готова довериться Проклятым, к кому в группу попадешь. Скажи, и я выкину этот идиотский приказ!

— Не знаю, — растерянно пробормотала я.

Одно дело — терпеть присутствие Проклятых; даже за эти пару дней в лагере мне стало привычно постоянно видеть их вокруг. Другое дело — отправиться вместе в Гнатскую Пустошь, рассчитывая только на свою команду. Команду, состоящую из Проклятых.

Тем временем Тарий начал раздеваться. Первой на пол полетела мокрая рубашка, обнажая красивый торс с едва заметными шрамами на груди.

— Ты ч-что делаешь? — ахнула я.

— Раздеваюсь. И тебе советую. Одежда насквозь промокла, замерзнешь и заболеешь.

Он быстрым шагом пересек гостиную и открыл дверь, ведущую в спальню — в проеме двери я увидела широкую кровать.

— Я лучше пойду к себе. — Я повернула к выходу.

— Нет, — холодно произнес он, легким пассом руки запечатывая входную дверь. Прошел обратно в спальню. — Пока мы не договорим, ты никуда не уйдешь. Хватит бегать, Альяра!

Я последовала за ним, решив отложить возмущение на потом. В мокрой пижаме и правда было некомфортно.

— Ванная — там, — указал он на дверь напротив кровати. — Отогревайся. Я принесу какую-нибудь одежду. — И вышел из комнаты.

Закрывшись на замок и раздевшись, я почувствовала себя настолько по-дурацки, что тут же нервно расхохоталась. Стою голая в ванной у куратора, после того как чуть не стала добычей чудовища. Сначала меня спасли, потом наорали, а затем заперли и не выпускают — и все это один и тот же человек. Точнее, Проклятый. Что дальше?

Чтобы пресечь начинающуюся истерику, я включила душ и зашла под горячие струи воды.

Из ванной я выходила, почти успокоившись. Запахнулась в длинное полотенце и осторожно выглянула из-за двери. В спальне горела только напольная лампа, но на бархатной кушетке возле кровати я разглядела стопку вещей с вышитой на них эмблемой лагеря — серебряной и золотой перекрещенными молниями. Пижама оказалась наподобие моей: мягкие штаны и рубашка с длинным рукавом.

Тарий нашелся в гостиной. Он сидел за столом, озабоченно склонившись над бумагами и что-то чертя. Услышав, что я вошла, поднял голову и махнул на кофейный столик у окна, на котором дымилась большая кружка с чаем.

Я с наслаждением вдохнула запах, унюхав шиповник и мяту, и пораженно взглянула на мужчину.

— Нравится? Заметил в первый вечер, как ты чай себе намешивала, — улыбнулся он. — Чабрец только не нашел.

Уютно устроившись в кресле, я наблюдала за вновь уткнувшимся в записи куратором.

— Тарий, вы справились с прорывом? — вспомнила я про чудовищ.

— Да. — Он нахмурился и нервно постучал карандашом по столу. — Альяра, воспользуйся шансом, вернись в столицу. Мне очень не нравится, что здесь происходит. Пустошь ведет себя необычно. Даже для Пустоши.

— О чем ты говоришь? — Подойдя к нему, я увидела непонятные таблички с расчетами.

— Смотри.

Он разложил листы по столу, тыкая то в один, то в другой.

— Это — информация обо всех прорывах за последние десять лет. Даты, время, уровень опасности. Примерное количество и виды чудовищ.

Я внимательно разглядывала его записи. Почерк был резкий, размашистый, не всегда читаемый, и я аккуратно водила пальцем по бумаге, уточняя неразборчивые слова. Присев на краешек стула и боком слегка подвинув куратора, выхватила из его рук карандаш и взяла чистый лист, чтобы сформировать свою таблицу. Понятную.

Тарий с интересом наблюдал за моими действиями и периодически хмыкал в ухо, мешая сосредоточиться. От его горячего дыхания, щекотавшего кожу, я вздрагивала и пыталась унять учащающееся сердцебиение.

— Развлекайся. — Поднявшись со стула, он прошел в спальню, откуда немного погодя послышался звук льющейся воды.

Я так сосредоточилась на изучении показателей, что не заметила, как он вернулся. И только когда рядом раздался знакомый смешок, а меня бесцеремонно подвинули на стуле, слегка приобняв, чтобы не свалилась, я поняла, что снова не одна.

Он посвежел и выглядел непривычно по-домашнему: влажные волосы, тонкая льняная рубашка с закатанным рукавом, легкие брюки. Такого расслабленного и уютного Тария я еще не знала. Мне он нравился.

— С каждым годом количество прорывов увеличивается, — сказала я, взглянув на получившийся график.

— Не только. Растет и число чудовищ, проникающих к нам. Но самое главное — с ростом пропала хаотичность. Раньше нападения казались случайными, никто не искал систему; да и найти ее десять лет назад было невозможно, слишком мало данных. Но теперь точные места прорывов, время суток, количество времени между атаками — в них заметна связность, закономерность. — Он начертил знак вопроса. — И я никак не могу докопаться до истины.

— Хочешь сказать, что Пустошь разумна? — Мысль казалась неправильной, неестественной. Пустошь — это просто пустошь. Территория чудовищ. Странная, хаотичная, неуправляемая. Но сдерживаемая Проклятыми и Одаренными.

— Пустошь или что-то в ней, — задумчиво ответил Тарий. — Ладно. Это лишь предположения. Может, чудовища размножаются быстрее, чем мы предсказывали. Или что-то их пригнало в эту часть Пустоши, к границе. — Мужчина улыбнулся, но глаза остались озабоченными — в такое объяснение он точно не верил.