– Понимаю, учитель.

– Сомневаюсь. Но я сделал все, что мог, – и вряд ли кто-либо осмелится утверждать обратное. Однако тебя влечет нечистое, поражая твою душу, Аратан. Вот к чему приводит неподходящий союз.

– Все дело в слабости моего отца?

И тут кисть руки Сагандера, костлявая и твердая будто камень, врезалась в лицо Аратана. Голова юноши запрокинулась назад, и он едва не свалился с лошади. Рот заполнился горячей кровью. Внезапно Хеллар под ним вздрогнула, и Аратана бросило вправо. Последовал резкий толчок, кобыла заржала.

Откуда-то издалека донесся крик Сагандера. Оглушенный, Аратан покачнулся в седле, чувствуя, как из носа течет кровь. Хеллар снова напряглась, ударив передними копытами о землю с такой яростью, что затрещали камни. Юноша с силой натянул поводья. Лошадь отступила на шаг и остановилась, вся дрожа.

Аратан слышал голоса подъезжающих всадников, которые что-то кричали, но ему казалось, будто они говорят на чужом языке. Он сплюнул кровь, пытаясь стряхнуть с глаз пелену. Что-либо разглядеть и понять было сложно. Сагандер лежал на земле, как и его лошадь. Та судорожно билась, и что-то было не так с ее боком, сразу за плечом. Ребра выглядели так, будто их вдавили внутрь, а изо рта кобылы шла кровь.

Рядом оказался Ринт, который помог юноше сойти с Хеллар. Аратан увидел Ферен, лицо которой потемнело от ярости.

«Сагандер был прав. Меня нелегко полюбить. Даже по приказу господина».

Наставник продолжал истошно вопить. Когда старика усадили в дорожную пыль, Аратан увидел, что одно его бедро неестественно вывернуто. На месте перелома виднелся солидных размеров отпечаток копыта, и под ногой собиралась лужа крови, казавшейся на фоне белой пыли черной как смола. Юноша завороженно уставился на эту картину, пока Ферен вытирала тряпкой кровь с его собственного лица.

– Ринт все видел, – сказала она.

«Видел что?»

– Такой удар вполне мог сломать тебе шею, – добавила женщина. – Так говорит Ринт, а он не из тех, кто любит преувеличивать.

У него за спиной послышалось утвердительное ворчание ее брата.

– Этой лошади все равно уже конец, – сказал он. – Как прикажете с ней поступить, повелитель?

– Избавь ее от мучений, – послышался откуда-то бесстрастный и холодный голос Драконуса. – Сержант Раскан, займись ногой наставника, пока он не истек кровью.

Галак и Вилл уже были рядом с Сагандером. Галак поднял взгляд и проговорил:

– Перелом очень тяжелый, повелитель Драконус. Придется отрезать ногу, и даже в этом случае наставник может умереть от потери крови, прежде чем мы успеем прижечь крупные сосуды.

– Наложи жгут, – велел Драконус Раскану, и Аратан увидел, как сержант, побледнев, кивнул и снял свой кожаный пояс.

Наставник лишился чувств, лицо его обмякло и покрылось пятнами.

Галак достал кинжал и начал резать разорванную плоть вокруг места перелома. Из распухшей раны торчали обломки кости.

Раскан обмотал пояс вокруг бедра старика и как можно сильнее затянул его.

– Ринт, – сказал Драконус, – как я понимаю, ты видел, что случилось?

– Да, повелитель. Случайно обернулся как раз в тот момент, когда наставник ударил вашего сына.

– Я желаю знать все подробности. Давай отойдем.

Ферен все это время с силой нажимала на грудь Аратана. Наконец почувствовав давление, он поднял глаза и встретился с ней взглядом.

– Лежи, – велела она. – Тебя оглушило.

– Что случилось?

– Хеллар накинулась на наставника, свалила с ног его лошадь и наступила ему на ногу. А потом еще собиралась наступить и на голову, но ты вовремя ее удержал: у тебя хорошая реакция, Аратан.

Нашарив пряжку под мокрым подбородком, она стащила с него шлем, а затем шапочку из оленьей кожи.

Мгновение спустя Аратана сотрясла судорога, и Ферен успела повернуть юношу на бок за мгновение до того, как его стошнило.

– Все в порядке, – прошептала она, вытирая ему окровавленной тряпкой рот и подбородок.

Он почувствовал запах дыма, а затем горелого мяса. Ферен ненадолго отошла, а вернувшись, накрыла его шерстяным одеялом.

– Наставнику отрезают ногу, – пояснила она. – Останавливают кровотечение. Обрубают кость как можно ровнее. Сагандер все еще дышит, но потерял много крови. Неясно, выживет ли.

– Это все я виноват…

– Неправда.

Аратан покачал головой:

– Я наговорил лишнего.

– Послушай меня. Ты сын повелителя…

– Внебрачный ублюдок.

– Сагандер поднял на тебя руку, Аратан. Даже если он переживет потерю ноги, твой отец вполне может его убить. Подобное просто непозволительно.

– Я выскажусь в защиту наставника. – Он с трудом сел. Голова закружилась, и Ферен пришлось его придержать, чтобы он не упал. – Это я всему виной. Я сказал не то, что следовало. Я виноват.

– Аратан…

Юноша посмотрел на нее, едва сдерживая слезы:

– Я оказался слабым.

Он еще успел увидеть, как расширились ее глаза и помрачнело лицо, а затем со всех сторон нахлынула тьма, и все исчезло.

На поляне вырубили кусты, расчищая место для шатров, а лошадей расседлали и стреножили подальше от трупа их убитой соплеменницы. Вилл отрубил от туши столько мяса, сколько они могли унести, и теперь сидел у костра, над которым шипели и истекали соком аппетитные красные куски.

Вернувшийся после долгого разговора с Драконусом Ринт подошел к костру и устроился рядом с Виллом.

Галак не отходил от Сагандера, который еще не очнулся, в то время как Ферен склонилась над внебрачным сыном повелителя, столь же бесчувственным, как и его наставник. Раскан ушел вместе со своим господином ко второму костру, над которым висел почерневший котелок с дымящимся бульоном.

Вилл потыкал мясо.

– А ведь еще и дня не прошло с начала пути, – пробормотал он. – Ох, Ринт, попомни мое слово: добром это все не кончится.

Ринт потер заросший щетиной подбородок и вздохнул.

– Планы меняются, – сказал он. – Значит, так: вы с Галаком забираете наставника в Абару-Делак и оставляете его там на попечение монахов, а потом нас нагоняете.

– А мальчишка? Он в полном отрубе. Может вообще не очнуться.

– Очнется, – ответил Ринт. – С головной болью. Все из-за того клятого шлема, тяжелой железяки, о которую он стукнулся затылком. Всего лишь небольшое сотрясение, Вилл. Было бы куда хуже, сломай парень шею, но, к счастью, пронесло.

Вилл, прищурившись, взглянул на Ринта:

– Крепко же его приложило. Не думал, что старикан настолько силен.

– Парень вообще этого не ожидал – да и, ведает Бездна, с чего бы вдруг? В любом случае завтра поедем медленнее. Ферен за ним присмотрит.

– А что по этому поводу думает повелитель?

Ринт немного помолчал, а затем пожал плечами:

– Драконус со мной не делился, Вилл. Но сам знаешь, как высокорожденные относятся к таким вещам.

– Не повезло Сагандеру. Собственно, а зачем нам с Галаком тащить его в Абару-Делак? Проще перерезать дураку глотку и насадить его голову на шест.

– Ну, вы же основательно над ним потрудились. Повелитель видел.

– То есть Драконус всего лишь не хочет нас обидеть? – буркнул Вилл.

– Можешь считать и так. Полагаю, просто существуют определенные формальности. Нет смысла устраивать показательные наказания, если этого все равно никто не увидит.

– Я не очень понял насчет Абары-Делак. Что мы скажем монахам, если весь этот поход должен оставаться в тайне?

– Ну, якобы вы сопровождали наставника в монастырь, – в конце концов, они же делают превосходную бумагу.

– В смысле, делали когда-то?

– Ну да. Дескать, вы пытались объяснить это наставнику, но тот уперся: надо к ним заехать, и точка.

– Выходит, если он придет в себя, нам обязательно нужно быть рядом – чтобы объяснить старику, что к чему.

– Нет. Если он переживет эту ночь, завтра утром мы должны привести его в чувство, и Драконус сам скажет Сагандеру все, что требуется.

– А потом мы вас нагоним?

Ринт кивнул и, достав нож, насадил на него кусок мяса.