Оставив своих товарищей, он подошел к сержанту Раскану и старику Сагандеру. О чем-то тихо беседуя, оба смотрели в сторону парнишки, который сидел на земле на краю поляны, спиной ко всем. Увидев Ринта, они замолчали.

– Сержант, – сказал Ринт, – это наша первая трапеза в пути. В последующие дни, нам, естественно, придется обходиться в обед едой, не требующей готовки.

Раскан кивнул:

– Повелитель вполне осведомлен о ваших традициях, пограничник.

– Я так и предполагал, – ответил Ринт. – Просто хотел убедиться.

– Какая-то дурацкая традиция, – мрачно буркнул Сагандер. – Прошло всего полдня, и мы останавливаемся, чтобы наесться до отвала, хотя нам следовало бы спешить дальше.

Ринт пристально взглянул на Сагандера:

– Первый день любого похода всегда труден, наставник, даже для закаленных путешественников. Нужно найти нужный ритм, растрясти кости, и не только нам, но и нашим лошадям. В первый день лошадям приходится хуже всего. Отправляться в путь рано утром, не разогрев мышцы… рискованно.

В ответ старик лишь пожал плечами и отвернулся.

Ринт снова посмотрел на Раскана:

– Сержант, до Абары-Делак два дня пути. Когда окажемся в нескольких лигах от селения, я пошлю вперед Галака…

– Прошу прощения, – прервал его Раскан, – но мой господин приказал объехать Абару-Делак стороной. Мы не задержимся в селении и не станем гостить у каких-либо местных высокородных семейств.

– Об этом походе никто не должен знать, – после некоторого раздумья проговорил Ринт.

– Совершенно верно.

– Подобное крайне трудно сохранить в тайне, сержант.

– Понимаю, Ринт, но мы все же попытаемся.

– Хорошо, я сообщу остальным.

– И еще один момент… – сказал Раскан, когда Ринт собрался уходить.

– Да, сержант?

– Было бы лучше, если бы вы, пограничники, не держались особняком. В конце концов, компания у нас небольшая и впереди еще много дней пути. Мы видели, как вы о чем-то спорили у костра. Если нужно что-то обсудить – обращайтесь ко мне.

– Конечно, сержант.

Вернувшись туда, где он оставил Вилла и Галака, Ринт увидел, что его сестра уже возвратилась со встречи с повелителем Драконусом. Как ни странно, все, похоже, молчали. Ферен бросила взгляд на брата и покачала головой.

На Ринта нахлынула волна подозрений, а вместе с ней густая, удушающая ярость.

– Сержант хочет, чтобы впредь мы были более общительными, – сказал он, изо всех сил стараясь не выдавать своих чувств.

– Двое из них нам приказывают, – проворчал Вилл, – а другие двое – всего лишь старик-грамотей и кролик в шкуре мальчишки. Ну и какой, интересно, общительности он от нас ждет?

– А я почем знаю? – раздраженно пробурчал Ринт. – Какого хрена вы ко мне прицепились?

К его облегчению, все трое рассмеялись, хотя Ринт заметил, как в глазах сестры мелькнуло какое-то странное, совершенно безнадежное выражение. С другой стороны, напомнил он себе, в этом не было ничего необычного.

– Ха! Кролик в шкуре мальчишки, – сказал Галак Виллу. – Неплохо.

– А теперь забудь, что когда-либо это слышал, – предупредил его Ринт.

– Само собой, но все равно вполне ему подходит…

– С чего ты взял? – вдруг осведомилась Ферен, застигнув всех врасплох этим вопросом. – Мне, например, нравится, как парень обращался с лошадьми. Традиции – это прекрасно, но они ведь появились не просто так. Хотя, похоже, теперь об этом начисто позабыли, поскольку всех волнует исключительно внешняя сторона. Парнишка был прав: следует делиться водой с тем конем, который тебе служит. Именно так проявляется благодарность.

– Благодарить следует того коня, на котором скачешь в бой, – возразил Вилл.

– Благодарить следует всех. Именно так и возникли традиции, Вилл. Это было в ту пору, когда они еще что-то значили.

Ринт пристально посмотрел на сестру. Давненько она не говорила столь прочувствованно, ничего подобного он не замечал за ней уже много лет. Возможно, стоило порадоваться, ибо сие обнадеживало, но вместо этого он ощутил лишь смутное беспокойство, как будто упустил в ее словах нечто важное.

– Мясо разварилось, можно есть, – сообщил Галак.

– Я позову остальных, – сказал Ринт.

Аратан сидел на земле, разглядывая кусты и кружившие над ними тучи насекомых. От жары клонило в сон. Внезапно за спиной послышались шаги, повергшие его в еще большее уныние.

– Аратан, меня зовут Ферен.

Вздрогнув, он неуверенно поднялся на ноги, оказавшись лицом к лицу с пограничницей, и вытер мокрые пальцы о бедро.

– У нас есть ритуал, – продолжила она, глядя ему прямо в глаза, отчего юноше стало не по себе. – Первая трапеза в пути. Мы делимся мясом. Со всеми.

Он кивнул.

Женщина шагнула ближе, и Аратан вдруг почувствовал себя загнанным в угол. От нее пахло выделанной кожей и еще чем-то похожим на цветы, но более пряным. Ферен была вдвое его старше, но морщинки в уголках ее глаз пробуждали в нем мысль о… страсти. А потом она едва заметно улыбнулась. И сказала:

– Как по мне, ты абсолютно правильно поступил со своим конем. Есть обычаи, которым якобы полагается следовать, а есть такие, что идут от самого сердца. Если тебя будут ждать два пути, холодный и теплый, какой ты выберешь?

– А если вообще нет никаких путей? – после короткого раздумья спросил он. – Ни одного?

– Тогда создай его сам, Аратан. – Ферен махнула рукой. – Идем, первым должен попробовать мясо твой отец. А после него – ты.

Он двинулся следом за женщиной. И пояснил:

– Я ублюдок. Внебрачный сын.

Остановившись, Ферен повернулась к нему.

– Скоро ты станешь взрослым, – негромко проговорила она. – И с этого дня решать будешь только ты сам. У каждого из нас были отцы и матери, но, повзрослев, мы не стоим ни в чьей тени, а отбрасываем свою собственную. Если тебя прозвали ублюдком, то это вина твоего отца, а не твоя.

Эта женщина была совсем не похожа на его сестер. Аратана приводило в замешательство и даже пугало то внимание, которое она ему уделяла. Он подозревал, что Ферен поручили его сопровождать, поскольку больше желающих не нашлось. Но даже жалость была для нее подобна ласке.

Они пошли дальше.

Остальные ждали у костра.

– Расслабься, парень, это не кролик, – проворчал один из пограничников.

А другой, которого, как знал Аратан, звали Ринт, нахмурился:

– Моя сестра предлагает тебе дар, Аратан. Твой отец уже попробовал мясо.

Ферен подошла к котелку и насадила на кинжал серый кусок мяса. Выпрямившись, она протянула его юноше.

Забирая кинжал, Аратан случайно коснулся руки женщины, и его потрясло, насколько шершавой была кожа у нее на ладони. Жалея о скоротечности мгновения, он зубами стащил мясо с железного острия.

Жесткое и безвкусное: ну и угощение.

Затем Ферен передала кинжал одному из своих товарищей, который повторил тот же ритуал с сержантом Расканом. Четвертый пограничник поступил точно так же с Сагандером. После чего раздали сухой хлеб и миски с расплавленным салом, в которое были добавлены травы. Аратан посмотрел, как Ринт макает хлеб в сало и откусывает от него, и последовал его примеру.

В отличие от мяса, это оказалось намного вкуснее.

– В холодное время года, – пояснил один из пограничников, – именно сало может спасти тебе жизнь. Оно горит в животе, будто масляная лампа. Просто хлеб, без ничего, убьет тебя, как и постное мясо.

– Помню, мы как-то преследовали джелеков в разгар зимы, – сказал Раскан. – Казалось, сколько бы шкур мы на себя ни надевали, все равно никак не могли согреться и дрожали от холода.

– Просто у вас была с собой неправильная еда, сержант, – усмехнулся пограничник.

– Ну ясное дело, Галак, и никто нам не подсказал, ведь вас рядом не было.

– Так вы их в конце концов выследили? – заинтересовался Ринт.

Раскан покачал головой:

– Мы сдались после одной особенно морозной ночи, а поскольку с севера приближалась снежная буря, стало ясно, что след мы потеряем. Пришлось вернуться в форт. Тепло костра и подогретое вино помогли мне ожить, но прошли почти целые сутки, прежде чем холод окончательно ушел из моих костей.