– Похоже, – сказал Сильхас, – дождя не предвидится. Полагаю, Андарист, твои строители этому только рады.

Андарист кивнул.

– Говорят, азатанаи обладают властью как над землей, так и над небом.

– Это земли тисте, – возразил Аномандер. – Земли Обители Пурейк. Не припоминаю, чтобы, приглашая каменщиков, я дал им разрешение использовать магию направо и налево. Хотя, – слегка улыбнувшись, добавил он, – вряд ли я стану возражать против безоблачного неба у нас над головой.

– Мы явимся в клубах пара, – рассмеялся Сильхас, – будто порождения Хаоса.

Зависть была неподобающим чувством, и Спаро отчаянно с ней боролся, глядя, как слуги, держа в руках завернутый в мешковину тяжелый сверток, медленно возвращаются от повозки. Ткань легко соскользнула с поверхности каминной плиты, и со стороны каменщиков и плотников послышались восхищенные вздохи.

Позади мастера-тисте находился массивный фундамент нового дома, и ему даже не требовалось оборачиваться, чтобы ощутить, как тускнеет величие этих камней по сравнению с азатанайским артефактом. В центре Большого зала, где ей и предстояло расположиться, каминная плита выглядела как прекрасно ограненный драгоценный камень среди речного галечника. Чувствуя себя униженным, Спаро не стал возражать, когда стоявший рядом с ним великан проворчал:

– Убери своих рабочих, уважаемый Спаро. Для перемещения камня я разбужу колдовство.

Спаро почувствовал, как по его спине под грубой рубахой стекает пот.

– Достаточно! – рявкнул он своей команде. – Всем отойти на безопасное расстояние!

Он смотрел, как его подчиненные спешат прочь, бросая испуганные взгляды на верховного каменщика азатанаев.

– Бояться нечего, уважаемый.

– Магия земли подобна дикому зверю, – ответил Спаро. – Она никогда нам не покорялась.

Азатанай снова что-то проворчал.

– И тем не менее вы, тисте, снова и снова пользуетесь ее дарами.

Возразить было нечего. Спаро взглянул на верховного каменщика, опять почувствовав исходящую от азатаная мощь, которая грозила вырваться на свободу, и увидел дикое, почти звериное выражение его лица.

– Кушанье намного приятнее, господин, когда можно его приготовить, не замарав руки кровью.

– Так, стало быть, ты не охотник? Довольно-таки необычно для тисте.

Спаро пожал плечами:

– В последнее время все переменилось. Большинство зверей перебили, и они никогда уже не вернутся на наши земли. Похоже, дням нашей славной охоты скоро придет конец.

– Тогда будем надеяться, – прогрохотал каменщик, – что тисте не начнут охотиться на последнюю добычу, которая у них останется.

– И на кого же? – нахмурился Спаро.

– Друг на друга, естественно.

Азатанай сбросил накидку из овчины, которая упала на землю, открыв толстый и покрытый шрамами кожаный жилет с широким поясом, снабженным железными кольцами для инструментов, и направился к повозке. Яростно уставившись на широкую спину чужеземца, Спаро размышлял над его последними словами, показавшимися ему довольно обидными. Пусть даже этот азатанай непревзойденный мастер по обработке камня, а в крови его бурлит дикая и необузданная магия земли, однако подобные таланты еще не являются оправданием для подобного рода скрытых оскорблений.

Но если бы Спаро повторил эти слова повелителю Андаристу, тот наверняка не усмотрел бы в этом ничего особенного, а его собственный гнев счел бы банальным проявлением зависти. Ведь Спаро привык считаться лучшим каменщиком среди соплеменников-тисте, и появление пришельцев-азатанаев переживал болезненно: это все равно что сыпать соль на рану.

Воздух слегка задрожал, над землей пронесся едва заметный, подобный легкому дыханию ветерок. Что-то невнятно бормоча, около десятка рабочих отступили еще дальше, столпившись возле груд каменных обломков и деревянных лесов по другую сторону главной дороги. Сражаясь с охватившей его тревогой, Спаро смотрел, как каминная плита поднимается над повозкой. Быков уже распрягли и увели, чтобы те не ударились в панику, когда пробудится вся мощь азатанайской магии. Как только огромный кусок базальта соскользнул с повозки, верховный каменщик направился к дому, и камень поплыл следом за ним, будто верный пес. Земля проваливалась, словно бы прогибаясь под тяжестью базальта. Мелкие камешки разлетались в стороны, будто отбрасываемые гигантским колесом, а некоторые и вовсе рассыпались в пыль. Воздух начал искриться; вдоль всего пути каминной плиты, умело направляемой азатанаем к месту назначения, жухла трава и дымилась земля.

Услышав на тропе, что вела к дороге, стук копыт, Спаро обернулся и увидел выезжающих из тени близлежащих деревьев повелителя Андариста и его братьев. Всадники резко осадили лошадей, глядя на происходящее. Не обращая на них внимания, азатанай продолжал идти вперед, а каминная плита скользила за ним следом: через полукруглую поляну перед домом, а затем по широкому уклону, к еще не заполненному каменной кладкой провалу. Насыпь просела под парящим камнем, по утоптанной земле пошли трещины.

Андарист спешился и подошел к Спаро, который поклонился и сказал:

– Господин, я просил азатаная дождаться вашего прибытия, но он оказался слишком нетерпеливым.

– Не важно, Спаро, – ответил Андарист, не сводя взгляда со скользящей уже над порогом дома каминной плиты.

Стены еще не были достаточно высокими, чтобы заслонять обзор. Верховный каменщик опустил свое творение на земляной пол будущего Большого зала. Каминная плита оставляла вмятины, приближаясь к ожидающей ее неглубокой яме.

– Это было невежливо с его стороны, господин…

– Задержка случилась по нашей вине. И из-за непогоды на юге.

Повелитель Аномандер подошел к брату, в то время как Сильхас Гиблый продолжал сидеть неподалеку в седле.

– Говорят, будто магия земли сильнее всего в определенное время дня и ночи. Так что, полагаю, верховный каменщик не видел смысла задерживаться, дабы потом не пришлось прилагать больше усилий. – Он бросил взгляд на Андариста. – По крайней мере, мы с ним это обсуждали.

Спаро знал, что заказ сделан по распоряжению Аномандера и на его деньги. К тому же всем было прекрасно известно: этот верховный каменщик азатанаев считался лучшим среди всех мастеров, не имевшим себе равных среди ныне живущих, что, пожалуй, ставило его наравне с самим Аномандером, которого Матерь-Тьма избрала своим Первым Сыном.

Андарист повернулся к брату, и глаза его вспыхнули.

– Мне хотелось бы, чтобы ты, Аномандер, вместе со мной увидел, как твой дар устанавливают на место. – Он повернулся и помахал Сильхасу. – И ты тоже, Сильхас!

Но тот лишь покачал головой:

– Это дар Аномандера, и он предназначен тебе, Андарист. Меня вполне устроит наблюдать со стороны. Идите, да побыстрее, пока это неучтивое создание не забыло, зачем оно здесь и для кого был сделан этот камень.

Андарист жестом пригласил Спаро присоединиться к ним, и каменщик снова поклонился:

– Господин, я всего лишь…

– Ты мой каменщик, Спаро, превосходный мастер, чья любовь к искусству, с моей точки зрения, вполне достаточный повод оказать тебе эту честь. Идем с нами. Взглянем на этот великий труд.

Следуя в шаге за повелителем и его братом, Спаро чувствовал, как отчаянно бьется его сердце. Естественно, ему предстояло не раз увидеть творение верховного каменщика в ближайшие месяцы, на его законном месте в Большом зале, но даже обработанный азатанаем твердый базальт был уязвим перед износом, царапинами, пятнами и выбоинами, неизбежными при работающем камине. И несмотря на то что Спаро испытывал жгучую зависть, он искренне любил свое дело и интересовался искусством обработки камня: это Андарист правильно подметил.

Не говоря ни слова, Спаро присоединился к господам на утоптанном земляном полу Большого зала. Азатанай стоял возле каминной плиты, парившей над предназначенным ей местом. Верховный каменщик повернулся к Андаристу и бесстрастно проговорил:

– Земля поведала мне о твоем приближении. Это ты скоро женишься? И это будет твой дом?