Кроме того, надо добавить, что в тексте «Туань-чжуань» (один раз, правда) встречается нечто вроде упоминания текста «Да сян-чжуань» (гекс. 23), и можно полагать, что «Да сян-чжуань» старше, чем «Туань-чжуань».

Далее, необходимо принять во внимание, что текст «Вэньянь-чжуань» – текст неоднородный. Древнейшие его части, по свидетельству «Цзо-чжуань»[153], имели хождение среди ицзинистов еще до Конфуция. Позднейшие же части этого текста могут быть отнесены по технике языка и мышления, как и по типу текста, к тому же времени и общественному кругу, к которым относятся остальные глоссы.

Итак, на основании данных глав I, II, III, IV, V и VI, хронологическая координация текстов, объединенных в «Книгу Перемен», представляется в следующей последовательности.

1. Первый слой основного текста (истоки его теряются в недостаточно документированном прошлом).

2. Второй слой основного текста (по языку – младший современник «Го-фын» или произведение следующего поколения или поколений).

3. Третий слой основного текста, за исключением интерполяций, близкий ко второму.

4. Древнейшие цитаты в «Вэньянь-чжуань».

5. «Да сян-чжуань».

6. «Туань-чжуань».

7. «Сяо сян-чжуань».

8. «Сицы-чжуань», первые три параграфа «Шогуа-чжуань» и «Сюйгуа-чжуань».

9. «Шогуа-чжуань», начиная с IV параграфа, глоссы из «Вэньянь-чжуань» и «Цзагуа-чжуань».

Как известно, рабовладение существовало в Древнем Китае. Может быть, оно играло когда-то ведущую роль. Однако в настоящее время наше китаеведение признает существование феодальных отношений при Чжоуской (особенно второй Чжоуской) династии. Бесспорно также, что рабы были в Древнем Китае. Нет никакого сомнения, что в тексте «Шицзина» ясно отображено рабство и рабовладение. Обстоит ли дело так же и в «Книге Перемен»? На это отвечают отрицательно следующие языковые и идеологические данные.

Социальная терминология основного текста «Книги Перемен» довольно богата. Мы находим следующие категории, так или иначе обозначающие человека.

1. Нейтральные термины (девять)

жэнь – человек

люй-жэнь – путник

синь жэнь – прохожий

нань – мужчина

нюй – женщина, девушка

нань нюй – мужчины и женщины

да-де – глубокий старик

чжан-жэнь – взрослый

тун-мын – юноша

2. Термины иерархии (девять)

шан-ди – верховный владыка, бог (?)

шэн-жэнь – совершенномудрый человек

сянь – мудрец

сянь-жэнь – мудрый человек

пэн – друг, сподвижник

пэн-ю – друг-приятель

ю-жэнь – отшельник

юань-фу – добрый человек

э-жэнь – злой человек

3. Термины родства (тридцать)

цзу – предок

би – покойная мать

као – покойный отец

фу – отец

му – мать

фу-му – родители

янь-цзюнь – родитель

фу-цзы – отец и сын

фу – муж

чжан-фу – муж

фу-цзы – супруг

лао-фу – старый муж

фу-фу – супруги

фу-ци – то же

фу – жена

фу-жэнь – то же

лао-фу – старая жена

ци – жена (вторая?)

нюй-ци – то же

цзе – наложница

цзы – дети

сяо-цзы – малые дети

чжан-цзы – старший сын

ди-цзы младший сын

нюй-цзы – дочь

сюн – старший брат

ди – младший брат

мэй – (младшая?) сестра

ди – невеста

цзя-жэнь – домочадцы

4. Общественные термины (три-дцать пять)

да-жэнь – великий человек / «большие люди»

сяо-жэнь – ничтожество / «меньшие люди»

гун-жэнь – царские наложницы

и-жэнь – горожане

чжу-жэнь – хозяин

бинь – гость

кэ – гость

ди – государь

тянь-цзы – сын неба (царь)

ван – царь

сянь-ван – прежние цари

ван-гун – царь и великий князь

ван-му – царская мать

ван-хоу – царь и (удельный) князь

гун – великий князь

хоу – (удельный) князь

чжу хоу – удельные князья

кан хоу – сиятельный князь

хоу – государь

го-цзюнь – государь страны

цзюнь – государь

^* чжу – хозяин

ши-фу – муж (vir); служилый

цзинь-фу – богач

^* тун-пу – слуга; раб (?)

пу – (встречается только 2 раза)

да-цзюнь – великий государь

чэнь – слуга → чиновник, вассал

^* чэнь-цзе – слуги и служанки (встречается 1 раз)

ван-чэнь – царь и вассалы

ши – служилый

у-жэнь – воин

цзюнь-цзы – княжич → благородный человек

бо-син – аристократы → подданные → народ[154] (только в «Сицы-чжуань»)

мин – народ, люди

ши-у – скрибы и шаманы (первоначально шаманки)

Итак, терминов, обозначающих человека, в основном тексте – 83 (100 %). Из них к собственно социальной (кроме семейной) терминологии относятся 35 терминов (49,2 %). В ней только три термина (отмеченные звездочкой) могут относиться к терминам рабства и рабовладения (8,6 % собственно социальной терминологии, или 3,6 % всей терминологии, относящейся к человеку).

В собственно социальной терминологии подавляющее большинство приходится на термины, так или иначе относящиеся к феодальному строю. Из них как раз такой типично феодальный контекст, как «благоприятно для возведения князей», встречается как цитата из «Книги Перемен» в тексте «Цзо-чжуань». Кроме того, под тем же годом (534 до н. э.) в «Цзо-чжуань» помещен целый текст, свидетельствующий, что если, с одной стороны, «пу», несомненно, понимался как раб[155], то, с другой стороны, не проводилось принципиальное различие между «рабом» и подданным (чэнь), каковым мог быть и князь. Иными словами, если и существовали тогда рабы, то внимание рабовладельцев было обращено не столько на институт рабовладения, сколько на типично феодальные отношения, сквозь призму которых рассматривается и рабство. Так, изучение терминологии «Книги Перемен» приводит к признанию ее как памятника феодальной литературы. Это положение для окончательного утверждения должно быть еще поддержано материалами и соображениями, которые мы даем в следующей главе.

Основная социальная антитеза, выраженная в «Книге Перемен», – это антитеза да-жэнь («великого человека») и сяо-жэнь («ничтожеств»). В дальнейшем развитии этого термина мы находим его моральную интерпретацию: «ничтожества» не знают ни чувства стыда, ни чувства любви («Сицы-чжуань», II, 4); они не способны к верным действиям («Чжун-юн», 2); они, живя вместе, не умеют быть в мире друг с другом («Луньюй», XIII, 23); они если и обладают мужеством, то не знают чувства долга и становятся «ворами» («Луньюй», XVII, 21) и т. д. и т. п. Но кто они, эти «ничтожества»? Если в «Цзо-чжуань» и есть контекст, в котором сяо-жэнь может быть понят как «раб», то это понимание неверно, ибо из всего контекста ясно, что в этом значении оно применено лишь фигурально: приближенный княжича называет себя его «рабом», «холопом»[156]. По существу же сяо-жэнь – это прежде всего «мужик», т. е. крестьянин. Поэтому и Конфуций («Луньюй», IV, 11) говорит: «Благородный человек печется о добродетелях, а ничтожества – о земле».

Кто же противостоит этим «ничтожествам» (т. е. крестьянам)? В чьих руках была «Книга Перемен» и кто ею пользовался? Ответ на эти вопросы мы можем получить сполна, ибо в «Цзо-чжуань» зарегистрированы 16 случаев гадания по «Книге Перемен». Случаи эти следующие[157].

1) В 671 г. до н. э. царский скриб гадал о судьбе молодого сына князя Ли из удела Чэнь.