– Все же не понимаю, эти Ри Да Рипочему такие? – спрашиваю, уже не особо разыскивая припасы, просто гуляя по лесу. – Одни как мы, а другие огромные, словно великаны?

– Великаны? – переспрашивает монстр так, как будто пробует это слово на вкус. – На языке Ри Да Ри их называют Сухо, что означает – избранные.

Слегка замедляю шаг, услышав от монстра важную информацию.

– Избранные? Кем? – приподнимаю бровь. – Этим их Нечто, богом? Как жрецы у нас?

Он остановился в нескольких шагах от меня. Так тихо, что можно подумать, что весь лес вымер. Сжимаю свою юбку, чтобы не выронить добычу. Монстр поднимает взгляд и осматривает ветки деревьев, вроде как ищет что-то.

– Не совсем, – отрицательно мотает головой, все ещё смотря куда-то на ветки. – Дети Ри Да Ри ничем не отличаются от вас, людей. Большинство из них так и остаются слабыми.

В его голосе самодовольство, он их презирает. Могу его понять, но не хочу судить о целой нации по одному их королю.

– Только некоторые, дети высшего сословия, на тринадцатую звезду, становятся избранными и превращаются в Сухо.

Удивленно раскрываю глаза, невольно повторяя за монстром, осматривая ветки. Мне начинает казаться, что вверху кто-то есть, но я никого не вижу или недостаточно внимательна.

– Разве в такое можно превратиться? – дергаю плечом, пока по спине идут мурашки от страха. – Нельзя просто стать таким огромным, даже волшебство на это не способно!

Недоверчиво поворачиваюсь и смотрю на монстра. Он выглядит очень спокойным, проводит рукой по стволу дерева, думает о чем-то своем.

– Сухо – избранные бога, великого Нечто, – произносит он с явной иронией и смотрит куда-то вверх.

Презрительно фыркаю: тоже мне божественные создания.

– Они больше на порождения Ада похожи, – бормочу и отворачиваюсь, чтобы поискать какие-нибудь лечебные травы для девочки.

Кажется, нашла, вон там ромашка растет, хоть что-то полезное. Тянусь, чтобы вырвать ее с корнем, но монстр хватает мою руку.

– Что опять? – раздраженно поворачиваюсь к нему и чувствую некую неловкость от его взгляда.

– Ри Да Ри верят, что когда-то очень давно они с Гу Ре были одним народом. Но подлые Гу Ре под влиянием Круга предали веру Нечто, и за это бог наказал их, превратив в демонов.

В ушах бьется собственное сердце, я не могу отвести от него взгляда. Знаю, что надо перестать смотреть на него, но не могу себя заставить. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, словно я дала разрешение этим взглядом.

– Ты похож на демона, – шепчу сбивчиво и, отворачиваясь, делаю несколько шагов, чтобы увеличить между нами дистанцию.

Сердце надрывно бьется в груди, щеки красные. Так, собралась, никакого спуску врагам твоей родины, твоим врагам! Срываю ромашку и понимаю, что наша прогулка наедине затянулась.

– Все, хватит, – устало вздыхаю. – Веди в лагерь.

Прижимаю импровизированный мешок ближе к себе и стараюсь успокоиться, поворачиваюсь в ту сторону, откуда мы пришли. Буквально натыкаюсь на него, он за моей спиной стоял что ли? Дергаюсь назад, он никак на это не реагирует. Я вижу в его глазах красные искорки в черной бездне.

– Если я демон, кто же тогда ты, жена демона? – бросает он, обходя меня сбоку, задев при этом за плечо.

Насмешливо фыркаю, чтобы скрыть свои настоящие чувства. Я падший ангел, который очутился в аду и скоро станет демоном.

К лагерю мы шли молча, он шагом, я бегом, стараясь его догнать. Вот же высокий, и шаг у него широкий, еле за ним поспеваю. Он специально не оглядывается? Думает, я не смогу сбежать? Захотелось назло показать, что могу, доказать, что он не прав. Кривлюсь, смотря на травы в руке, а девочку спасать кто будет? Она-то ему не нужна, и мне, кстати, тоже. Зачем я только впряглась за это дитя?

Вздыхаю, что с меня взять, сердобольная сильно, люблю лезть не в свои дела, от этого у меня столько проблем. Мне казалось, мы отошли далеко от лагеря, но нет, совсем скоро показался костер с тушей твари похожей на большую кошку. Подбежала к костру и сбросила добычу, наконец-то почувствовав облегчение от того, что ноги прикрыты. Сейчас заварю отвар девочке вон в том кокосе (или что это там такое?), дам ей попить. Слегка поворачиваюсь и вижу, что самой-то девочки нет. Когда мы уходили за едой, она все ещё спала или валялась без сознания, смотря, как монстр ее утихомирил.

– Где девочка? – встаю, оглядываясь по сторонам.

– За ней Наяна должна была приглядывать, – недовольно кривится монстр, а затем что-то шипит на их языке.

– Ты оставил маленькую девочку на эту тварь? – срываюсь на него, обходя лагерь по кругу и оглядываясь.

– Наяна оса, – рычит сквозь зубы монстр, слегка поворачиваясь в сторону, – и, видимо, не ее стоило опасаться, а твою девчонку!

– Мою?! – визжу, забыв о поисках, уперев руки в бока. – Это, с каких это пор она – исключительно моя проблема? Ты на это сам подписался и меня заставил!

– Я на это сам подписался, когда такую дуру, как ты, поцеловал и женой назвал! – кричит он на меня.

Мы зло смотрим друг на друга, нас отделяет всего десяток сантиметров. Сжимаю руки в кулаки, точно так же как он. Одновременно фыркаем друг на друга и отворачивается.

– Дура!

– Монстр!

Борюсь с желанием ударить его вот тем камнем по затылку. В то же мгновение, словно в наказание за эту мысль, мне в голову прилетает маленький камушек. Вскрикиваю и оборачиваюсь на монстра, думая, что это он мою мысль решил реализовать. Он смотрит на меня взволновано, а затем ловит рукой ещё один камушек, который чуть не попал мне в лоб.

– Какого…

– Вверху, – говорит монстр, резко поднимаю взгляд на соседнее дерево, под его натужный стон. – Зачем ты повернулась, так мы ее внезапно бы застали!

– А зачем ты мне сказал? – рычу на него и, махнув рукой, подхожу ближе к дереву.

– Да за что ты… вообще досталась, моё… наказание, – бормочет монстр раздраженно.

Как девочка туда забралась? Высоко же, метра три точно. И как ее оттуда снять, не мне же туда лезть? Недовольно складываю руки на груди, а эта мерзавка опять бросает в меня камушками, в этот раз монстр меня от снаряда в лоб не защитил. Зло смотрю то на ловкую мартышку, то на монстра.

– А ну слезай, маленькая зараза! – хватаю ее же камушек и запускаю в мелкую гадину на дереве. – Ты у меня сейчас получишь!

– Феноменальная меткость, – с сарказмом комментирует мой промах монстр, и я жалею, что не в него бросила.

Девчонка принялась что-то говорить, моментально повышая голос и срываясь на истерику. О, сколько раз я это видела от своих сестричек, прямо ничего нового для меня.

– Что она говорит? – спрашиваю сухо, смотря на это представление.

– Сама послушай, – предлагает монстр, протягивая мне руку.

Смотрю на его ладонь, а затем на девочку на дереве.

– Да что я там не слышала?! – скептически приподнимаю бровь и отворачиваюсь к девочке.

Она плачет, заливается слезами и вытирает их о бандаж на руке, испачкавшись глиной. Горестно вздыхаю, дитё бестолковое, в жизни ей явно не везет. Вот только пожалела ее мысленно, она сразу же принялась бросаться в меня камнями.

– Твою же мать! – ругаюсь, когда один из камней больно ударяет меня в руку.

– Ты ее мать, – посмеивается монстр, за что получает камушком в грудь.

Снисходительно поднимает бровь, словно не думал, что я настолько глупа. Получаю ещё один камушек в спину и с визгом прячусь за спину монстру.

– Слушай, ты же сам ее отец! Назвался грибом, полезай в корзину! – подталкиваю его локтями ближе к дереву, не забывая прятаться от девочки за его спиной. – Сам ее оттуда и снимай!

– Вот никогда не понимал ваши поговорки: как гриб может сам залезть в корзину? – посмеивается он надо мной, вместо того чтобы что-то делать. – Это же не реально! Грибы не умеют залезать в корзины.

Он что издевается?! Поставила шишку, дав себе по лбу и натужно застонала, сползая по его спине на землю.

– Наяна! – резко кричит монстр, вдоволь надо мной насмеявшись. – Сними ее.