– Эй! – окликнул их Азарь. – Ну, будьте людьми! Вы ж бросаете нас среди голого леса чуть не зимой! Дайте хоть пожрать и отогреться! Ну, хоть до вечера!

– Нет! – был единственный ответ.

– Скотина! – выругался Азарь и повернулся к учителю.

Лугин Заозёрный ехидно улыбался.

– Что? – окрысился молодой.

– Нет, нет, ничего…

До вечера они бродили вокруг невидимого кордона из лютой пурги. Несколько раз философы забредали за незримую черту, и поднималась метель, которая, впрочем, тут же унималась, стоило чужакам отойти на несколько шагов к лесу.

Вечером путники построили себе небольшой шалаш из лапника, древесной коры, еловых иголок и мха. Так они скоротали ночь. А наутро, голодные и до крайности озябшие, были вынуждены двинуться в обратный путь несолоно хлебавши.

Философы не любили вспоминать этот свой бесславный поход. Особенно Азарь, который до конца дней не понимал, чего такого на него нашло в тот день? С тех пор он зарёкся говорить правду кому бы то ни было, кроме своего учителя.

Лугин радовался, что это научило Азаря хоть чему-то.

Девушка угрюмо молчала.

– Что ж, – нахмурился Азарь. – Значит, по-хорошему не хотим…

Он подчёркнуто медленно встал и обошёл стол. Походя он подцепил пальцами с него нож и повертел. Красиво так повертел. Чтобы сразу стало ясно: этот парень знает, как с ним обращаться.

Лугин Заозёрный побелел.

– Азарь, ты что? Ты же это не серьёзно!

– Я просто не люблю, когда меня пытаются надуть, Луги. Но ничего непоправимого пока не случилось. Если сейчас девочка правильно оценит положение, то уже и не случится. Так как тебя зовут на самом деле, красна девица?

Кончик ножа медленно прошёлся по спелой девичьей щеке.

Любомира – или всё-таки Млава? – зло зыркнула на парня и прошипела:

– Это ты неправильно оцениваешь расстановку сил, кретин!

Дверь распахнулась от пинка, и сени исторгли трёх здоровенных медведей. Непонятно откуда, но они уже знали, что их женщине посмели угрожать.

Первый, ввалившись, огрел косматой лапой Лугина. Старый философ мотнулся, как тряпичная кукла, под печь и там остался без движения.

Азарь мгновенно ушёл в кувырок, и все три медведя пронеслись мимо.

– Млада, ты цела? – проревел один из них.

Услыхав, как эту девицу величают уже третьим именем, в другое время Азарь бы обязательно расхохотался. Но сейчас ему было не до того: молодец сильно переживал об учителе и надеялся, что с тем всё в порядке, а ещё – что философу хватит благоразумия притвориться мёртвым.

– Так как же тебя зовут на самом деле, краса ненаглядная? – с напускным весельем бросил Азарь.

Медведи влетели друг в друга и повалились на пол. Однако вскочили на задние лапы и развернулись к человеку с проворством, которого от них никак нельзя было ожидать.

– Это Трес! – верещала девица, не обращая на Азаря внимания. – Ублюдок нанял этих идиотов, чтобы убить меня!

– Он труп! – посулился кто-то из косолапых.

Азарь между тем перекатился под столом и встал так, чтобы зверолюды оказались от него по другую сторону, пнул столешницу. Та полетела прямо в косолапых.

Первый, налетев на неё, споткнулся и с грохотом упал. При этом он с размаху приложился мордой об стол, отчего даже осталось кровавое пятно.

Второй хоть и не упал, но как-то неловко засеменил на месте, а потом всё-таки шлёпнулся грудиной на столешницу.

Рядом с Азарем вспыхнуло пламя – должно быть, эти комы тоже не были чужды магии. На полпяди бы левее, и гореть Азарю жарким пламенем.

Наверное, огненное заклятие бросил кто-то из тех двоих, кого удалось сбить – потому и промахнулись. Третий сиганул через преграду так легко, будто только того и делал, что скакал через летящие в него столы. А через мгновение он уже впечатал когтистой лапой Азаря в острую кладку каменки.

У парня захрустели позвонки, а перед глазами вспыхнуло зелёное пятно.

Руки сами сделали, что надо. Отточенным, вбитым в него с молодых соплей движением Азарь всадил нож прямо в челюсть медведю. Лезвие вошло под тупым углом, и сразу же поразило мозг. Медведь задёргался, издал отвратительный булькающий звук и грохнулся на пол.

Азарь спиной сполз по камням на пол, но мгновение спустя уже перекатился вправо. И вовремя, поскольку на месте, где он сидел, уже оказалась зубастая пасть второго кома.

Медведи двигались так быстро, что скоро от них двоих в горнице стало тесно. Занавески, которые делили помещение напополам, давно оказались сорваны. По ту сторону от штор находились четыре кровати – одна была обычная, а три других просто огромными. Комы разнесли их в щепы, когда Азарь бросился в ту сторону.

В трёх местах опять вспыхнуло пламя. Огонь стал медленно расползаться по светёлке.

Азарь носился как сумасшедший. Прыгал с места на место и постоянно менял направление, чтобы сбить противников с толку. В очередной раз пробегая мимо печи, он успел дотянуться до прихвата и выставил его перед собой, как рогатину.

Первый медведь тотчас напоролся. Его голова оказалась зажата в клещи вместо горшка. Ком заревел и передними лапами сломал черенок ухвата. Но это дало Азарю время, чтобы несколько раз вспороть косматое брюхо.

Брызнула кровь. Вывалились потроха.

Молодой философ поскользнулся и больно приложился затылком об пол. Перед глазами вспыхнули разноцветные огни. Почти одновременно с этим на парня грохнулся медведь. Из лёгких вышибло воздух и как будто что-то хрустнуло.

Азарь не был уверен из-за рёва последнего кома.

Внезапно плечо взорвалось болью – это Азаря схватила когтистая лапа и играючи вырвала из-под мёртвого. Азарь покатился по полу.

Разбираться, что к чему, времени не было, и парень принялся слепо тыкать ножом по всем направлениям. Ещё даже не зная толком, где медведь, человек вскочил на ноги и быстро развернулся спиной к стене, тотчас же нырнув косматому прямо под правую лапу. Ком врезался мордой в крутые брёвна сруба и дико заревел.

Краем глаза заметив какое-то движение, Азарь развернулся – ему в лицо летел топор. Молодцу пришлось изогнуться немыслимым образом, чтобы войти в изначальную спираль движения топора и выкрутить его из рук Млады. Завладев оружием, Азарь юркнул за спину девице и приставил той лезвие к горлу.

– Ну-ну-ну, не балуй, – оскалившись, прохрипел он. – Если кто-нибудь из вас двоих двинется, то девчонке конец. Без вариантов. Как бы ни был ты быстр, ком, а чиркнуть её разок я успею. И даже не вздумай швыряться огнём.

Медведь глухо зарычал, но заметно присмирел. Переминаясь с ноги на ногу, как бы на месте, косолапый, однако, с каждым разом сдвигался всё правее.

– Я сказал, стоять на месте! Пройдёшь ещё хоть на полпяди – и привет!

Медведь замер. Он злобно буравил Азаря взглядом, но попытать удачу пока не решался.

За спиной Азаря находились распахнутые настежь сени. Если как следует извернуться, можно попытаться уйти от медведя. Особенно если заставить его в первую очередь думать не о том, как угнаться за дерзким человеком, а как спасти красотку. Но всё дело было в том, что с другой стороны – у печки – лежал Лугин Заозёрный. Азарь никак не мог понять, жив старый философ и просто находится без сознания или насмерть свернул себе шею от такого удара? Лужица крови, что матово поблескивала под головой старого философа, наводила на весьма печальные выводы.

И соображать, что делать, надо было скорей, пока ком не додумался своей косматой головой предложить равноценный обмен.

Или пока они не сгорели тут все вместе.

У Глухаря была крепкая просторная изба из древнего морённого дуба. Когда философы вошли, на них сразу обрушились запахи жареного лука, мяса и перебродившей ряженки. У обоих странников тотчас заурчало в животе.