Вскоре Олеся вошла в дом старого мельника, пообещавшего отцу юной жены не только безбедную жизнь, но и помощь в избавлении от нечисти, положившей глаз на их семью. Разумеется, никакой свадьбы и даже званого вечера не было – просто люди вволю почесали языками, отметив это странное событие. Ну очень уж невеста была молода!

Всё бы, конечно, было ничего, но за последние несколько лет Олеся оказалась уже четвёртой супругой мельника. Старый жених с каждым разом брал всё более молодых девиц, которые с первой беременностью по непонятным причинам, так и не разрешившись, покидали мир земной. Это было настолько странно, что наводило людей на весьма подозрительные умозаключения, а уж новоиспеченную жену эта зловещая тайна пугала неимоверно. Однако бедность и внимание нечисти для родных Олеси оказались страшнее.

Неведомое чудовище в Волчьем мху в то время разнуздалось несказанно, и, на беду Олеси, а может и на счастье, её старик-муж спустя три дня совместной жизни вдруг пропал. Многие решили, что он стал жертвой нечисти, а некоторые и вовсе полагали, что это работа Ефимки – причина-то ох какая веская имелась!

А к этой, казалось бы, явной причине пиявкой присосалось и главное чувство всей округи – страх! Ведь гораздо спокойнее, когда душегубом окажется обыкновенный человек, чем признать существование чудища под самым боком.

Мельник сгинул, и Олеся оказалась изрядно растеряна и напугана зловещим происшествием.

Однако её мать, грубая и алчная женщина, первая тогда сообразила и втолковала дочке всю выгоду пропажи старого муженька.

Ефимка воспылал было надеждой на примирение с возлюбленной, однако в лакомый кусочек – на весь уезд самой красивой, молодой и богатой вдовушки – коршуном вцепился приехавший в Берёзовку на побывку паныч Зибор.

Для бедняка Ефимки Асташова места рядом с любимой не оказалось. А дальше и вовсе пошла полоса чудовищной несправедливости.

Поддавшись коварным уговорам Зибора, Олеся оклеветала Ефимку, будто он грозился порешить её мужа, старого мельника. Односельчане с пребольшой охотой поверили. Пока шли пересуды, погиб батька Олеси. И снова мотив налицо – месть! И снова лживые слова Олеси, винившей Ефимку и в этом смертоубийстве.

Прибывшие полицейские арестовали Ефимку и при обыске нашли у него необыкновенный, внушающий трепет и почтение нож, предназначенный явно не для ножен голытьбы! Объяснить, откуда у бедняка такой нож, Ефимка не мог…

И вот сейчас, предавшись воспоминаниям, он часто вздыхал, вздыхал гневно. События тех дней давили его горечью. Он до сих пор не мог поверить, что можно так легко сломать жизнь ни в чем не повинному человеку.

Наивный! Так было, есть и так будет до тех пор, пока для власть имущих жажда собственной наживы будет важнее чужих страданий!

Однако Ефимке тогда неимоверно повезло. Вместе с приехавшими к нему на помощь дядькой Прохором и тёткой Яниной прибыл и опытный следователь из столицы. Он взялся помочь приватно. Однако ограниченность во времени и круговая порука подкупленных полицейских не позволили докопаться до истины. Но главное – это удалось установить точно, что в убийствах явно просматривался след… оборотня!

Ни люди, ни полицейские не хотели верить в это. А может, просто боялись…

В любом случае Ефимку ожидал предвзятый суд, тем более что и следователю из столицы пришлось уехать.

Суд…

После всего пережитого Ефимку лишь при одном этом слове нервно коробило.

Эх, и поизголялась над ним жизнь в те дни! Уже и петлю на шею накинула, осталось было только упор из-под ног выбить, а стало быть, вынести смертный приговор на купленном суде! Да вдруг опомнилась судьба-упырица, видать, сообразила, что не над кем будет потешаться потом, пожалела себя – в самый последний момент на суд из Петербурга снова прибыл тот самый следователь с какими-то бумагами, и дело, шитое белыми нитками и взятками, начало трещать по всем швам. Оправдали Ефимку Асташова. Все обвинения в душегубстве отмели, да и устроителей травли изобличили! Обоих прямо тут же в суде и выявили! Один из благородных оказался, безбожник паныч Зибор. А другая…

Ефимка тяжело вздохнул. Мысль об Олесе больно полоснула по сердцу, и события недавнего прошлого непрошеными гостями снова ломанулись в сознание.

Какой же сладкой показалась ему воля после суда, когда уже не было надобности возвращаться в тюремную камеру!

Да не успели с рук сойти следы от кандалов, как судьбине вновь захотелось повеселиться – столкнула хлопца с проклятием урочища Волчий мох, а вернее, с оборотнем!

С давних пор в Волчьем мху время от времени происходили необъяснимые события, наводящие ужас на всю округу. И хотя люди упорно не хотели верить в худшее, однако чуткое нутро со страхом нашептывало, что в урочище всё же обитает какое-то Зло! Однако что это за Зло – никто не видел, никто не знал. А если кому-то и приходилось встретиться с этим исчадьем ада, тот уже никому ничего не мог рассказать – земля ему была пухом.

От такой безысходности люди хотели всё свалить на Ефимку! Всё ему приписать! Так было бы гораздо спокойнее! Не вышло. Глупцы! Даже не удосужились задуматься, а нечисть-то та куда денется? Ведь правда, заляпанная грязью лжи, никуда не исчезнет и рано или поздно всё равно выйдет на свет!

Вот в урочище Волчий мох и вылезла наружу эта правда! Вынырнула из чащобы со свирепым оскалом волколака. В глубине души многие были уверены в существовании жуткой нечисти, но чтоб такое чудище обреталось на свете Божьем, никто и предположить не мог!

Обозом в тот день ехали – в одиночку давно уже никто не отправлялся по этой дороге.

Под ударом оборотня первым на землю рухнул пожилой крестьянин, оказавшийся с краю. После него чудище бросилось к остальным…

Как только Ефимка встретился тогда взглядом с ним, так уж и о виселице за счастье было помечтать! Но деваться было некуда – пришлось схлестнуться с оборотнем. Несдобровать бы тогда Ефимке, да благо пришлый цыган на выручку пришёл, в роковую годину заветный нож с серебром на лезвии в руку вложил.

Ох и знаком же был хлопцу этот нож…

А цыгана Михеем звали. Да, именно звали… Знахарем добрым был тот цыган. Был и не стало человека… Одним взмахом располосовал его оборотень. Но этого времени хватило Ефимке, чтобы тоже замахнуться…

Верный получился удар. В самое сердце звериное со всей лютостью вогнал тогда Ефимка клинок. Грех было промахнуться, коль человек жизнь отдал за этот шанс.

А дальше началась такая чертовщина, что и словами не передать!

Не успела нечисть испустить дух, как вид её начал принимать человеческое обличье. Люди и так были до смерти напуганы, а тут вдруг ещё такая омерзительная картина им предстала!

Бабы в обморок падали, кому-то нутро в тошнотворном приступе выворачивало, а кто-то отводил взгляд и поскорей отбегал подальше.

В Ефимке все ещё клокотала ярость, поэтому смотрел он на поверженного волколака с каким-то малость затуманенным сознанием. Лишь широко раскрытые глаза выдавали его неимоверное потрясение.

Принимая человеческий облик, оборотень кукожился с всё ещё торчащим из груди ножом, вытягивался в судорогах, суставы хрустели и выворачивались. Шерсть дыбилась, шевелилась и, казалось, тонюсенькими червями лезла обратно под кожу, прячась от света и людей, – смотреть на такое зрелище было под силу далеко не каждому.

Даже издыхающий волколак наводил на людей смертный ужас.

Но как бы ни были напуганы селяне, вскоре всех их окончательно сковала оторопь: чудовище, корчась в конвульсиях, наконец превратилось в обыкновенного человека… в знакомого всем мельника!

Вот тогда-то Ефимка многое и понял. Ведь все думали, что мельник стал одной из жертв нечисти, а тут оказывается он и есть сама эта нечисть и, что-то затеяв, некоторое время скрывался в Волчьем мху. Чем-то крепко держало его это место.

Да и на обоз решился днём напасть, видать, неспроста.

И тогда Ефимку осенило: здесь, в веренице телег, ехала Олеся. Похоже, именно она и нужна была мельнику! Ведь убив первого крестьянина, волколак сразу ринулся было за ней, а Ефимка преградил ему путь. Остаётся только догадываться, что стало бы с Олесей, если б он настиг её. Мельник-оборотень наверняка прознал, что молодая жена сразу после его пропажи связалась с проходимцем панычем…