Я достала из сумочки десятку и запихнула ей в вырез пиджака.

— На, очкастая, заплати, пусть кто нибудь тебя трахнет. Чтоб ты мне не завидовала.

Надо было видеть, как она кубарем выкатилась прочь из офиса.

Наташка беззвучно ржала, колыхаясь телесами. Потом подняла на меня прослезившиеся от смеха глаза, прошептала:

— Ты там рехнулась, в своих Парижах? Теперь очкастая с тебя не слезет.

У меня закончилось терпение, разболелась голова, я отправилась домой.

Сегодня было дождливо. Дождь срывался, но так и не пошёл. Заплёванный редкими каплями асфальт блестел в свете фар, ненастный вечер щурился редкими просветами в облаках на темнеющем небе. Я ехала с Никитой из бассейна.

Мой мальчишка там сегодня натрудился на славу. Я смотрела на экран, наблюдала за тренировкой, видела как он старался.

Дети в разноцветных резиновых шапочках смешными поплавками прыгали по воде. Фонтаны брызг, их милые мордашки — милота, на которую можно смотреть вечно.

Никита выскочил из раздевалки, как всегда, с плохо просушенной головой, порывисто забросил спортивную сумку в машину, расслабленно откинулся в кресле.

— Устал? Пить будешь?

Сын схватил коробочку сока, прилип к трубочке.

Да, если бы я 45 минут так махала руками и ногами в воде, я бы сейчас трупом лежала. А он молодец, держится. Мужик!

Дома мы коротали вечер одни, Ник пробрался в свою комнату с телефоном, да так и уснул вместе с ним. Обычно я не разрешаю в кровати долбиться в игры, а сегодня сбитая с толку своими сомнениями упустила этот момент.

Роман пришёл только в десять вечера.

Не успел снять пальто, его отвлёк звонок, он прошёл в спальню. Правда, наша спальня была больше похожа на королевский кабинет.

Письменный стол полукругом из розового дерева с креслом тёмно-зелёной кожи были его рабочим уголком.

Плазма напротив кровати во всю стену. Сама кровать с резными деревянными стойками и шёлковым балдахином — произведение искусств.

Роман скрылся за дверями спальни. Я отправилась в кухню, не зная точно, накрывать ужин или нет.

В тот самый момент, когда я отправилась спросить у Романа про ужин, он вышел мне навстречу и тут пилимкнул домофон.

Мягкий мелодичный звонок прозвучал набатом. Меня просто подкосило. Мы одновременно повернулись к экрану. Консьерж сообщил: к вам посетитель.

Экран домофона был далеко, кто там не разобрать. Неужели это Марк. Пересохшими губами я попросила:

— Давай не будем открывать.

— Что? Почему? — Роман двинулся к двери.

Я ухватила его за руку:

— Не открывай. Прошу.

— Эй, малышка, ты чего.

— Постой. Ты ждёшь кого-то? Нет. Вот и я нет. Давай не откроем.

Роман аккуратно высвободился, подошёл к домофону, нажал кнопку "пустить".

Повернулся ко мне:

— Не глупи, Жанна. Это ко мне по работе. Курьер доставил бумаги.

Те долгие пять минут, пока лифт ехал на наш этаж я успела надумать чёрти что. Страх появления Марка сменился ещё большим напряжением. И хотя опасность миновала, меня как заклинило.

Продолжало трясти, стало душно, не хватало воздуха. Роман получил бумаги, захлопнул дверь, распрощавшись с курьером, повернулся ко мне.

Я тихонько сползла по стенке и разрыдалась.

— Так, что происходит?

Роман поднял меня, принёс в гостиную, усадил на диван. Внимательно смотрел в лицо. Меня накрыла истерика.

Я закрывала рот ладонью, чтоб не разбудить своими слезами сына. Слёзы текли не останавливаясь, я, как тогда, пять лет назад в такси, не могла вымолвить ни слова.

Роман гладил меня волосам, терпеливо смотрел в лицо, обнял.

— Отец Никиты объявился. Я боюсь, что он придёт сюда.

Сразу стало легче. Я сказала о своей свирепой беде, о том, что мешало мне жить.

— А плачешь почему? Он обижает тебя, угрожает?

Я замотала головой.

— Понимаешь, Рома, так как раньше больше не будет. Я знаю.

— Что у тебя в голове. Когда ты его видела, что случилось?

— В Париже. Поэтому и вернулась сразу.

Роман продолжал гладить меня.

— Я боюсь вашей встречи, Рома. Вдруг вы поссоритесь. Подерётесь.

— Ну, подерёмся. Что здесь такого. Ты то чего плачешь. Мы свои дела сами решим.

— Не хочу, чтоб он сына отобрал.

— Он сумасшедший? Зачем ему отбирать ребёнка?

— Я не знаю. А вдруг…

Роман откинулся на спинку дивана.

— А я всё думаю, что с моей Жанной не так. Похудела, затравленная, как зверёк в западне.

Он повернулся ко мне:

— Всё будет хорошо. Не боись. Иди умойся и будем пить чай.

Он широко улыбнулся:

— Детей только в кино друг у друга отбирают. В жизни их чаще в детдом сдают.

Я размазывала слёзы по щекам, смотрела вслед удаляющейся на кухню фигуре.

Тоже мне, успокоил.

Мы все вместе приехали в бассейн. Интересно, если бы я знала наперёд, что меня ждёт сегодня в бассейне. Поехала бы я туда?

Мы с Романом и Никитой решили после тренировки отправиться поужинать в ресторанчик. Осень перестала быть томной. Холодный ветер всё чаще срывался ледяным дождём.

Прохожие мрачные и злые прятались в поднятые воротники, кутались в капюшоны. Посидеть в тёплом ресторанчике и забыть о промозглом октябре отличная идея.

Родители детворы сгрудились в холле бассейна. Малышня получала последние напутствия, мой Никитка нетерпеливо подпрыгивал, махал своим дружкам.

Прозвенел звонок, за детьми вышел тренер, ребятишки похватали свои сумки, наскоро переодели обувь на шлёпки. Роман наклонился к Нику, что то там случилось с молнией на ботинке.

Я сразу увидела его. Только я перестала думать о нём, и вот он появился. В груди возникло очень странное тянущее чувство. Как будто там стало пусто и совсем закончился воздух. Даже в глазах на мгновение потемнело.

Марк шёл к нам. В распахнутом пальто. Костюм, кашне. Красивый, холёный, непредсказуемый.

Я сразу опустила глаза. В голове начался обратный отсчёт. Осталось пять секунд и Марк будет здесь. Никита надел шлёпки, подхватил сумку на плечо. Три секунды. Мой мальчик помахал нам с Романом.

Две.

— Давай пацан. Мы тебя ждём! — Роман весело улыбнулся сынишке. Никита побежал к тренеру.

Одна.

Над ухом прозвучало

— Это мой сын.

Роман повернулся лицом к Марку.

Одного роста, одинаковой комплекции, они как два клона стояли друг против друга.

Марк еле уловимо кивнул, на секунду сцепился взглядом с Романом. Они оба напряглись, кажется, воздух заискрил.

— Жанна, пожалуйста, можно тебя на минуту.

Я тут же послушно пошла за Марком, сама не знаю почему. Мы отошли всего на пару шагов.

— Прошу тебя, давай спокойно всё оговорим. Вот моя визитка, здесь телефон. Звони в любое время.

— Что оговорим? — мне собственный голос показался деревянным.

— Никита мой сын, я хочу встречаться с мальчиком.

— Да, хорошо. — легко согласилась я. — Завтра днём около трёх часов я свободна. К себе не приглашаю.

Странно, наша беседа протекала как хорошо отрепетированный спектакль. На нас обращали внимание. Оба мои мужчины, что стояли в полутораметрах друг от друга были как два рояля в кустах.

Шикарно одетые, здоровые и необыкновенно энергетически заряженные. От них фонило силой, властью, деньгами. Как меня угораздило найти сразу двоих одинаковых субъектов.

Я со всех сил старалась как можно быстрее согласиться со всеми предложениями Марка, лишь бы он ушёл.

Наконец я подняла глаза, посмотрела ему в лицо.

— Никита такой классный. Я давно наблюдал за вами. Спортсмен.

Я промолчала, соображая. То есть Марк давно тут? Я похолодела.

В душе появилась благодарность за то, что он не подошёл к моему мальчику.

— Значит завтра в три к твоему подъезду подъедет машина. Посидим в ресторана и всё решим.

Я стояла рядом с Марком и меня трясло изнутри. И от страха и от чувств. Пытаясь не подавать вида, я со всех силах держала на лице маску безразличия.