«Господь – надёжный наш оплот» – так называется его 80-я, Реформационная кантата. Как «твердыня» проводится в вокальных голосах энергичная мелодия хорала, следом – в оркестровом tutti, но затем и рядом – возникает умиротворённый ритм сицилианы: «Приди в сердечный дом мой» (или «в дом моего сердца»). Это – обращение к Христу.
Теперь странно думать, что было время, когда я, услышав баховский хорал, говорил: непонятно, слишком сложно для меня. Была привычка к легко узнаваемому, к тому, что сегодня называют «попсой». Музыка Баха никак не вписывалась в мой мирской быт. Но, ещё мало что понимая, я чувствовал, как, словно независимо от меня, душа моя идёт, летит за этой странной музыкой, стремясь к вечной гармонии. Только спустя годы мне открылась её красота. Нет, самонадеянно говорить «открылась». Открывается! Земные и небесные гармонии помогли мне ощутить и понять: есть нечто выше моей, нашей земной жизни. Есть Творец!
Кто-то возразит: эта музыка несовременна. Так могут утверждать только глухие, ещё не слышащие, не вслушавшиеся. Нет, эта музыка удивительно современна, как вечна и современна вера. И надежда. И любовь. Как всегда современно Небо. И река. И берёзовая роща. Поразительно: она, эта музыка, была создана, когда мир был совсем иным. Когда передвигались на лошадях, стреляли из мушкетов, секли шпицрутенами. Фортепиано было в диковинку. Посмотрите на портрет Баха: парик с буклями, чёрный кафтан, белый шейный платок. Но главное – глаза! Твёрдо сомкнутые губы. Упрямость видна в волевом подбородке. Впереди – испытания судьбы, но и Божья благодать! Но и величайший дар, полученный от Господа. «И всё, чего ни попросите в молитве с верою, получите», – говорил Иисус. Бах щедро распоряжался этим даром на протяжении 65 лет своей жизни. Столь же гениальный, но в поэзии, Борис Пастернак сознавал, обращаясь к Создателю: «Ты больше, чем просят, даёшь». А в Бахе не иссякал дар раздаривать! Молитва и вера укрепляли его сердце, помогая преодолевать мирские заботы, непонимание…
Иногда мне кажется, что музыкант жил не в XVIII веке, а во времена Иисуса Христа, ходил с Его учениками, видел и слышал. Слышал – и слушал. О земном пути Господа нам рассказали евангелисты в слове глубоком и ярком – не зря строки Евангелия зовут стихами. А вот музыкальное воплощение жизни Христа глубже и проникновеннее других совершил Бах. Слово упало на добрую землю. Умерло в тишине – воскресло в музыке. «Рождественская оратория», пассионы «Страсти по Матфею», «Страсти по Иоанну», «Месса си минор». А ещё – «Пасхальная оратория», мотеты и кантаты. Свыше двухсот духовных кантат! И всё это – о Христе. Поистине, эти гармонии – евангелие от Баха.
Если Георг Фридрих Гендель был сосредоточен в основном на Ветхом Завете (оратории «Эсфирь», «Саул», «Израиль в Египте», «Иосиф и его братья» и другие), то Бах – певец Завета Нового. Правда, и обращение Генделя к евангельской тематике дало прекрасные плоды: именно его «Страсти по Брокесу» вдохновили Баха на работу над его «Страстями».
«Приди, Иисус!» – восклицает Себастьян в одном из мотетов. «Иисус моя радость!» – слышим в другом. В течение одного церковного года кантор должен был написать 59 кантат, к каждой воскресной службе, не считая произведений на случай. За свою жизнь композитор сочинил пять годичных циклов духовных кантат, по одной к каждому воскресенью и празднику, – уникальное собрание христианской музыки, созданной в соответствии с требованиями лютеранства. Нередко он обращался к знакомым мелодиям и текстам великого наследия протестантских хоралов, и это помогало молящимся в храме воспринимать его музыку как богослужебную, хотя сами они не участвовали в её исполнении. Бах служил в церкви, регулярно создавая новые произведения. Казалось, это ремесло. Но Бах сумел поднять ремесло на уровень боговдохновенности.
Живу ремесленником Божьим
И каждый день в тетрадь мою
Записываю то, что прожил,
И прихожанам отдаю.
Не ведаю сует тщеславья,
Не знаю спешки и возни.
Есть ремесло. На нём расплавлю
Без примеси часы и дни.
Живу, приготовляя звуки.
Господь, я знаю ремесло.
Но как протягиваю руки
В ночи, пока не рассвело,
Туда, за дальние созвездья,
Среди громов, среди ветров –
И слышу радостно известья
О музыке иных миров!
Кажется, нет такой главы Евангелия, такого стиха псалма, которые небыли бы любовно, бережно перенесены в хорал, арию, синфонию (во времена Баха писалось так) Себастьяна. В кантате № 77 слышу, постигаю вдохновлённую словами Христа мысль о том, что в заповеди любви содержится весь Закон. Бах выражает заповедь любви музыкально: оркестр исполняет кантус фирмус хорала, то есть ведущую мелодию, проводимую неоднократно в неизменном виде – «Вот десять святых заповедей», – а хор сообщает новую заповедь. Христос получает новую заповедь любви из старого Закона – и композитор образует тему хорала из начальных интервалов старого хорала.
61-я кантата озарена словами Христа: «Се стою у двери и стучу». В 37-й бас поёт: «Вера даёт душе крылья». А в первом хоре 47-й кантаты, которую я особенно люблю, воплощены слова Иисуса: «Кто сам себя возвышает, тот должен унижен быть, и кто сам себя унижает, тот должен возвышен быть». 121-я – Рождественская. Об Утешителе, Святом Духе, рассказ в 108-й кантате. А вот Господь является после Своего воскресения ученикам (67-я кантата)… Хочется подпевать хору в 145-й кантате: «Ибо если устами своими будешь исповедовать Иисуса и сердцем своим веровать, то спасёшься». Прямо в душу проникает мольба в изумительно красивой 21-й кантате: «Приди, мой Иисус, утешь меня». И как бы в ответ звучит 4-я, на Пасху: «Иисус, Сын Божий, пришёл к нам!»…
Бах славит Господа и говорит с Ним не только в кантатах, пассионах, ораториях, мотетах. Ему довольно органа или клавира, скрипки или чембало. В Кётене, в небольшой часовне, был орган…
Отрадно и свободно мне
В часовне, к небу вознесенной
Не куполом, а во всю стену
Органом белым в глубине.
Но прежде темы вольный вздох
Пройдет, как «вождь», по всей часовне,
И нет мгновения верховней,
И слёз прозрачней, чем сберёг.
Здесь не мешает ничего
Обыкновенно и о многом
Вести мою беседу с Богом
На строгом языке Его.
О смерти и юности говорит языком музыки 8-я кантата, написанная на тему евангельского рассказа о юноше из Наина, которого исцелил Иисус (см. Лук 7). Над полями сияет солнце, а за городские ворота выносят сына вдовы. Звучат башенные колокола. Словно в ответ, пестреют цветы, отовсюду несётся жужжание пчёл, птичий щебет. В музыке звучит в миноре похоронный звон. Тучи сгущаются над долиной. Но раздаётся ария: «Уйдите, суетные, напряжённые заботы! Меня зовёт мой Иисус, кто откажется пойти?..» 140-я кантата посвящена притче о десяти девах. 43-я провозглашает 46-й псалом: «Пойте славу Царю нашему!»
Тема распятия – одна из главных в творчестве Баха. Она звучит в пассионах, в 4-й кантате «Христос лежал в оковах смерти». Вслед за трагедией смерти нам явлена победа Духа, воскресение, – музыка ликующая, под стать псалмам Давида. В «Страстях» сюжет завершается распятием и снятием с креста – Пьетой. Но в «Мессе си минор» – с небывалой силой воспета радость Божьего воскресения, открытая грядущим столетиям.
Творить для Господа было главным в жизни музыканта. Слава, известность были для него вторичны и не обязательны. И что с того, что при жизни Баха была опубликована только одна его кантата – 71-я, так называемая «Выборная»; не о славе думал великий гений. Он даже не ответил на дважды повторённую просьбу Маттесона дать о себе краткие биографические сведения для собрания жизнеописаний знаменитых музыкантов «Основание врат чести». Вот его друг Телеман был широко известен, Гендель… А Баха современники не считали выдающимся композитором – лишь исполнителем, органистом.
