Носов иногда появлялся у нас на парах и, несмотря на расхождения в жизненных позициях, я неплохо с ним общался. Наверное, все дело в том, что он умел слушать, избегал острых углов и живо интересовался собеседником: задавал вопросы, смеялся над шутками и всегда помнил содержание последних разговоров. К тому же, в отличие от многих других, я никогда не пропитывался духом студенчества и редко о чем просил – работа в профсоюзе давала Илье возможность доставать бесплатные путевки, билеты в театр и на концерты. Может быть, сказывался и мой скептицизм в отношении любой халявы.

С тех пор как я получил диплом, прошло почти два года, но мы поддерживали связь в соцсетях и периодически встречались у общих знакомых. По этим посиделкам Носова знал и Вадим.

– Макар, Вадим! Здорово, парни! – Илья, тоже слегка пьяный, уже пожимал нам руки и дружелюбно улыбался. – Как сами? Садитесь к нам за стол, сейчас еще ребята подойдут. Петю помните? Как не помните? Белобрысый такой. Эй, официант! – он уже махал рукой парню в форменной одежде. – Сдвиньте там столы. Сейчас еще люди подойдут.

Мы пересаживались, а Носок что-то говорил, шутил и всем видом показывал, что очень доволен встречей.

– Это – Света, это – Аня, – Носов познакомил нас со спутницами. – Короче, слушай, мы вчера тоже в этом баре тусили! К Аньке начал какой-то хмырь приставать, назойливый такой. Мы с ребятами подошли разобраться, уже толкаться думали, а он охранник здесь, представляешь? Нормальным парнем оказался, кстати. Мы с ним потом посидели, выпили, – рассказывал Илья, передавая задорное настроение и собеседникам, а затем переключился на расспросы.

Когда несколько часов назад я пошел к Вадиму, то сделал это, в том числе и потому что не желал находиться в большой компании. Теперь же, слегка разгоряченный выпивкой, был навеселе – беседа ладилась, хоть мы и обсуждали довольно обыденные и незначительные темы.

– Слушай, Макар, – сказал Носок, когда мы обсудили последние новости от наших общих знакомых. – Мы вроде бы видимся часто, а я никак не могу вспомнить, кем ты работаешь? Ты же инженер по образованию.

– Почти, – улыбнулся я. – Айтишник.

– Программист что ли?

– Вроде того, – усмехнулся я. – Но не в том смысле, который вкладывают в это слово дамы бальзаковского возраста. Принтеры и ксероксы я не ремонтирую и IP-телевидение тоже не провожу.

– Понимаю, – вежливо улыбнулся Носок. Видимо, категория бальзаковских дам оказалась несколько шире. – А сейчас что?

– Работаю инженером на небольшом предприятии, поднимаю… В общем, завершаю небольшой проект. Если подвернется что-нибудь интересное, уйду. Если честно, там довольно тухло.

– Тухло?

– Совок.

– Карьеру не хочешь строить?

– Я не карьерист, ты знаешь. Вольные хлеба куда слаще.

– По профессии пошел, молодчина. Не то что я. Помню, ты всегда варился в тусовке со всякими веб-дизайнерами.

– Конечно. Я тут собаку съел, можно сказать. Уже с первых курсов подрабатывал по специальности. Но сейчас уже жалею, что выбрал эту профессию. В конце концов, быть айтишником стало уж слишком модно.

– Конкуренции боишься?

– Ну как сказать, – я улыбнулся, – все относительно. Скорее, я чувствую какую-то бессмысленность всего, что делаю. Это труд ради труда. Выживание, да и только. Впрочем, черт с ним.

– Ясно. К чему я это спрашиваю? У меня один человечек появился на горизонте, – Илья оценивающе посмотрел на меня. – С интересным проектом. Там тоже все крутится вокруг IT. Система для благотворительных организаций. Нужны профессио нальные разработчики. Может, тебе это было бы интересно.

– Звучит как-то сумбурно, – насторожился я. – Можно поподробнее?

– Пока что нет. Очень ненадежно все. Что будет дальше – не ясно, а я, как ты знаешь, слов на ветер бросать не люблю. Вопрос в другом, – Илья продолжал сверлить меня взглядом, всем видом показывая свою важность. Если бы я не знал степени изворотливости Носка, то подумал бы, что виной всему алкоголь. – Понадобится свой человек, который будет руководить разработкой, грамотно подберет команду. Человек, на которого можно положиться. Я тебя знаю лично. Знаю, что ты не из тех, кто будет за лишнюю копейку грызться, что с тобой всегда можно договориться… – Илья, пока я не знаю сути вопроса, ничего не могу сказать. Возможно, что я специалист вообще из другой области… – начал было я.

– Тебе не надо быть суперменом! – перебил Носок. – Надо понимать суть предмета и вариться в тусовке. Знакомые разработчики есть?

– Тьма.

– Важно ответственно отнестись и в целом разбираться в предмете. Насчет денег… Все по-черному, но на своей работе ты столько точно не получишь. Да и перспективы тут гораздо серьезнее, дальше можно будет выйти на крупные госконтракты. Повторюсь, пока все не ясно. Но если срастется, на тебя можно рассчитывать?

Я задумался. Я принципиально не желал делать что-то некачественное. С другой стороны, если область была бы и не моя, то уж точно смежная. Учитывая количество руководителей, вовсе не смыслящих в предмете, – не знаю, особенность ли это только России, но таких я повстречал достаточно, – моя кандидатура была явно не худшим вариантом. Не говоря уже о личных выгодах, которые я мог извлечь в сравнении с текущей работой.

– Ты можешь на меня рассчитывать, Илья, – произнес я.

Илья одобрительно кивнул в ответ и улыбнулся.

– Интересно, этот проект тебе в профсоюзе подкинули? – спросил я. Из-за неожиданности я не мог избавиться от ощущения подвоха.

– Я давно ушел из профсоюза, – Носок махнул рукой. – Прямиком оттуда перепрыгнул в партстроительство.

– Опять военно-патриотический кружок?

– Нет. Теперь я помощник депутата. Глянь, – из кармана Илья выудил небольшой значок с изображением серпа и молота и, презрительно ухмыляясь, бросил на стол. – Хочешь такой же? Мало ли куда я заберусь через годик-другой. – Спасибо, конечно, – ответил я, удивленно рассматривая значок. – Но от бабулек с крестом в одной руке и с портретом Сталина – в другой я держусь подальше. А то загрызут еще. Как в фильмах Ромеро, знаешь.

– А ты зря смеешься! Я таких на неделе раза по два точно вижу. Самые преданные наши агитаторы, между прочим. И молодежь тоже приходит. Вот я, например, – Носов расставил руки словно триумфатор и расхохотался.

Беспринципность Носка не была чем-то необычным. Именно это качество помогало молодому человеку, имеющему все задатки профессио нального коррупционера, карабкаться наверх. Конечный результат и польза от осуществленной деятельности не волновали его вовсе. Интерес Ильи ограничивался деньгами, которые можно добыть сегодня, и влиянием, чтобы получать эти деньги завтра. С возрастом такие неприятные черты характера проступали все более и более ярко, отталкивая и настораживая меня. Я всегда относился к подобному без энтузиазма. С другой стороны, эти качества и ореол успешности, умело создаваемый Носовым, многие люди если не уважали, то как минимум снисходительно принимали за устоявшуюся житейскую мудрость. Я решил тщательно изучить его предложение, когда оно поступит. Но, если возникнет самый ничтожный намек на обман, отказаться.

Пока же было не до того. К нам, наконец, подошла остальная часть компании. Кого-то я знал, кого-то – нет. Все были молоды, красивы, свободны и слегка пьяны.

– Друзья! – торжественно произнес Носок. – У меня есть тост. За удачу! Без всего можно прожить: без почки, без сердца, без мозгов! А удача… Без нее никак!

Мы чокнулись бокалами и начали опорожнять их. Время убегало, утекало сквозь пальцы. Быстрее пустела разве что наша посуда. Вадим, заворожив внимание окружающих, рассказывал забавную историю. Девушка из только что подошедших смотрела на меня газельими глазами и мило улыбалась. Я пододвинулся к ней и сказал какую-то банальность. Моя глупая шутка не заслуживала внимания, но девушка рассмеялась. Я понял, что у меня есть шансы и, повеселев еще больше, продолжил разговор.

Три недели пролетели незаметно. Прогулки по городу, посиделки с приятелями, концерт камерной музыки – на него я отправился в одиночку, никого не позвав за компанию – и горы, целые Гималаи рутины. Девушка, с которой мы познакомились в пабе, – ее звали Вера – оказалась милой, пусть и несколько ограниченной.