Посреди полянки развалились оборотень. Рядом с ним пристроилась Соня, заняв своей тушей оставшееся пространство. Петька жрал ананас? Да где же этот козлина ананас взял в монастыре? Рядом лежала Соня и чавкала колбасой.

Сидящий неподалеку привратник бросал на неё злобные взгляды, но как-то воздействовать не пытался. Ну, еще бы, мало у кого хватит ума качать права перед здоровой упитанной пантерой. Но из его скорбной позы было понятно, что гадина опять у него эту несчастную колбасу отжала. Вот что ее не устраивает в колбасе с кухни? Почему она постоянно отбирает её у несчастного смотрителя? Куски же от одного и того же батона отрезаются. Нет, это все выше моего понимания.

— Тебя что на этот раз ради разнообразия душили? — Петр приподнялся на локтях, осмотрев меня с ног до головы. Я же дотронулся до шеи. Понятно, снова остались следы, которые буквально через час пройдут, но пока их было видно даже посторонним. Вот тебе и иллюзия. Может быть, хватит так её про себя называть и жизнь сразу же станет проще, а обучение гораздо продуктивнее? — Мне вот интересно, где тебя так каждый раз уделывают, — он задумался на мгновение, и, покачав головой, добавил. — Хотя нет, не интересно. В гробу бы я видел такое обучение. — И он снова откинулся на травку и откусил приличный кусок от сочащегося соком фрукта.

Я только неопределенно хмыкнул. Ну, еще бы. Когда мы только попали в монастырь, Петька честно решил не отставать от меня, и даже потащился на первую в моей жизни тренировку, после которой выпал вот на эту же площадку и простонал.

— Да пошли вы все на хер со своими сковородками, — у меня в тот момент болели даже волосы на голове, хотя была всего лишь несильная тренировка на развитие тех мышц и всего остального, что должно было мне пригодиться в дальнейшем. Ничего похожего на то, чем я занимался сегодня, тогда и близко не было. И мне было в тот момент даже не до того, чтобы спросить, а при чём здесь вообще сковородка?

Но, с этих пор Петр ни на одной тренировке не был, а я вспоминал их с умильной ностальгией. Потому что они были ничто, по сравнению с тем, что со мной в последние три месяца реального времени, и около пяти лет свернутого времени, творили садисты, притворяющиеся моими наставниками.

— Откуда у тебя ананас? — спросил я, глядя на оборотня сверху-вниз.

— А, это, ну-у-у, — Петр съел последний кусок, ловко зашвырнул остатки в урну, стоящую неподалеку, и быстро поднялся и прошел к небольшому фонтанчику, здесь же в монастырском дворе, чтобы помыть липкие руки. — Как тебе сказать… — И тут откуда-то из глубины монастыря выбежала маленькая девочка лет семи-восьми на вид. Увидев меня, она замерла в немом восхищении. Вслед за ней вышла миловидная молодая женщина, видимо, мать малявки. Петр расплылся в широченной улыбке. — А вот, собственно, и ответ на твой бестактный вопрос, от которого у меня аппетит пропал, — и он, все еще широко улыбаясь, шагнул к девочке. — Я же обещал тебе, Кристина, что ты увидишь взаправдашнего клирика.

— А ты, правда, клирик? — она подошла ко мне и несмело прикоснулась к поле длинной кожаной куртки. Вот что ей ответить? Тем более, что я действительно успел получить звание младшего клирика, пройдя определенные испытания и поучаствовав в небольшом прорыве.

— Правда, — я выдавил из себя улыбку.

Это было совсем не трудно, и вообще, зря я когда-то думал, что клирики холодные и безэмоциональные. Мой наставник так на меня орал после того прорыва, когда я чуть не подставился. У меня до сих пор в ушах звенит, хотя уже два месяца реального времени прошло.

Он орал, чтобы дать волю чувствам, обуревавшим его в тот момент. Потому что прекрасно осознавал, что это была его недоработка. Тренировать меня исключительно в одиночку, было скорее ошибкой, так как я плохо понимал, что и как следует делать в группе. Но ничего, мы тогда справились.

Я получил огромный опыт, а наставник сорванный голос. Но братья, так или иначе после окончания заварушки меня похвалили. Не всегда, как оказалось, удается новичкам остаться в живых в своей самом первом прорыве.

— Кристина, не приставай к господину клирику со своими восторгами.

Мать девочки хоть и одергивала ее, но сама просто пожирала меня глазами. Захотелось вздохнуть и провести по лицу рукой. Это явно была знатная дама, не наша, в ее речи явственно звучал акцент. Ее по монастырю водил настоятель, вон он чуть со смеху не падает, это ведь так смешно, ага. И ведь в её хорошенькую головку даже мысль не закралась, что вот этот дядька, вроде бы и благообразный, и временами добродушный, самый сильный на сегодняшний день клирик. Я, если честно, не могу себе представить пределов его силы. Но, стоило ей увидеть парня в куртке с кинжалом на поясе, и все, мозги сказали «прощай», оставив лишь эмоции.

— Пётр, подойди, — меня спас от этой неловкой ситуации сам настоятель. Он поднес руку к уху, словно что-то слушая, потом нахмурился и махнул рукой смотрителю, призывая его подойти.

Коротко поклонившись и девочке, и её матери, я снова улыбнулся.

— Дамы, начальство изволит гневаться, так что я с сожалением лишаю себя вашего прекрасного общества, — и поспешил к настоятелю, слыша, как оборотень прошептал.

— Во, загнул. Сам-то понял, что сказал?

— Кретин, — прошептал я, подходя к настоятелю. — Да, отец.

— Пойдем, — приказал он, быстро направляясь к входу в монастырь, оставив даму с ребенком на смотрителя, в чью нелегкую задачу входило выкурить их отсюда. А задача была поистине титанической, особенно, учитывая тот факт, что Кристина решила погладить киску, и теперь рвалась к Соне, которая дожевывала колбасу с абсолютно пофигистическим видом.

Когда мы вошли в тень монастырских стен, на меня обрушилась прохлада, и я почувствовал облегчение. В тот же момент к нам подскочил старший клирик двойной звезды, как они называли свои группы. Настоятель остановился и сделал знак рукой, докладывай, мол.

— Большой прорыв на территории школы, — быстро сообщил он.

— Опять? Да сколько уже можно? — процедил настоятель.

— Они явно на что-то нацелены. На этот раз прорыв на самой кромке парка. Они явно рвутся в лес. Тварей словно туда что-то тянет.

— Или кто-то зачем-то их туда направляет, — хмуро добавил я.

Про мои приключения на межмировой тропе эти двое знали. Они меня пытали пару недель, заставляя вспомнить все до мельчайших подробностей. И только они знали, что маг, который открывает окна для всей этой пакости — мой двойник.

Я практически сразу выложил об этом настоятелю, когда он решил узнать, что же все-таки действительно привело меня в монастырь. Выслушав про двойника, а также про отступника, он принял решение.

С этого момента меня не просто учили, как какого-нибудь сыночка аристократа, который хочет выглядеть круче своих сверстников. Нет, меня начали учить, именно как клирика. Вот тогда-то и появилось субспространство, в котором счет моих пыток шел уже на годы. Как я понял, при других обстоятельствах, никто бы со мной столько возиться бы не стал, и максимум, на что я мог бы рассчитывать, это приблизиться к Долгову по боевым умениям.

— Скорее всего, ты прав, Пётр. — Подумав, произнес настоятель. — Насколько большой прорыв?

— Я такого еще ни разу не видел, — Семён Дроздов, старший клирик двойной звезды развел руками. — Все осложняется тем, что там зеленка. Твари расползутся по лесу, и только их поиск превратится в своеобразное испытание. А, учитывая способность тех же квашар мимикрировать…

— Собирайтесь. — Коротко приказал настоятель. — Четыре двойных звезды. Возьми к себе Петра, ему будет полезно. К тому же, он лучше знает этот парк, чем любой из вас, а значит, может помочь. Все время будь на связи.

— Слушаюсь, — короткий поклон и Дроздов развернулся, чтобы бежать в казарму.

— Постоянно будь на связи, — в спину ему сказал настоятель. — Если станет жарко, я вышлю подкрепление, а то и сам стариной тряхну. Петр, ступай в арсенал, тебе нужно хорошо экипироваться. Кажется, ему надоело ждать, и он начал бросать все большие силы в наш мир. Сближение миров неизбежно, нам нужно приготовиться.