— Возможность политических браков ты не рассматриваешь в принципе?

— Браков? — Я вздел бровь.

— Каждый сильный псион обязан оставить обширное потомство, Артур. Потенциал наследуется, а ты слишком уникален, чтобы ответить отказом. — И не объяснишь, что я не сам по себе такой красивый, а в силу обстоятельств. Вернее, объяснить-то объяснишь, но чёрта с два мне кто поверит.

— Этот вопрос может подождать?

— Откладывать на потом — неважная привычка… — Тайная Советница покачала головой. — … но это возможно. Здесь и сейчас от тебя никто ничего не требует, но рано или поздно это произойдёт. И лучше бы тебе к тому моменту самостоятельно выбрать кандидаток.

Прелестно. Но работать бычком-осеменителем я в любом случае не собираюсь, и всё на этом. Время пока есть, — очень много субъективного времени, — так что выход я найду. Главное при этом не слишком испортить отношения с Тайным Советом и Императором, которым маленькие Геслеры наверняка нужны позарез.

— Благодарю. Я это обязательно учту. — Так учту, что и сами не рады будете. — Есть ещё несколько моментов. Касательно поместья, я предлагаю пока повременить…

Обсудить предстояло ещё немало вопросов, но разговор, весьма вероятно, будет не столь долог и муторен, как пугал меня Ворошилов. Говорим мы строго по делу, ничего лишнего не цепляем, но вот как оно будет на деле?

Будем посмотреть-с…

— Вышло намного быстрее, чем я думал… — Говорю в никуда, потягиваясь и разминая затёкшую спину параллельно с «расслабляющими» упражнениями для разума, которому пришлось порядком потрудиться. Да и чего это ему? Мне! Это я обращал внимание на каждую мелочь, взвешивал каждое слово и искал скрытые смыслы всюду, где это было в принципе возможно. И было это не только напряжно, но и скучно, ибо для меня в кабинете прошло где-то часов двенадцать как минимум. Даже в минуты простоя я не мог себе позволить выйти из ускорения, так как тогда мой контроль над собственными эмоциями и мыслями мог дать слабину, и вовне просочилось бы что-то кроме специально заготовленных шаблонов. А я этого не хотел, ибо моя собеседница была телепатом, и вряд ли слабым. Её рангом я, конечно, не интересовался, но пока практика показывала, что чем сильнее был псион, тем более высокий пост он занимал.

Уж не знаю, как это сказывается на фактической эффективности работы всей системы, но отрицать реальность было глупо.

Едва трап остался позади, как личный транспорт Тайной Советницы пришёл в движение. Втянув в себя «язык» и задраив шлюзы, четырёхвинтовая машина с гулким и мощным воем поднялась в воздух, зависла ненадолго и, словно окончательно определившись с точкой назначения, сорвалась с места, оставив после себя лишь ищущую куда бы осесть пылевую завесу. Дискомфорта мне это не доставило, так как воздушный пузырь диаметром в пять метров надёжно защитил меня ото всего лишнего. Псионика одновременно и была страшным оружием, и обеспечивала комфорт в быту не в пример лучше любой техники. Конечно, приспособить для обеспечения этого самого комфорта можно было не всякое направление, но как минимум половину из всех мне известных. Что-то больше, что-то меньше…

Но оружие из псионики всё равно получше будет.

Я неспешно вышагивал в направлении припаркованного неподалёку от опустевшей площадки автомобиля Ворошилова, который, судя по активности его разума, спал. Ничуть не удивлён: псион физически оставался человеком кроме, разве что, владеющих биокинезом, так что обер-комиссар к нынешнему моменту выжимал из себя все соки. Мне даже стало совестно из-за того, что я так быстро со всем закончил, не став разводить демагогию и направляя разговор по сугубо деловому руслу. Самой насыщенной оказалась последняя стадия «переговоров», ибо обсуждались там детали, закрепляемые на, так сказать, бумаге. По итогу я получил, — не добился, заметьте, ибо мне ни разу не сказали «нет», — всё, что хотел, включая ряд гарантий касательно моего участия в изучении разломов и в целом выхода в город. Последнее само по себе мне было не нужно, но почему бы и нет?

Мало ли, в будущем потребуется, а у меня уже всё оговорено…

Я уже подошёл к автомобилю, но обер-комиссар просыпаться не торопился, да и будить его тоже никто не собирался. Я же, проникнувшись сочувствием к ближнему своему, поспешил облюбовать ближайшее дерево, устроившись ровно над чёрной махиной транспорта о четырёх колёсах. Растянутые на манер верёвок примитивного гамака телекинетические канаты особо никуда не врезались, так что я устроился с большим комфортом. Для чего, спросите? А для отдыха причины не нужны! Тем более я постоянно что-то делал внутри своего разума, плюс размышлял касательно того, что, возможно, я совершаю ошибку, разбивая свой цельный талант на части-направления. Ведь что такое псионика? Это способность влиять на реальность посредством своей воли и энергии, использование которой оставляет после себя поддающуюся обнаружению Пси.

Собственно, из-за этого иногда эти разные вещи приравнивают друг к другу, так как задействуя волю и энергию псион так же манипулирует и Пси. Если я подожгу что-то пирокинезом, то изначальная манипуляция «пыхнет» Пси. Подниму что-то телекинезом — и Пси будет как будто бы тоже «поднимать», тенью следуя за самой манипуляцией. Только телепатия выбивается из общей картины, но только потому, что в дело вступает ментальное поле, коим телепат манипулирует для достижения нужного ему результата. Но это сейчас не важно, ибо суть, корень моих размышлений — это «цельность» псионики, по каким-то причинам разбитой на направления.

Я уже лично и не совсем сталкивался с тем, что обладающие достаточным потенциалом псионы, — студенты во всех наблюдаемых случаях, — ограничивают себя чисто психологически. Не могут воспроизвести то или иное явление независимо от того, что им уже покоряется нечто куда более сложное во всех смыслах. Конечно, я опирался на голую теорию, но она очень уж ровно ложилась на наблюдаемую реальность, в которой роль играли не только понимание воплощаемых процессов со способностью представить их в реальности, сколько банальная уверенность псиона в том, что это можно сделать. Грубо говоря, наличие могучих мышц и опоры не поможет человеку сдвинуть камень, если он просто положит на него ладони и будет ждать. Потребуется волевое усилие не в виде «хочу!», а в виде команды для всего тела — «делай!». И вот этой-то команды может и не быть.

Впрочем, это всё равно не объясняет того, почему один одарённый изначально пирокинет, другой — криокенет, а третий светом управляет в свободное от работы время. Да, я уже знал, что псион мог усердной работой и трудом открыть в себе способности к другому направлению, но это было так медленно и трудно, что попытавшийся овладеть хотя бы одним новым направлением на уровне изначально доступного псион рисковал умереть от старости, так и не достигнув своей цели.

У меня ситуация отличается в корне, но оказало ли это влияние на саму суть известной человечеству псионики?

Экспериментировать было опасно. В этом случае даже крупицы сил, достаточных разве что для того, чтобы спичку запалить, могло хватить для какой-нибудь невразумительной дичи. С другой стороны, я не смогу удалиться от «эпицентра» эксперимента дальше нескольких сотен метров даже спустя годы и годы, на протяжении которых я буду, если моя теория верна, ограничен в своих возможностях. Да и вероятность того, что смешение направлений приведёт к коллапсу невероятной разрушительной силы всё-таки довольно низка. А всё, что поменьше я смогу сдержать, если как следует подготовлюсь. Как это — как следует? А очень просто: максимальная концентрация на области, создание крио-, пиро-, гео- и телекинетических слоёв защит, максимальная изоляция рабочей зоны, включая откачку воздуха и создание вакуумной прослойки.

— Да, примерно так это и должно выглядеть. — Покивал я в такт своим мыслям, изучая получившуюся сферу диаметром в половину метра. Это как раз предел, по достижении которого наращивание размеров приведёт лишь к увеличению сложности сдерживания вышедшего из-под контроля явления, если всё пойдёт по худшему сценарию. А места мне для экспериментов много не надо: хватит и объёма футбольного мяча. К слову говоря, если такую сферу слегка растянуть и создавать, скажем, вокруг противника, после чего сжимать её, формируя несовместимые с жизнью условия внутри, может получиться весьма достойный способ аккуратного устранения, использующий мою подавляющую мощь и силу воли на полную. Интересно даже, это кто-то пробовал реализовать, или у основной массы псионов недостаточно сил для того, чтобы таким образом ловить и удерживать противника?..