Может, похожесть в одежде это не мода, а принадлежность к, так сказать, одной «организации»? Едва ли Тайные Советники занимаются всем подряд, должно быть какое-то разделение. И мне, допустим, «достался» кто-то, связанный с комиссарами…

Ладно, толку гадать нет, ибо потом всё и так станет ясно.

— Пока меня всё более чем устраивает. — Я встретился с Троцкой взглядами. — И я понимаю, что после всё ещё не раз изменится.

— Прекрасно. Собственно, это были все ключевые моменты, которые имело смысл выдвигать без последующего обсуждения. Пришла пора тебе поделиться своими желаниями и предложениями. — Она сложила руки на столе, переплетя пальцы, и выжидательно на меня уставилась. Очень, очень необычные глаза, как будто раскрашивающие и без того не отличающиеся блеклостью нормы людской внешности.

— Что ж, тогда я предлагаю обсуждать каждый пункт сразу после того, как он будет высказан. И первое — мне интересны разломы. — Я решил начать с наименее реального запроса, дабы в дальнейшем на контрасте получить побольше. Да, так себе ход в разговоре с матёрым интриганом, но и просто плыть по течению аки дохлая рыба было противно. Это ещё с аристократией я мог не проявлять инициативы, но там-то от них ничего не зависело! Тут всё с точностью до наоборот: что тут сторгую, с тем и буду жить некоторое время. — Информация о них, возможно, разрешение на изучение. Я уже один раз сталкивался с активным разломом вблизи, вы, должно быть, наслышаны. И меня заинтересовало то, как разлом ощущается. Возможно, наблюдение за ним позволит мне стать сильнее, глубже поняв псионику.

На несколько секунд установилась тишина. Госпожа Троцкая втянула носом воздух, тяжело вздохнула и на мгновение прикрыла веки, как бы собираясь с мыслями.

— Для познающей сути псиона нет ничего более опасного, чем разломы. Рано или поздно каждый заходит дальше, чем нужно, и в лучшем случае обзаводится прелестными украшениями, которые не каждый оценит. В худшем — исчезновение из нашего мира… или смерть. — Пугающий тон женщины, возможно, и произвёл бы на меня впечатление, но это весьма сложно сделать, когда сама эта речь для собеседника растягивается не на один десяток минут, позволяя всё обдумать, переждать первичное впечатление и оставить от услышанного лишь сухие факты. Тем не менее нельзя было сказать, что я не понимал её мотивацию. Если не оградить, то хотя бы попытаться донести до сверхсильного, но молодого псиона всю опасность разломов, с которыми она, видимо, контактировала не так уж и мало, раз каким-то чудом обзавелась «подарком» в виде ярких фиалковых глаз. — Но если тебе пока интересно только наблюдение за разломами со стороны, то это можно будет санкционировать, в особом порядке.

Я удивился. Правда удивился. Логика подсказывала, что высовываться вовне академии сейчас и в ближайшее время — значит подвергать себя и окружающих неоправданному риску… но, видимо, всё было не столь однозначно.

— Это отлично. — Я улыбнулся. — Ещё я хотел бы получить доступ к информации касательно реальных возможностей боевых псионов разных рангов. Видеозаписи, описания имевших место быть прецедентов, спарринги — любой источник такого типа сведений будет как нельзя кстати. Потому что сейчас я слабо себе представляю, чего ожидать от возможных врагов и союзников.

— Мы уже получили этот запрос, и его должны были выполнить на днях. — Кивнула Тайная Советница, внимательно меня выслушав. — Позволишь нескромный вопрос?

На «ты»? Что ж, мне всё равно, а вот Троцкая может весьма неуютно себя чувствовать, обращаясь ко мне, — я ж её лет на десять-пятнадцать моложе, — как к равному. Но это неточно, может она просто оговорилась или сама по себе любит общаться не слишком формально, кто ж тут угадает?

— Я весь внимание, госпожа Троцкая.

— На твой взгляд, имеют ли псионы вроде тех, с которыми тебе довелось столкнуться, реальную возможность тебе навредить в прямом бою? И сколько их должно быть? — Я прищурился. Вопрос был, прямо скажем, с подвохом, но не отвечать на него… смысл? Обо мне уже известно многое, а мой разум нависает над любым другим как мифологический титан над смертными. Плюс я не могу исключать варианта, при котором знание о моих реальных возможностях выступит настоящим щитом, который прикроет и меня, и Ксению. — Я не требую точного ответа, но хотя бы примерно, основываясь на своих ощущениях?..

— Сами по себе псионы, вероятно, не представляют для меня угрозы. Я легко защищался ото всего, что они использовали, и только пробойщики заставили меня напрячься. Теоретически я мог сразу их уничтожить, но мне пришлось соблюдать осторожность: я не знал, чего от них ожидать, и не попаду ли я в ловушку, если перейду в наступление. — Честно? Абсолютно! Ведь я и правда мог бы перебить хоть сотню псионов уровня «авангарда» или худощавого, специализирующегося на фотонах. Пробиться через мою защиту они не смогли бы даже с пробойщиками, судя по всему ими продемонстрированному. Проблемы могли доставить пробойщики, но тогда я уже был готов их устранить. Просто они даже не приблизились к тому, чтобы загнать меня в угол, а потом их и вовсе расстреляли. Но вот будь их не двое, а с десяток… — Опасность представляли пробойщики, но они не успели меня в достаточной мере ограничить, а после их устранили.

Женщина задумчиво покивала, после чего выдвинула полку стола, достала оттуда пачку сигарет и, бросив на меня вопрошающий взгляд, прикурила прямо от пальца. Ясно: телепат и пирокинетик. Может, есть и что-то третье, но имеющееся уже весьма и весьма неплохо.

— А пехоте и снайперам ты поджарил мозги так, что они не успели даже направить на тебя оружие. Что ж, тогда, возможно, разрешение на относительно свободное перемещение ты получишь куда раньше. Если мне не изменяет память… — На этом моменте мы почти синхронно усмехнулись. — … то ты сражался, удерживая за спиной свою подругу. И даже так тебе никто ничего не смог сделать. Я нигде не ошиблась?

— Нигде, госпожа Троцкая. — Ну, хочет акцентировать внимание на моей силе, о которой я и так знаю — так пусть акцентирует. Мне от того ни холодно, ни жарко.

— Тебе, Артур Геслер, можно присвоить пятый ранг только за то, что ты вчера продемонстрировал. Но мы этого делать не будем. Никаких рангов, только уникальный «титул» псиона нулевого класса. Тебя это устроит?

— Более чем. — Мишура — это пшик, а вот на мои реальные возможности никакие титулы и звания не повлияют.

— Прекрасно. Сразу скажу, что за границу ты попадёшь не раньше, чем достигнешь боевых возможностей шестого ранга. А рано или поздно ты достигнешь этого уровня, даже если темп твоего роста снизится в сотни раз. — Неделя до пятого ранга — это действительно быстро. Почти моментально, я бы сказал. И уж точно недоступно для всех остальных псионов, если только где-нибудь и правда не притаились подобные мне уникумы. Но вот чего никто не знал, так это того, что моё «развитие» было не более чем освоением дивидендов от заточения в собственном теле на протяжении сотен лет. И когда я подберусь к настоящему потолку — большой вопрос. Хотелось бы, конечно, никогда, но мечты крайне редко имеют с реальностью что-то общее. На то они и мечты. — У тебя есть, что ещё сказать, или?..

— Есть. Я бы хотел, чтобы Ксении Алексеевой было разрешено следовать за мной, куда бы меня ни отправили. Нелишней будет и возможность для неё тренироваться под присмотром опытного наставника.

— Касательно Алексеевой. — Тайная Советница распалила кончик сигареты ещё сильнее, выпустив в сторону густой клуб сизого дыма, тут же подхваченный потоком работающей вентиляции. — Я не осуждаю твой выбор, но для проформы обязана спросить: ты отдаёшь себе отчёт в том, что эту девочку как минимум недолюбливает львиная доля дворянства?

— Я понимаю это, госпожа Троцкая. Но дети не отвечают за грехи отцов, и поводов в себе сомневаться имперское следствие тоже ещё не давало. Что же до заблуждений масс… на то они и заблуждения, чтобы их или стараться развеять, или игнорировать. С первым у меня мало что получится в силу моего происхождения и отсутствующего влияния, так что остаётся только второй вариант, уже вступивший в силу. — Моё мнение касательно дворянства, его мнения и интриг не изменилось ни на йоту. Я всё ещё терпеть не мог всю эту возню, и лезть туда без веских причин не собираюсь. Правда, мне уже подкинули как минимум одну, но с этим я как-нибудь разберусь. — В отношении своих намерений я также абсолютно серьёзен.