Тан с набитым ртом рассказывал:

– Там их целое стадо! И теперь у нас прямо под рукой будет куча нормальной еды!

Айана продолжала смотреть на мясо. Оно было превосходно приготовлено и от него исходил такой дивный аромат, что у Айаны невольно потекли слюнки. Она с трудом дожидалась, как и все, когда это мясо приготовится. Она страстно хотела отведать натуральной пищи еще с тех пор, как они поднялись в космос.

– М-да, нам повезло, воистину повезло! – продолжал Тан. – Стоило мне вылететь за пределы города, как показалось это стадо. И поймать парочку из них для меня не составило никакого труда.

Айана быстро встала. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не высказать свои мысли. Но смолчать не смогла, поскольку слова сами сорвались с ее губ:

– Скажите, откуда нам знать, что это вообще – животные?

Разумеется, она сказала глупость. Но ведь они видели тех пушистых существ на мосту. Этого нельзя было отрицать. Не будь у них оружия, их можно было бы назвать животными. И Айана была уверена, что они – не животные. Те, которых они поджарили, были совершенно не похожи на тех, что находились на мосту, это верно. Но они знали слишком мало об этой планете. Поэтому она считала, что есть это мясо – недостойно разумного существа. Эта мысль не давала ей покоя очень давно, и она мысленно боролась с ней, стараясь выкинуть ее из головы. Издав тихий крик, она зажала рот ладонями и, оттолкнув в сторону Джейселя, ринулась из каюты-столовой через весь корабль, пока не добралась до люка. Она нуждалась в свежем воздухе. Но люк был закрыт; они задраили его. Ей требовался свежий воздух, потому что пар, исходящий от жареного мяса, которое прежде она считала таким аппетитным, казался теперь ядовитым газом, вызывающим тошноту.

Айана сдвинула задвижки и открыла люк; вертящаяся дверца открылась, и она набрала полные легкие ночным воздухом.

– Что ты хочешь сделать? – внезапно донесся до нее раздраженный голос Тана; и она слышала в нем такие грубые интонации только несколько раз.

Он с силой втащил ее обратно и повернулся, чтобы снова задраить люк. Айана потерла ушибленную руку. Она не хотела, чтобы Тан увидел в ее глазах предательские слезы.

Когда он покончил с люком, то повернулся к ней и злобно посмотрел на Айану.

– А теперь ты мне объяснишь, какого черта ты устроила эту сцену?! – требовательно процедил он сквозь зубы, словно между ними никогда не было дружеских чувств.

Его враждебность придала ей силы.

– Я уже сказала об этом. Мы слишком мало знаем об этой планете. Ты решил, что все существа, зафиксированные твоими приборами – животные. Но они не животные, и ты это подсознательно понимаешь. И вот ты доставляешь их на корабль для того… для того… чтобы их съесть! – к Айане вновь вернулось отвращение, и на какое-то мгновение она прикрыла рот ладонью. – Мы ведь не знаем, что они из себя представляют!

– Тебе надо подлечить мозги! – его гнев пронизывал до костей, и не был, как обычно импульсивным и горячим, а намного сильнее. Когда Тан пребывал в таком настроении, никто не мог разговаривать с ним по-человечески. – Ты видела, кого я раздобыл? Это – животное! Наверное, тебя все же надо показаться психиатру, – повторил он, подошел к ней ближе и посмотрел на Айану с нескрываемой угрозой. – Помнишь, как еще во время тренировок тебя признали не вполне уравновешенной?

– А ты-то откуда об этом знаешь?

Тан рассмеялся, и в его хохоте не чувствовалось обычного веселья.

– У меня имеются способы узнать все, что нужно. Потому что всегда полезно знать о слабостях тех, с кем пускаешься в полет. Я ознакомился с твоим L-рапортом, милая моя Айана. И не думай, что я не сумею как можно лучше воспользоваться полученными знаниями!

Он снова схватил ее за плечи и грубо встряхнул ее, словно хотел произвести на нее впечатление своей силой и волей. Как будто хорошая встряска поможет выбросить из ее разума тайные мысли. Кто же такой этот Тан… Тан был… Она уставилась на него, но не из-за встряски и не по его воле, а потому что она наконец осознала, кем был Тан на самом деле.

– Мы больше не потерпим никаких дурацких выходок! – рявкнул он, даже не дождавшись ее ответа; возможно, он уже решил, что она совершенно подчинена его воле. – Хочешь – ешь, не хочешь – не ешь… Если ты решила помереть с голоду, то это – твое дело. Но ты должна держать рот на замке и больше не высказывать своих кретинских мыслей!

Но ведь ни Джейсель, ни Масса не были круглыми идиотами, подумала Айана. И они могут не слушаться Тана. Если бы они как следует обдумали ее слова… Сейчас ей надо все хорошенько обдумать, а пока она должна дать понять Тану, что он победил в этой словесной стычке. Впрочем, похоже, он в этом и не сомневается. Он уверенно развернул ее, подтолкнул к трапу и быстро повел к каюте. За все время он не проронил ни слова, но и не отпускал Айану.

Самое скверное, что ей придется постоянно находиться с ним в одной каюте. Ее ужас был настолько велик, что оказался даже сильнее чувства полного одиночества, которое она ощутила несколькими минутами раньше. Она понимала, что Тан будет постоянно следить за каждым ее движением. Оставалась лишь одна возможность избежать этого. Ведь она врач, и на корабле есть специальная медицинская лаборатория, где могла находиться только она. Она могла бы найти там убежище, поскольку ей нужно было время все как следует обдумать.

Она взбиралась по трапу, и мысли ее лихорадочно носились в голове. Допустим, Тан решил, что сумел сломить ее сопротивление… Одним пролетом выше находилась медицинская лаборатория. Но едва ли она сумеет убежать от него. И все же Айана решила рискнуть и, сделав отчаянный рывок, добежала до медицинского отсека и заперлась на замок. Она стопроцентно была уверена, что Тан в ярости начнет колотить в дверь. Но вместо этого, вокруг стояла мертвая тишина.

Айана попятилась, пока не наткнулась на койку. Она смотрела на дверь, прислушиваясь. Когда Тан уйдет, она сможет растянуться на койке и расслабиться.

Она почувствовала, как от страха вспотели ее ладони, и ощущала страшную слабость и головокружение. Это жуткая ссора, происшедшая несколько минут назад, впервые в жизни испугала Айану настолько. Значит, Тан читал ее L-рапорт. И он мог использовать эти знания себе на пользу. Теперь каждая ее слабость и каждый шаг будут им отмечены. И это, естественно, усилит его влияние на нее. Он также может использовать это знание, чтобы повлиять на остальных, чтобы те не доверяли ей. Ее протест только даст ему основание предъявлять ей новые и несправедливые требования. Теперь она у него в руках! Она была…

Айана постепенно пыталась взять себя в руки. Итак, Тан полностью выбил ее из колеи. Теперь у него во всем преимущество над нею. Поэтому, чтобы вновь обрести хладнокровия, надо забыть о случившемся и начать обдумывать, что предпринять в настоящее время. Она была предупреждена; вероятно, Тан совершил свою первую ошибку, дав ей понять, что сумеет доминировать над ней. Так думай же, шевели мозгами, хорошие они у тебя или нет, как зафиксировано в L-рапорте! У Айаны был хороший и сметливый ум. И еще. Теперь у нее имелось время поработать, а не позволять себе давать волю эмоциям, отбросить все страхи и слабости навсегда.

Сейчас она не зависела ни от Джейселя, ни от Массы, а осталась совершенно одна. Поскольку если уж Тан оказался совершенно другим человеком, а не тем, кем она его считала и когда-то даже любила, то кому она сможет довериться? Только себе и своему опыту. Айана осмотрела лабораторию и ее содержимое. Себе и своему опыту… Возможно, она отыщет то, что ей необходимо? Не вставая с койки, Айана подняла голову, и ее плечи распрямились, словно она ожидала удара или что нечто ужалит между лопаток. Теперь это была другая Айана, а не та, которую Тан считал полностью подчиненной себе. Это была Айана, принадлежащая только самой себе!

Полная луна хорошо осветила поляну, но тропинки среди кустарников были почти невидимы. Но Фуртиг без труда скользил вперед, поскольку отлично знал этот путь по памяти, и поэтому он шел так же свободно, как по ровным тротуарам Демонов. Здесь находились охотничьи угодья Народа из Пещер, где Фуртиг часто бывал вместе с остальными. Отовсюду раздавались ночные звуки. Перекликались птицы, вылетевшие на ночную охоту, которая тоже зависела от темноты ночи; в траве возились насекомые, пробегали какие-то мелкие зверюшки, которые молниеносно прятались, как только замечали приближающихся путешественников.