— Никто не знает, — прозвучал ответ, который заставил всех тяжело задуматься.

После паузы, длившейся около минуты, раздался смех Драмира.

— Ну, тогда всем хватит врагов для славы.

Улыбки появились на лицах, но искренности в них не было.

— Осталось посчитать, насколько велика наша армия, — снова взял слово старик.

— Свободный Народ привел на битву сто десять тысяч воинов, без ополчения, все до единого умеют держать меч и знают, что такое битва.

— Имперская армия выставляет сто пятнадцать тысяч обученных солдат, из них пятьдесят тысяч — это элитные воины Рульфа Воргара и тридцать пять тысяч — ополчение, в которое входят в большинстве своем неумелые воины, — ответил Грэгор Кларкус.

— Силы Драгуара и Норвана составят шестьдесят пять тысяч воинов и четыре тысячи обеспечения артиллерийских расчетов, — отчитался Гильб.

— Великаны Острого Пика пришли на битву в количестве пятнадцати тысяч, — коротко ответил Драмир.

— Хор-Морогол выставит сорок восемь тысяч своих сынов, — гордо произнес Гор-Дрогон.

После этого все посмотрели на двух эльфов, высокородных и самолюбивых. Очень многие их недолюбливали, и было за что, но эльфам на это было плевать.

В этот раз ответил не Терноэль, а его зять, чье имя было Кветагон Фесалагос.

— Эльфийская армия выступит на марш в количестве двухсот девяти тысяч воинов. Сюда входят и отряды врачевателей, и ударные силы эльфийских лучников.

Голос Кветагона был могучим и суровым, это был истинный воин, который защищал свою родину от любой напасти. Он бы отдал все, чтобы ее защитить. И все присутствующие, без сомнения, поняли, что Кветагон будет творить чудеса воинского мастерства на поле битвы, пока не погибнет сам или же не уничтожит врагов.

Повисло молчание. Считать умели все, и сложить общее количество воинов смог каждый еще до того, как зять Терноэля закончил свою речь. Это несметное воинство, перед которым никто не сможет устоять.

— Кто сможет выстоять перед такой армадой? — покачав головой, ошеломленно спросил Волк.

— Тран, это огромное воинство, мы задавим друг друга еще на марше.

Гильб Третий говорил с тревогой, ему не требовалось объяснять, что такое стратегия, война и все такое.

— Нет, этого не случится, мой друг, если каждый будет действовать строго по намеченному плану. Мы растянем нашу линию фронта на целую лигу. Это позволит удерживать врага и не создавать давки среди своих воинов.

— Это большое расстояние, Голбус, — утвердительно произнес Гильб, пристально посмотрев на карту.

— Я знаю, но иначе не получится удержать врага и не дать ему взять нас в кольцо, — объяснил Голбус.

— Проведите советы с теми, кто, помимо вас, возьмет командование войском, дайте разъяснения, что необходимо сделать, что требуется от них, от нас всех. Завтра мы должны выдвинуться, дабы встретиться с врагом и принять свою судьбу. Если кто-то передумал, у него еще есть шанс повернуть назад.

Последние слова были сказаны как призыв к храбрости и как укор в трусости.

После весомых слов Терноэля снова продолжил Голбус.

— У нас с вами нет времени сидеть здесь и рассуждать, как будет лучше, тьма уже явилась в этот мир, и наша с вами задача остановить ее любой ценой. Послезавтра все мы заглянем ужасу в глаза, и пусть каждый найдет в себе силы побороть тьму, дабы свет остался в этом мире.

— Все мы сделаем то, что в наших силах, и даже больше, — кивнул Гильб Третий.

— У меня единственный вопрос, — снова заговорил Волк. — Почему мы должны встретить врага именно здесь, а не ближе к Мрачным горам?

Голбус посмотрел на всех и с мрачным видом пояснил:

— Потому что вся остальная территория будет занята силами врага.

Повисло гробовое молчание. Это и был ответ на первый вопрос: кто сможет противостоять такой армаде.

— Все это предопределено, а значит, этому быть. Свет всегда был сильнее тьмы, в этот раз ничего не изменится.

Кул-Рохан взял на себя ответственность подытожить заседание Великого совета.

— Скажи, Голбус, а что с орденом Судей, они будут участвовать в битве? — спросил Вульфрейн, захотевший узнать, будут ли лучшие воины света стоять на его страже.

— Магистры ордена не изъявили желания присутствовать здесь, но заверили в том, что их священные клинки будут стоять на страже этого мира вместе со всеми, — ответил старик.

Князь слегка кивнул.

— Великий совет состоялся, пусть нашим народам помогут любые светлые боги, которые борются против тьмы. Для меня будет честью сражаться вместе с вами, — сказал Терноэль и низко поклонился, проявляя уважение к собравшимся. От него такого никто не ожидал.

Все остальные проявили к королю эльфов не меньшее уважение и поступили так же. Великий совет завершился, и предводители народов начали покидать храм, дабы отправиться к своим войскам и уже там провести совет для командного звена.

Голбус Тран, в компании двух королей, князя и вождя орков, вместе с их свитами, двинулся к вратам Бретоля, к тому месту, где они оставили своих подчиненных.

— А это, видимо, личная гвардия, отвечающая за чистый зад Терноэля, судя по остроте языка этого выскочки, — с усмешкой заявил Лаксан.

В ответ послышался хохот воинов Свободного Народа.

— Наверное, я должен сейчас злобно кинуться в бой на этого необразованного предателя, но, думаю, это будет недостойный поступок для высокородного эльфа, — попытался парировать предводитель группы, но выглядело это очень убого.

— За всю жизнь, которую я прожил, меня называли по-разному, но только не предателем!

Яростные глаза сверкнули в сторону группы эльфов, и воин «Сотни» резко повернулся к тому, кто его задирал. Их отделяло всего три шага — это слишком мало для такого, как Лаксан, он сокращал намного бо́льшие расстояния за считанные мгновения.

— Ну, так что же, тогда я буду первым, — засмеялся эльф. — Как и подобает мне, первому клинку моего народа.

Глаза Лаксана сузились, каждая мышца напряглась, а в голове прорисовалась схема первого рывка, просчет действий противника, и лишь голос Хорса не дал темному принцу броситься в атаку.

— Лаксан! — обратился Хорс к товарищу. — Видимо, он первый среди тех, кто лижет зад своему господину.

Разразился хохот, и первый клинок эльфов уже не мог спокойно относиться к оскорблениям.

— Ах, эта хваленая «Чертова сотня», я слышал, что вас неплохо потрепали те, с кем придется сразиться всем нам. Может, в этот раз вы постоите и подождете, пока настоящие воины будут защищать Гардию?

— Там, откуда мы вернулись, таких белоснежных красавчиков не убивают, они нужны там для других потех. — Вектор не смог промолчать и вступился за честь отряда.

Слушавшие эту перепалку орки подошли чуть ближе. Им тоже не нравился холеный выскочка в красивых доспехах. На их родине убивали за меньшее, чем они услышали здесь.

— Мое имя Эзекалон, — только и успел сказать эльф, желая гордо представиться, как его тут же перебил Лаксан.

— Всем плевать, кто ты такой! А мне больше всех…

Повернувшись, темный принц начал уходить. Это был дерзкий и оскорбительный поступок, и все, кто это видел, поняли, какое оскорбление нанес Лаксан.

Лицо Эзекалона покраснело, глаза полыхнули, теперь он был готов выхватить свою великолепную катану и броситься на темного эльфа. Но лучший воин эльфийского народа решил продолжить словесную дуэль.

— Очень хорошо, что ваш жалкий и никчемный народ скрывается глубоко под землей, живя в полной тьме, предаваясь похоти и самоуничтожению. Вы недостойны видеть свет этого мира!

Ответ представителя Шиорана не заставил долго ждать себя.

— Я слышал, что славный король Терноэль сражался в той битве много тысяч лет назад. И он был одним из тех, кто бился с Коганом Кровожадным и остался единственным выжившим. Все приписывают ему героизм, но я скажу вот что, — Лаксан повернулся к Эзекалону, — Терноэль трус, сбежавший от боя, и это спасло ему жизнь. Он слаб, так как не смог примирить родственные народы и бросил Шиоран на волю судьбы, а сейчас прикрывается своей мудростью и надменностью. Мне жаль, что у вас такой жалкий король.