Я похромала дальше, придерживаясь легенды, но уже через две минуты, начала незаметно разминаться. Попробовала покрутить бедрами восьмерки, проверила пресс, взмахнула волосами. И тихо выругалась: к такой длине волос я не привыкла.

Тем временем мы дошли до пункта назначения. Свернув в подворотню, Гайтан постучал в неприметную дверь. Дверь открыл охранник и мрачно нас оглядел.

– Ты чего так долго, Гай! – шепотом возмутился он. Отчим поморщился и махнул рукой. – Аморет уже в общем зале строит девочек. И не знаю примет ли… – охранник глянул на меня и замолчал. Взгляд скользнул вниз по фигуре, задержавшись на верхних девяносто, и теперь уже я поморщилась. – Проходите, прямо по коридору.

Гайтан проскользнул внутрь, утягивая меня за собой. А через минуту мы уже входили в просторное помещение с намеком на помпезную роскошь, который создавали красные обои и тяжелые бархатные портьеры. Слева была лестница на второй этаж, перила которой тускло мерцали позолотой. В противоположной стене было небольшое возвышение, напоминающее сцену. То, что нужно мне, но для чего это здесь? Рядом же стояло пианино. По периметру находились мягкие диваны на деревянных ножках в стиле барокко. В зале же хаотично располагались столики со стульями. На одном из них сидела дама лет так под сорок и что-то выговаривала девушкам в неглиже. Заметив их интерес к чему-то постороннему, она обернулась и заметила нас. Холодный оценивающий взгляд остановился на мне, и я с трудом подавила порыв поежиться. Неприятно ощущать себя куском мяса на рынке. Выпрямила спину, хотя хотелось ссутулиться, и плавной походкой прошла вслед за Гайтаном, который так и не выпустил мое предплечье. И на это обратила внимание Аморет. Если б отчим был внимательней, а не пялился бы на девушек, то тоже заметил бы её взгляд.

– Доброго вечера, госпожа, – поздоровался он, посмотрев, наконец, на хозяйку. Я глянула на притихшую мать: оказалось, что она с благоговением рассматривает окружающую обстановку. Интересно, она вообще уловила, что её хахаль заранее договорился с этим охранником о нашем приходе?

– С чем пожаловали? – спросила она насмешливо.

– Так вот… – Гайтан подтолкнул меня вперед. – Новую работницу вам привел.

И снова меня оглядели и приценились. Я прямо встретила взгляд хозяйки заведения, никак не показывая собственного состояния. И только когда отвернулась, осмотрела местных работниц древнейшей профессии. Не затюканные, смотрят на нас с любопытством. Это немного успокаивало.

– И что она умеет? – с той же насмешливостью уточнила она.

– Так ничего… – отчим аж растерялся от этого вопроса.

– Невинна и чиста, аки белая лилия – добавила мать. Я чуть скривилась от этого определения.

– Подойди, – жестко приказала мне Аморет. Я замешкалась, в отличие от Гайтана, который шустро подтолкнул меня к хозяйке. Она же сняла браслет с запястья и прикоснулась крупным белым с голубыми разводами камнем к моей руке. Не знаю, чего она ждала, но вроде осталась удовлетворена результатом. А после её взгляд задержался на моих ладонях и она поморщилась. Понимаю, мне самой не нравится их состояние. – Два золотых.

Назначила Аморет мою цену. Я все же передернулась от отвращения, но хозяйка смотрела уже на Гайтана.

– За этот чистый цветок невообразимой красоты? – «изумилась» мать. – Никак не меньше десяти.

Вот же жадная тварь! Им же всего два золотых надо, и эту стоимость я смогла бы выплатить быстрее.

– Красота вполне обычная для наших краев, – возразила Аморет. – А неопытность совсем не положительное качество. Её же ещё учить придется. И приводить в товарный вид, она этими руками клиентов поцарапает.

А дальше начались ожесточенные торги за мою тушку. После слов отчима «а чему там учить?» я старалась не прислушиваться, изучая местных ночных бабочек. Моя внешность, действительно, вписывалась в местный колорит. Да и судя по духоте, от которой особо не спасал бриз с моря, мы находимся где-то на юге. Среди местных дам были две рыжие девушки и три блондинки (одна точно крашенная), остальные – брюнетки. Ещё особое внимание уделила нижнему белью: корсеты, панталончики, пеньюары. Всё было весьма сомнительного качества.

Стороны, наконец, сошлись в цене: пять золотых. Отправив одну из работниц в кабинет за кошелем, Аморет пристально посмотрела на меня и неожиданно спросила.

– А ты что скажешь, цветочек?

Серьезно? Я имею право голоса? Или она хочет убедиться, что я не доставлю проблем?

– Как мне выкупить свою свободу? – задала я главный вопрос. И смешки со стороны бабочек уже не обрадовали меня. Аморет задумалась, но пауза особо не затянулась.

– Пятнадцать золотых выплатишь мне и можешь гулять, – сказала она с насмешливой улыбкой. Так, теперь бы ещё знать расценки и процент, который забирает Аморет за, так сказать, аренду рабочего места. Хотя смысла в этом нет, я к этому заработку доступа иметь не буду.

Вернулась бабочка с кошелем, и Аморет начала отсчитывать монеты. Я же неожиданно поняла одну вещь. Если после ухода моих сопровождающих я сбегу, как планировала в крайнем случае поступить, то охранник выдаст Гая с потрохами. А выбить из этого отброса деньги легче простого. Так что мы вернемся на исходные позиции.

– Я не буду спать с мужчинами, – твердо произнесла я. Вдруг я все ж ошиблась с оценкой и здесь что-то вроде школы гейш. Судя по реакции окружающих, это именно публичный дом. На Гая с Резедой я не стала отвлекаться. А вот Аморет уставилась на меня тяжелым взглядом, и я быстро добавила. – Но у меня есть более заманчивое предложение, которое поможет значительно увеличить выручку в вашем заведении.

Женщина откинулась на спинку стула, выжидающе приподняв одну бровь.

– Я умею танцевать, – весомо произнесла я. И смех наблюдательниц не смог сбить меня с толку.

– Многие умеют, – возразила Аморет. – Мужчины не за танцами сюда приходят.

– Вы ещё не видели, как я танцую, – выразительно произнесла я. Но Аморет не поддалась на провокацию, и я продолжила убеждения. – Такие танцы разбудят у мужчин весьма определенный аппетит.

– Покажи, – предложила, наконец, Хозяйка. Я улыбнулась и направилась к сцене. И уже по пути поняла две вещи: музыки нет и на мне совершенно неподходящая одежда для стриптиза (а из белья только панталоны). Да и для танца живота нужен определенный наряд.

– Резеда, уведи Гая, – крикнула я. – А то опять скажешь, что я твоего мужа соблазняю.

Поглядела на бабочек, присматривая наряд получше. Но тут же поняла, что никто не будет ждать, пока я переоденусь. Поэтому я ногтями надорвала ткань свободного платья в районе талии, а после рывками оторвала юбку. Благо ткань была уже ветхая. Подумав, подвернула и закрепила юбку на бедрах, связав узлом края.

Забравшись на сцену, я постаралась отключиться от этой действительности. Вспомнила подходящую музыку и начала движение с восьмерки бедрами. Сейчас необходимо было станцевать чувственный стрип, это позже я буду разбавлять его и танцем живота, и латина.

Первый же шаг заставил меня вернуться к реалиям. Из-за неудобной обуви я чуть не навернулась. Не обращая внимания на смешки девчат, присела на корточки и быстро избавилась от сандалий. И начала танец заново.

Вскоре весь посторонний шум затих, а взгляды окружающих прикипели к моей фигуре. Чтобы не говорили, а красивый танец всегда притягивает внимание, даже если он рассчитан на другую аудиторию. Незаметно развязала узел на бедрах и одним плавным движением уронила юбку на пол, оставшись в «топике» и панталонах. И теперь уже можно было подключать эффектные прогибы и приседания. Осмелев, я сделала крутой поворот со взмахом волосами. И недавнее сотрясение мозга тут же дало о себе знать. Голова закружилась, и я, понимая, что не могу удержать равновесие, рухнула на колени. Не позволила себе поморщиться от боли. Новый взмах волосами и я продолжила танец. Несколько откровенных движений бедрами и я плавно поднялась сначала на одну ногу, потом на обе. В завершении танца избавилась от «топика», кинув его к юбке.