– Воды… – хрипло попросила я.

– Там дядька Гайтан… – шепнула девчонка, покосившись на дверь. – Если он узнает, что ты очнулась… – она закусила губу и снова чуть не расплакалась. – Бежать тебе надо, Тая.

Очаровательно! Я сижу-то с трудом! Куда бежать?

И при этом в искренности слов девочки я ничуть не сомневалась. И как узнать, откуда такая нужда появилась?

– Почему? – шепотом спросила я, не придумав ничего лучшего. Темно-карие глаза «цыганочки» распахнулись в изумлении. И я поспешила добавить, используя единственную отмазку, что пришла на ум. Голова-то сейчас плохо соображала. – Я плохо помню последние события.

– Ты опять поругалась с дядькой Гайтаном, – начала сестренка, не скрывая неприязни к этому человеку. И что это за дядька такой? – Помнишь? – покачала головой, отчего немного притихшая боль снова взорвалась под черепной коробкой. – Он заявил, что и тебе пора приносить деньги в дом. Он, дескать, не обязан тебя содержать. Ты тут же ему напомнила, что уже два года прачкой работаешь у мадам Пейран. И что именно на эти деньги мы продукты покупаем, в то время, как он… – девочка как-то совсем по-взрослому тяжело выдохнула. А я невольно перевела взгляд на сухую растрескавшуюся кожу на кистях. Сразу появились подозрения насчет моющих средств в этом мире. – Слово за слово. Он взбесился. И пригрозил сдать тебя в дом утех, чтобы больше не видеть твою наглую рожу.

Чувствовала, что последние слова девчонка процитировала дословно. Поэтому не сразу осознала первую часть угрозы. Что за дом утех? Надеюсь, это не бордель?

– Дом утех? – возмущенно пискнула я. И снова я поразилась взрослому взгляду девочки. Дети не должны так смотреть, но на школьных фотографиях у меня был точно такой же взор.

– Он же и раньше, бывало, грозился, только… – она опустила взгляд, но все е закончила. – В этот раз мамка его поддержала.

Очуметь какие у них тут порядки!

– Что?! – переспросила я, не скрывая изумления.

– Мамка сказала, что у нас какой-то огромный долг. А с тобой ничего страшного не случиться, за год выкупишь свободу, – прошипела смуглянка. – Только все знают, что это ложь. Поэтому ты решила уйти от нас и пошла собирать вещи, но мамка не пущала. И вот в пылу ссоры, ты пыталась отобрать сумку, но ручка оторвалась и ты упала.

– Ссоры? – хрипло уточнила я. Или до драки дошло?

– Уходить тебе надо, Тая,– прошептала сестра. – Пока мамка не вернулась. Я ночью твою сумку стащу, а завтра отдам её на нашем месте в пещере у моря.

Я прикинула варианты. Если даже смогу выползти через окошко, куда идти я не знаю. Что делать? Как выживать? И как здесь с преступностью? Может, меня прирежут в ближайшей подворотне? Или чего похуже сделают?

– Я не смогу даже встать, – покачав головой, ответила я тихо. Мне надо отлежаться хотя бы несколько часов, поэтому буду до последнего изображать немощную. Не поведут же меня такую в дом утех? Да такой неликвид нигде и не возьмут.

– Хромая Нинон тебя на ноги-то поставит, но…

Это как она с сотрясением мозга справится? Хотя если предыдущая владелица тела исчезла, с головой, наверное, все ещё хуже. Или этот неизвестный подлечил тело, прежде чем меня вселить? Не подумав, я качнула головой. И чуть не вскрикнула от боли.

– Вставай, Тая, – потребовала девчонка. Она уже ухватила меня за руку и пыталась поднять меня. – Давай же, сестренка…

Увидев, как надрывается девчонка, я все-таки решила попытаться встать.

– Постой, – попросила я, освобождая руку. Снова уперлась ею в пол и с трудом переползла на колени, встав на четвереньки. Переждав очередной приступ тошноты, я подтянула правую коленку к лицу и попыталась приподняться. Уже предполагала, что это не принесет результата, но к тому, что я снова упаду, не была готова.

И как назло в другой комнате раздался шум: хлопнула дверь и раздались женские голоса. Им ответил грубый мужской голос.

– Тихо там. Алейна с ней, позвала б, – прогудел Гайтан.

– Поздно, – выдохнула девочка еле слышно. Услышав шаги, притворилась ветошью, то есть приняла прежнюю позу.

– Я не приходила в себя, – шепнула я Алейне. Надо бы в кровь опять лицом лечь, но пересилить себя я не смогла. Будем считать, что сестра меня подвинула.

Дверь тут же распахнулась, усилием воли заставила себя не подглядывать и дышать ровно.

– Как Таяна? – спросила женщина с противным голосом. – В себя приходила?

– Нет, мам, – ответила сестра. – Я её отодвинула, хотела лицо отмыть.

Женщина приблизилась, судя по шагам.

– Дышит, – голос прозвучал слишком близко, отчего я чуть не шарахнулась в сторону. Не почуяла, что она наклонилась ко мне. – Уже хорошо.

– Дай посмотрю, – прокаркала… Нинон? И начала с кряхтением опускаться на пол за моей спиной. – Что ж вы её на кровать не уложили-то?

Она бесцеремонно раздвинула волосы на моем затылке, дергая спутанные пряди. И от боли я не смогла сдержать стон боли.

– Приходит в себя, поганка, – выплюнула маман. – Уж испужала она нас, мне ведь показалось, что она не дышит. Как бы я со стражами объяснялась?

Оригинально! Это единственное что её волновало? Дочь погибла, а она… Тьфу!!!

– Да нет стражам до нас дела никакого, – отмахнулась Нинон. В её говоре мне послышались дребезжащие нотки, какие бывают только у стариков. Или мне это показалось? Все-таки язык не родной. – Не видно ни крага. Промыть надо рану, воду теплую принесите. И чистые тряпки.

Фух, хотя бы элементарные представления о гигиене эта знахарка имеет. Грязными руками ощупывать череп с открытой раной не стала.

– Алейна, чего сидишь? Бегом! – распорядилась мамочка. Нинон хмыкнула еле слышно, но возражать не стала.

Сестренка выбежала из комнаты и зашумела посудой. Видимо, сильно спешила, поэтому с грохотом уронила кастрюлю или таз. И спустя секунды из другой комнаты послышался детский плач. От неожиданности я вздрогнула, а мать выругалась.

– Ну что за криворукая у меня дочь?! – со злостью спросила она, направляясь на выход.

– Можешь больше не притворяться, Таяна, – посоветовала Нинон. – Ты слишком напряжена для бессознательной.

Я скосила глаза на знахарку и убедилась в догадке. Она была древней старухой. Загорелой и морщинистой. Но, несмотря на старость её глаза были ясными, и в них светилось сочувствие. Поэтому я и решила рискнуть.

– Помогите, – прошептала я, состроив несчастное лицо. Надо бы ещё слезу пустить, но выдавить её не получилось. Нинон наклонилась ещё ниже, взглядом прося уточнить, и я добавила. – Помогите мне сбежать.

Старушка поджала губы и покачала головой.

– Гайтан задолжал Кривому Рулу кучу денег, – пояснила она в ответ не мой вопросительный взгляд. – Об этом все портовые трущобы слышали.

– За что?

– Очередная афера твоего отчима накрылась, – пожав плечами, ответила она. Отчим? Прикрыла глаза, чтобы не выдать своего удивления. Думала, он брат мамки.

– Я не обязана платить по его счетам, – со злостью прошипела я, пытаясь снова сесть. Но силы окончательно покинули меня.

– Не обязана, – подтвердила Нинон. – Но если ты сбежишь, Гайтан продаст твою сестру.

Сволочь! Что за мир-то такой?! От бессильной злости хотелось зарычать.

– Да и куда ты сбежишь? – добавила знахарка.

– Не пойду я в дом утех, – упрямо пробормотала я.

– Лучше уж туда, чем к отступникам.

Это что ещё за звери такие?! И с чем их едят? Причем в голосе Нинон было что-то такое, отчего возникло ощущение, что все в этих трущобах знают о них. Поэтому разыгрывать сейчас непонимание опасно.

– Отступники? – добавила в голос и испуга и возмущения, надеясь подтолкнуть к дальнейшему рассказу. Информации не хватало катастрофически.

– Вот именно им я тебя сдам, – раздался голос матери с порога. Я же не смогла скрыть отвращения во взгляде, когда посмотрела на неё. И она это заметила и прошипела мстительно. – Они и заплатят больше. Любят они из таких хорошеньких девочек дар вынимать.

Покачала головой, не в силах понять эту белиберду. Вынимать дар?