— На примерах всегда проще понять что-либо, — заметил Жон. — К тому же, хотя я не уверен полностью, но мне кажется, что дело тут не только в донесении определенных мыслей, как учитель ученику, но и воспитательный процесс.

— В жопу такой воспитательный процесс, — буркнула Блейк. — Кого ты собираешься из неё воспитать, заику?

— Успокойся, Блейк, — холодно заметил Жон. — Я никого пока не воспитываю, а ты ещё не родила. Что же до моего возможного будущего, то став драконом, и превратив тебя в дракона, я воспитывал бы ещё одного, юного, дракона. И с учетом того, что как минимум я красный дракон, то и наша дочь, скорее всего будет цветным драконом, то есть крайне эмоциональным созданием, с огромной силой, что от обычной обиды может впасть в неконтролируемую ярость и просто убить обидчика. И такое, прости господи, существо надо воспитывать, в том числе и на понятных примерах.

— Не называй её «существом», Жон, — попросила Сильвия, которую несколько испугал тон её сына. Это был не рык, по крайней мере не слышимый человеческим ухом, но что-то очень близкое.

Жон выдохнул, и применил на себя Разделение, чтобы сбросить драконизацию тела.

— Я не хотел оскорбить кого бы то ни было, — отозвался он уже спокойно. — Но вам также не стоит забывать, что говорим о цветных драконах, чья жестокость и порочность была достойна легенд.

— Но ты ведь нормальный, — робко заметила Руби.

— Во-первых, я не завершил превращение в дракона, — объяснил Жон. — А, во-вторых, дело в том самом воспитании. Драконы никогда не были дураками и понимали, что их звериная натура и взрывные эмоции могут сильно навредить. Да и вредили не раз и не два. Поэтому драконы разработали особые методы воспитания молодняка, которые могли бы помочь справиться с буйным нравом.

— Что же это за методы такие? — поинтересовалась Кали, так же как и Блейк весьма негативно воспринимающая тот факт, что Беллу воспитывает при помощи такой жуткой истории.

— Их много разных, — Жон пожал плечами. — Будучи фактически человеком я сам шел путем Человечности, то есть контроль через добродетели, принятые в человеческом обществе, но этот путь актуален только для людей с душой дракона. Чем бы я начал пользоваться в будущем, став истинным, сложно сказать. Логично было бы использовать Самоконтроль, то есть опять же контроль, но уже в отрыве от человеческой морали…

— Звучит не очень хорошо, —заметила Блейк.

— Звучит как психопат, — поправил принцессу Зверинца Айронвуд.

— Что поделать. Кровавая месть тоже звучит не очень хорошо. И если я не смог справиться с собой опираясь на Человечность, а скорее всего это и произошло, то логичнее попробовать другой метод, — заметил Жон, послав Джин внимательный взгляд. — Хотя тут стоит уточнить, что я мог перейти на Самоконтроль только при условии, что я превратился именно во время боя с Королевой Гримм и потом хотя бы пару лет медитировал в одиночестве, пытаясь справиться с собой. На ходу переобуться не выйдет.

— А если все было немного по-другому? — спросила Джин и почему-то Жон, глядя на Реликвию Знаний, был уверен, что все несколько хуже, чем предполагал раньше.

— Тогда я, скорее всего пошел путем Инстинктов, то есть вместо того чтобы подавлять я наоборот погрузился в эмоции с головой, постепенно учась жить с неугасимым огнем в крови, — Жон покачал головой.

В своё время Драйг шел путем Инстинктов, но все его последующие воплощения, которые Жон помнил предпочитали либо Человечность, либо Самоконтроль, некоторые ещё шли через Связи, как Иссей, то есть окружали себя родными и близкими, за счет которых и держались на плаву. Но Связи никогда не пользовались у наследников души Драйга популярностью, так как делали их зависимыми от окружения. Инстинкты же давали неоспоримые плюсы, защищали разум от постороннего вмешательства, заглушали боль и в целом драконы на Инстинктах были значительно сильнее собратьев при почти равном развитии. Но и у этого была обратная сторона.

Даже по драконьим меркам подобные берсерки были отщепенцами, которых скорее боялись, чем уважали. И не просто так Драйг, Альбион и Кром Круах были одиночками без стай. В то время как даже Тиамат, королева всех злых драконов, смогла создать семью, была матерью и собрала свою стаю, что была весьма уважаема среди многих других стай драконов.

— Понятно, — отозвалась Джин, что знала о чём думает гуманоидный дракон.

— Когда я завершил превращение? — Жон уже догадывался об ответе, но решил всё же уточнить.

— Когда увидел мертвую напарницу и не смог её воскресить, — ответила Джин.

— Понятно, — повторил за Реликвией Знаний Жон.

— Что вам понятно? — хмыкнула Янг. — Мне вот, например, ничего не понятно.

— Благо тебе, — гуманоидный дракон только плечами пожал.

— Очнувшись от кошмаров Эдвард узнал, что в клинику Йозефки пробрался один из монстров, заполонивших Ярнам, — продолжался рассказ Жона-из-будущего. — И так как он уже подписал контракт его отправили разбираться с этой проблемой… одного, без оружия и подготовки.

— Что-то я не догоняю, зачем его тогда вообще лечили, просто чтобы убить? — спросил Кроу.

— Благодаря своей драконьей силе Эдвард смог достаточно легко справиться с проклятым зверем, что когда-то был человеком, — тем временем Эдвард на экране просто выдохнул в оборотня поток огня, самого обычного, но все ещё очень жаркого пламени, и пока волкоподобная тварь каталась по полу, пытаясь сбить пламя дракон в теле человека на большой скорости сблизился с тварью и метким ударом ноги просто размозжил несчастному голову. — Разобравшись с первой проблемой наш уже официально Охотник, цепной пёс Церкви, обратился к Йозефке за разъяснениями. Разъяснений тех было немного, буквально небольшое письмо от Германа: «Ищи Бледную Кровь, чтобы завершить Охоту». А на словах врач посоветовала найти призрачный фонарик, через который можно будет найти учителя.

Зрителям в этот момент как раз показали, как эти фонарики выглядят.

— Стремная хрень, — охарактеризовала увиденное Янг и все с ней согласились. Старинный фонарь со свечой внутри, вокруг которого суетились те самые детские трупики, что явились Эдварду в кошмаре, никому не понравились.

— И надо сказать, что фонарики действительно помогли, они перенесли Эдварда в так называемый Сон Охотника, — Жон хмыкнул. — Я не говорил этого до сих пор, но Великие способны создавать некие отдельные от реального мира измерения, которые называли Снами или Кошмарами. В кошмары Великие заманивали смертных чтобы наказать или просто помучить. Сны же… ну в некоторой степени они могли бы считаться наградой. Сон, это буквально мир, в котором твоё желание исполняется, правда не всегда так, как ты этого хочешь.

Тем временем на экране можно было увидеть старенький дом, с мастерской на первом этаже и обширным кладбищем вокруг дома. В саду же при кладбище был немолодой уже мужчина, что сидел в кресле каталке. Несчастный раскачивался в кресле и рыдал, размазывая слезы и сопли по лицу.

— О, Лоуренс… Мастер Виллем… Кто-нибудь, помогите мне… Освободите меня, пожалуйста, кто-нибудь… Пусть закончится этот сон… В ночи ничего не видно… О, кто-нибудь, пожалуйста…

— И это награда? — Эмбер передернуло от увиденного.

— Это то, чего он просил, но не то, чего желал, — Жон смотрел на выдающегося человека, одного из светлейших умов и признанного лучшего воина своего поколения, что был сломлен инородным, отвратительным в своей сути разумом. — Так часто случается, когда ты пытаешься получить что-нибудь от могучей сущности просто так, с расчетом, что этой сущности помощь ничего не будет стоить.

В этот момент Глинда напряглась. Для помощи Эмбер она обратилась к Дракону с просьбой, тот помог, обратившись к силе какого-то крайне мутного то ли полубога, то ли просто бога… не получится ли так, что и ей тоже потом придется заплатить за эту помощь ту цену, которой она совсем не ожидает?

Как-то всё это очень нехорошо звучит.