— Что ж, допустим, — Жон кивнул, приняв этот довод, он и сам думал, что многие просто не осознают, что такое война и завоевание.

Взгляды прочих зрителей парень предпочел просто проигнорировать.

Время до подъёма ещё было, но Жон сомневался, что сможет уснуть. Слишком тяжелым было наследие памяти Ниота, пусть даже Жону достались лишь отдельные осколки его памяти. Прикрыв глаза, Жон взвинтил количество Усилений до двадцати, став более чем в миллион раз сильнее и во столько же разогнав своё сознание.

Это позволило уложить десятки тысяч лет опыта Императора Человечества, одной из прошлых жизней Дракона, закаленного Бесконечностью.

— Прошлая жизнь? — спросила Сильвия Арк.

— Душа не уходит в никуда после смерти, — Жон пожал плечами. — Человеческие души обычно отходят в иной мир, где медленно растворяются в душе мира, либо же, при соблюдении определенных условий, уходят на перерождения.

— И что для этого нужно? — тут же вскинулся Роман, который и так подозрительно долго молчал.

— Пойди и спроси, — хмыкнул Жон. — Статистику я не собирал, а мой случай был… не то, чтобы уникальным, но не простым точно.

— Подробностей не расскажите, мистер Арк? — спросил Озпин.

— Что вам в этом знании? — гуманоидный дракон покачал головой, показывая, что подобного желания у него нет.

— Простой интерес, — признал директор Бикона, не став настаивать на ответе.

Подобная степень усиления позволяла разгонять своё сознание до той степени, что с субъективной точки зрения, мир застывал на месте. Так что Жон мог спокойно пропустить через себя доступные ему воспоминания. Ниот успел много повидать за свою жизнь, и преуспеть во многих науках и искусствах, что, в принципе неудивительно, учитывая, сколько ему было к моменту завоевания своего родного мира.

Жона позабавило, кстати, что тот мир назывался Терра. Точно так же звали жену его старшей сестры. Только главное самой Терре об этом не рассказывать, выражение «Я завоевал Терру и теперь её владыка» точно не найдет отклика в умах его близких.

Янг заржала, Терра же только головой покачала.

— Во имя братьев, Жон, ты заразился плохим чувством юмора от своей подруги? — спросила она своего шурина. Возразить тому было нечего.

Что было после завоевания Терры Жон не знал. Ему была доступна только та память, что шла до момента увиденного во сне, такой себе защитный механизм. Жон редко видел во сне смерти своих прошлых перевоплощений, что позволяло избежать некоторых проблем с психикой.

К тому же о некоторых своих жизнях, Жон видел несколько снов, постепенно раскрывающих историю той жизни. Все реинкарнации, что жили долго всегда всплывали в его памяти по кускам, Правда Ниот, с его тридцатью двумя тысячелетиями, пока был рекордсменом, до этого самый большой кусок, усвоенный за раз длился около трех тысяч лет.

— Всё ещё солидный срок, — Салем улыбнулась. — Мне даже неудобно, что я называла юношей, такого почтенного старца.

— Может я и наследую части памяти, но каждая моя реинкарнация самостоятельная личность, — ответил Жон, заметив обеспокоенные взгляды своей семьи. — Я не ассоциирую себя ни с Ниотом, ни с Геральтом, ни даже с И-Драйгом Гохом, красным Императором драконов, тем кто однажды разорвал свои оковы и освободил душу от лап смерти. Я Жон Арк, я родился таким, живу и однажды умру, отдав свою силу и часть памяти следующему наследнику.

— Это… — Озпин прикрыл глаза и не сразу смог подобрать слова. — Большая удача, мистер Арк, можете поверить мне.

— Что такое Озма, хочешь уйти на покой? — поддела своего противника королева Гримм.

— Если бы я мог оставить эту борьбу кому-нибудь ещё, то почему нет? — Директор Бикона кивнул. — А ты, Салем, никогда не думала об этом?

— Я пробовала все что могла в начале, — губы женщины Гримм исказились в усмешке. — Хотя, если верить Джин, у меня все ещё есть шанс на это.

Жону достался ещё один выразительный взгляд. Иногда он затруднялся ответить, хочет ли эта женщина чтобы он её убил или ей, скорее, интересно завязать с ним немного другие отношения. В любом случае, если он что-то и уяснил из множества своих реинкарнаций, то это простая мысль, что не стоит пихать свой член в бешеных баб. Ничем хорошим это никогда не кончится. У него был подобный опыт.

О том, что пора вставать Жона оповестил жизнерадостный женский голос.

— Рени! Доброе утро! — воскликнула девушка, стоя прямо над спальником одного из парней, недалеко от Жона.

Парень на это лишь тяжко вздохнул, как человек, что полностью смирился со своей судьбой. В отличии от «Рени» куча других парней послали на голову слишком громкой девушки парочку проклятий.

— Ха, хлюпики! — воскликнула Нора из зрительского зала. — Если вовремя ложиться, то рано вставать легко и приятно.

— Страшно спросить, вовремя это во сколько? — хихикнула Руби.

Жон к ранним побудкам был привычен. Более того, когда тебя будят просто громкими звуками это вообще почти норма. Куда хуже, было когда близняшки просто прыгали на него сверху. Или те случаи, когда старшие сестры вдруг начинали поддаваться возбуждению от его ауры и распускали руки куда не надо.

— Жон, забудь об этом немедленно, — сказала красная как варёный рак Сафрон, выдав сама себя.

— Не могу, моральная травма на всю жизнь, — хмыкнул парень, шутя.

Дальше утро проходило более или менее спокойно. В том смысле, что самого Жона никто не дергал, в то время как парочка из шумной девушки и парня, который уже привык всегда была где-то рядом.

Серьезно, девушка не оставила своего друга даже в мужском туалете и душевой.

— Мисс Валькирия, — Глинда Гудвич очень нехорошо сощурилась. — Я буду вынуждена провести с вами беседу о подобном поведении.

Нора на это только посмеялась и взлохматила волосы на затылке.

После скорого завтрака абитуриентов отправили в арсенал, куда, накануне вечером, они сдавали всё оружие и боевое снаряжение, вроде элементов брони. Шкафчик Жона был достаточно далеко от входа, в то время как Янг и Руби были почти вплотную к двери.

— Привет, сердцеед, — кивнула ему Янг. — Ну как ты? Не подвергся нападению со стороны кровожадных женщин?

— Думаю это кровожадным женщинам, следует опасаться нападения, — хмыкнул Жон. Шутка была так себе, но сам факт, что, зная об этой его особенности, обе сестры воспринимали его спокойно, был приятен.

— Привет, Жон, — Руби помахала ему рукой, напомнив двум блондинам о правилах вежливости.

— Привет, Руби, — Жон улыбнулся, после чего повернулся к Янг. — Ну и тебе, Янг, тоже здрасте.

— Мне кажется или мной пренебрегают? — притворно фыркнула Янг.

— П-с, Руби, кажется она догадалась, что делать? — всё ещё шутя, Жон обратился к подруге громким шепотом.

— Беги, Жон, у тебя есть полчаса-час, пока до неё окончательно дойдет, — хихикнула Руби.

— Эй! — теперь Янг возмущалась вполне искренне.

Смеясь, Жон покинул двух сестрер и направился к своему шкафчику, около которого стояла неожиданная компания. Вайсс Шни общалась с Пиррой Никос, и шкафчик со снаряжением Жона был четко между ними. Забавное совпадение.

— Ты уже думала о том, с кем будешь в команде, Пирра? — спросила Вайсс. — Уверена, что многие захотели бы попасть в команду такого известного бойца.

— Даже не знаю, — Никос явно пыталась подобрать слова. — Думаю положиться на удачу.

— Только слабые люди верят в удачу, сильные — в причину и следствие, — Вайсс была весьма напориста в своих намёках, не переходя при этом к прямому предложению объединиться.

Неужели понимает, что в этом случае ей откажут?

— Я бы сказал по-другому: неудачники верят в удачу, в то время как люди удачливые верят в себя, свои силы и результаты «честного труда», — вмешался в их разговор Жон.