Вечер отличная пора для заказов еды, поэтому, активно ездили велосипедисты, которые, в большей своей части, сегодня, подрабатывали курьерами. Большой опасностью грозило столкновение с ними. Именно поэтому, вскоре, друг взял подругу под руку, и периодически маневрировал между небольшими лужами и проезжающими велосипедистами.

– Как было бы замечательно всё же брать какую-нибудь технику на прокат, – говорила Антонина. – Представь, как мы бы разъезжали по лужам, обдуваемые прохладным ветром.

– Да, – вздохнул Илья с видом призадумавшегося человека. – Ты рулевой, а я сзади пристроившись, всеми силами руками и ногами держусь за тебя. Твой взгляд пронзает даль, а белоснежные локоны лезут мне в лицо. Твой женский стан и гордая осанка воплощение мысли феминиста.

Тоня от представленных в голове картинок и от слов Ильи, не выдержав, расхохоталась, прижавшись лбом к руке мужчины. Она эмоционально разгрузилась. В душе остался маленький осадок, но все, же она немного осчастливилась. Периодически она смотрела на Илью и не узнавала в нём прежнего его. Он изменился и это факт. Голос стал грубее, иногда специально делал бархатное звучание, иногда он становился настолько нежным, что не вольно, заставлял смущать. Он стал следить за собой, это она ещё заметила при встрече, когда они виделись втроём с Михаилом. Все шесть лет разлуки преобразили Илью – из мальчика он стал мужчиной, по-прежнему оставаясь молодым человеком. К сожалению, она не могла прочитать по Илье каково его чувство к ней, по-прежнему ли он считает её подругой или нет, сказать было затруднительно. Единственное, что было заметно, так это тёплые чувства, исходившие от него. Она согревалась после холода последних месяцев, проведённых с Михаилом.

Михаил, точно! Бедняжка совсем забыла о нём. Она должна была отчитаться, но так этого и не сделала. А ведь он переживает и места не находит, то туда, то сюда по квартире ходит. На долю секунды её обхватило беспокойство. Тоня слегка замедлилась. Точно-точно, она отключила телефон и там должно быть двадцать пропущенных звонков от Михаила. Большой пальчик стал трогать все остальные на той руке, которая покоилась у Ильи. Девушка не хотела, чтобы молодой человек заметил, что она нервничает. Всё же он заметил.

Заметил потому, что почувствовал как Тоня начала играться пальчиками. Он не сводил глаз с её прекрасного лица. Порой он сильно держался и заставлял смотреть себя только в глаза любимой, но чувства прекрасного брали вверх. Каждая линия каждая чёрточка приковывала его внимание. Он обводил линии уха, проходя по завиткам, по всем дорожкам ушной раковины и заканчивал мочкой уха. Тоня была без серёжек и поэтому, он был на седьмом месте от счастья видеть подлинную красоту любви всей его жизни. Это настоящая, святая первая любовь, ещё не опороченная бытиём отношений. Светлые желания и возвышенные идеи рождаются в опьяненном мозгу влюблённого человека. Стала зарождаться новая надежда, сулившая свет восходящего солнца и уже нельзя было отогнать мысли о совместном будущем. Чувства умиления вызывали локоны, бережно убранные за ухо. Глядя на шею, ему щемило сердце. Илью бросало в жар. Ему страстно хотелось вампиром вцепиться в неё. Он наклонил голову чуть ближе к Тоне, но не для того чтобы взять зубами хрупкую шею, а для того чтобы почувствовать запах так его возбуждавший, заставлявший на миг закрывать глаза, лишь для того чтобы представлять сладкие минуты проведённые в объятиях любимой. Он не ослеп от любви, поэтому мог смотреть шире и замечать разные изменения в родном ему человеке. По этой же причине Илья предполагал, что что-то не так и она сильно чем-то обеспокоена.

Илья остановился. Разговор прекратился. Тоня вытащила руку из-под руки Ильи и принялась копошиться в сумочке.

– Всё в порядке?

– Да-да. Просто… да где же он? А вот. Хм, – усмехнулась Тоня. Затем прошептала когда разблокировала телефон, что ни чего нет. После недлительного лазания по телефону она посмотрела на друга. Он стоял, гордо расправив плечи, и напоминал английского джентльмена. Антонина оценила то, что всё же ему эта роль удалась хорошо. Терпение, проявлявшееся к ней, не могло не заставлять уважать его, да и он отплачивал тем же уважением к ней. Она отключила телефон. И словно ни чего не было, с улыбкой посмотрела в темноте на освещённое фонарём серьёзное лицо Ильи. Её кольнуло, то, что человек, которого она всем сердцем любила и за которого переживала, не отплачивал ей тем же. Печалил и тот факт, что никто из любимых ей людей не может поддержать в этот не лёгкий для неё период, складывалось впечатление, что никто не может понять её. Она сопротивлялась им, но они всё равно нависали над ней, в такие периоды приходилось много раз браться за сигареты. С выходом дыма выходили из глаз слёзы. Там где была одна Тонина слеза, на другом конце мира появлялась её пара. Примечательно то, что к каждой паре слёз находились другие пары слёз, которые она не могла видеть и чувствовать, эти слёзы и вправду находились на другом конце мира и принадлежали её другу – её тайному поклоннику. Даже сейчас стоя друг против друга, и смотря друг на друга к низу и вверх, они были далеко на разных точках мира. Что-то или кто-то не давал им стать ближе. Поэтому нить начинала натягиваться, создавая напряжение между ними, и даже детское выражение лица Антонины не спасало положение. Илья по-прежнему стоял мрачный и серьёзный, однако было в этом мраке освещённым фонарём беспокойство, по крайней мери это видела Антонина и интуитивно понимала. Надо было говорить. И говорить должна была Антонина. Именно поэтому она призналась о своём беспокойстве. – Просто, Илюха, пойми. Я просто думала, что меня ищут, оказалось – нет. Надо, наверное, позвонить. Да и ладно, – махнула она рукой. – Может быть потом. Просто… эх, Михаил, он понимаешь…

“Опять Михаил” с сожалением подумал Илья. Надежды стали вновь улетучиваться, и вновь долину заволокло туманом.

– Позвони ему.

– Да что ты, нет, не знаю. Неудобно как то.

– Перестань. Звони.

Девушка повиновалась и стала набирать. Она задумалась в ожидании долгожданного ответа. Длинные гудки натягивали струны её души, она боялась, что одна из них может оторваться, и она не хотела, чтобы струна хлестанула Илью. И вот, наконец, был услышан желанный голос. К сожалению, для Антонины, голос был недовольным, и прослеживались нотки раздражения. Это очень сильно обижало её так как она с добротой позвонила любимому из-за того что сама переживала за Михаила.

– Миша, ты злишься из-за того что я не позвонила тебе.

Илья услышал ответ, так как было это сказано довольно громко. “– Из-за того, что ты позвонила не вовремя. И вообще я не злюсь – я раздражён”

Для Тони это было выстрелом из револьвера в самое сердце. В нутрии неё не могла, не пробудится ревность. Как не вовремя? Время уже позднее, да и к тому же он знал, что она совершенно одна. Быть может, она прервала совершающееся преступление над их любовью и, сейчас, какая-нибудь Катя, Соня лежит подле него?! В их постели – на её месте.

Илья понял, что что-то не так и отошёл из уважения к друзьям. Засунул руки в карманы и стал смотреть на проезжающие мимо машины, слегка перекачиваясь с пятки на носок. До него долетали отрывки разговора, но он даже не желал вслушиваться, пока не услышал женский плач. Знакомый ему плач принадлежал той, в которую был по уши влюблён. Сердце сжалось в груди, ему стало больно, Илья с силой зажмурил глаза и напряг жвала. Одна рука вытащилась из кармана и сжалась в кулак, а вторая рука по-прежнему оставалась в кармане брюк. Пальцы впивались в бедро – наверняка остались следы от ногтей. Может быть, он через физическую боль хотел себе заглушить душевную боль. Что за человек этот Михаил, раз способен на расстоянии приносить боль сразу двум людям. Будь его воля, Илья давно бы уже развернул красавицу к себе, выкинул бы телефон и, прижав крепко-крепко к себе, забрал бы далеко-далеко от безумной толпы. Но это бы было не по её воле, а значит, являлось бы нарушением её свободы. Он повернул голову в сторону и боковым зрением увидел силуэт пришедший прямиком из снов.