– Да. Тут радости предела не было, – довольно прокряхтел Мельник, почёсывая заросший рыжей щетиной подбородок. – Ты чего на стенку пялишься. Грязная?

Егор вздрогнул, пересёк узкий кабинет и плюхнулся за свой небольшой стол. Дунул на пыльную клавиатуру и ткнул кнопку процессора. Сделал он это не глядя и запоздало понял, что палец угодил в очередной прохладно-рыхлый сгусток. Чуть не заорал, но вовремя прикусил язык.

– Да нет, – передёрнул плечами парень. – Мне казалось, там висело что-то.

– Нет, вроде никогда там ничего не было, – честно задумался Мельник. Егор в очередной раз натолкнулся на мысль, что он в целом неплохой мужик, разве что туповат самую малость.

– Значит, показалось, – отмахнулся Филатов и уставился в экран монитора совершенно невидящим взглядом. Солнце, пробивающееся сквозь жалюзи́ неприятно слепило глаза.

– Ну вот, а они ж хотят, чтоб мы в день по делу раскрывали. Раз в неделю маньяков ловили. Это ж так просто, учитывая, сколько макулатуры надо заполнять, – продолжал монотонно бубнить Сергей, стуча по клавишам казённой клавиатуры.

Щёлк, щёлк, щёлк. У Егора безжалостно кружилась голова.

– Ох, да, вот по чему я не скучал, так это по бумажкам, – ухмыльнулся Филатов сквозь стиснутые зубы, впервые подумав, что может за работой ему станет немного легче и вся эта хрень выветрится из его жизни хоть чуточку быстрее. А может, даже исчезнет так же неожиданно, как началась. – А что по девчонке той из мусоропровода? Тихо?

– Тише только в морге. Соболю дело передали, а там глухарь глухарём. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Родственников уже по третьему кругу опросили, у единственного подозреваемого алиби железно подтвердилось. Даже на камерах засветился. Соболь сегодня сутра раз пятый на место поехал, всё надеется, что что-то упустил.

– Так, там наверняка уже всё замазано, – фыркнул Егор.

– А ты думаешь, он этого не знает, умник? Ну а ему что остается? Бедолага на месте топчется как бегемот? Константиныч его скоро по стенке размажет, если следствие с мертвой точки не сдвинется.

– Знаем, видели, – вздохнул Егор, отправляя формуляры на распечатку. – Новых не поступало?

– В день по пачке, но уже всё разобрано. Тебе осталось разве что пара бытовух, чистая макулатура.

– Хоть что-то, – вздохнул парень.

По его мнению, уж лучше было работать над самым глухим, но своим делом, чем как Бобик носится по любому поручению. Этим он занимался чаще других, будучи самым молодым сотрудником. Да и Константиныч его сразу невзлюбил, приняв за блатного поначалу. Потом эта догадка быстро развенчалась, но отношение начальник почему-то менять не собирался.

Дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась белокурая голова Светланы Михайловны. Её широкое скуластое лицо было обильно покрыто веснушками. Пухлые губы ярко накрашены и чёлка стояла так, что было очевидно – бигуди она сняла недавно.

– Мальчики, к начальнику, – сказала она почему-то шёпотом. – О, Красавчик, привет. Как отдохнул?

Мельник, тяжело кряхтя, поднялся со своего места.

– Да, как видишь, – отозвался Егор, следуя примеру старшего коллеги. Они вышли в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Выглядишь уставшим, – обеспокоенно сказала Светлана, изучая тёмные круги под глазами и беря Егора под локоть.

– Не то слово, – пробормотал парень, почёсывая затылок свободной рукой.

Хотя спал он этой ночью значительно лучше, чем во все предыдущие. Егор проснулся лишь раз и то ближе к рассвету и смог на удивление легко снова заснуть. Он явно шёл на поправку, просто слишком медленно.

– Не бережёшь ты себя, Егорушка, – не успокаивалась Светлана, идя с ними по узкому коридору, активно виляя габаритным задом.

– Не берегу, – кивнул парень понуро. А что ему ещё оставалось?

В кабинете, несмотря на промозглую погоду за окном, было на удивление душно. Свет сквозь грязные стёкла лился тусклый и какой-то мутный. Константиныч долго и громогласно распинался по поводу того, что у них хреновая раскрываемость, вовсю спуская собак на подчинённых. Кто постарше пытались безуспешно спорить. Те же, кому звания не давали возможности открывать рот, сидели, опустив головы и натянув на лица максимально виноватые мины. Константиныч расхаживал по небольшому кабинету и активно жестикулировал, рядом с ним клубилось сероватое нечто, едва различимое, но надоедливо маячившее у Егора перед глазами. Филатов не слушал. Он уставился в одну точку и пребывал в лёгкой прострации.

– Красавчик, – рявкнул начальник, заметив его отсутствующий взгляд. – То, что ты только что вернулся из двухнедельного круиза, не значит, что тебя всё это не касается.

– Знаю, – кивнул Егор, пытаясь придать выражению лица побольше заинтересованности, но ощущая только нарастающее желание зевнуть.

Ко всеобщему удивлению начальник либо уже умудрился выпустить весь пар, либо понял, что на собравшихся бездельников орать бесполезно. Он уселся на место и начался рутинный отчёт по текущим делам. Егор молчал, так как повода открывать рот у него не было. Своё последнее он сдал за четыре дня до отпуска и потом всё оставшееся время был в роли «принеси – подай». Затем пошли ценные указания и распределение поручений. Их Егор тоже благополучно прослушал, выпав из реальности. Он и так знал, что ничего путного ему не дадут. Отношение Константиныча за отпуск едва ли имело возможность хоть немного улучшиться. Разве что действительно могли скинуть какую-нибудь тягомотину в виде бытовых разборок, кражи кошелька или полоумной старухи, думающей, что сосед занимается трансплантацией органов и нацелился на неё, как на потенциального донора.

Егор очнулся в тот момент, когда все начали вставать со своих мест и расходиться. Начинался очередной долгий рабочий день.

– Филатов, задержись, – отдал команду начальник, едва Красавчик оторвал задницу от стула.

И тот поспешил усадить её на место. Когда кабинет опустел и все сотрудники, озадаченно оглядывающиеся на него, удалились, Константиныч махнул рукой, приглашая Егора сесть поближе.

– Иди сюда, обещаю не кусаться, – добавил он, не поднимая носа от бумаг. – Как отдохнул, Красавчик?

Егор поморщился, вопрос застал его врасплох.

– Э-э-э-э-эм-м-м… Нормально, – отозвался он невнятно.

– Да? Выглядишь что-то не очень. У тебя всё в порядке?

Филатов пару раз моргнул, находясь в полном недоумении. Кто этот человек и что он сделал с его начальником?

– Да в порядке я, просто не выспался, – внезапно охрипшим голосом ответил он. – А в чём дело-то?

– Видишь ли, сынок, дело такое, – вздохнув сказал Константиныч. – Ты ж в курсе, что я сегодня там был?

На этих словах начальник указательным пальцем показал вверх. Егор кивнул.

– Мягко говоря, недовольны нами очень. Все мозги мне проели, черти. Ладно б ещё понимали что! – Константиныч от злости хлопнул ладонью по столу. – Но суть не в этом. Чудо им подавай! В общем, не привык я юлить: поедешь сейчас в архив, и пороешься там в глухарях, поищи какой больше понравится и бери его снова. Бери такое, по какому хоть что-то в голову взбредёт, чтоб было, за какую ниточку тянуть. Мне парней дёргать несподручно, они и так по уши завалены, а ты своей молодой головой, да свежими мозгами, может, и углядишь чего.

– Но Олег Константинович, – возмутился Егор. Это была явная подстава. – Старый глухарь – это ж верная смерть. Что я с ним сделаю?

– Так, не вопи мне тут. Ты у нас молодой, полный сил. Посмотришь новым незамыленным взглядом, может, что толковое в голову и взбредёт. Знаю я, что не подарок тебе преподнёс, но и ты меня пойми. Парни сейчас заняты все. Кого я поставлю?

– Да никого, это дохлый номер.

– Вот когда проработаешь дело, тогда это мне и скажешь. А сейчас в архив, Красавчик. Точка.

Константиныч снова рассердился и хлопнул ладонью по столу.

– Живо, – скомандовал он.

– Есть, – раздражённо бросил Егор и вышел из кабинета, пересилив огромное желание хлопнуть дверью.