В самом деле, расчетные данные по проводке судов с большой осадкой и существующий в этом деле опыт представляют серьезный интерес. Линейный корабль с 9,5-метровой осадкой вместе с боевым снаряжением может передвигаться специальном доке с осадкой в 4,8 метра. Эта глубина шлюза может быть достигнута подъемом воды при нормальной глубине шлюза 3,7 метра…

Таким образом, при осуществлении Оршанско-Витебского соединения становится возможным переход из моря в море легких крейсеров, миноносцев и подводных лодок. Это огромное преимущество варианта.

Другое его преимущество в том, что параллельно со строительством водного пути разрешается энергетическая проблема. На плотине Оршанского водохранилища и у Витебска могут быть построены гидроэлектростанции на 25–30 тысяч киловатт каждая. Для Белоруссии это имеет огромное значение. Надо облегчить зависимость ее промышленности от торфа. В годы с дождливым летом торф убирать не успевают, электроэнергия недовырабатывается, промышленность простаивает. Кроме того, торф, как это ни странно на первый взгляд, очень дорогое топливо. Условная тонна донецкого угля в котельной предприятия стоит 70–80 рублей, условная тонна торфа – 140–150 рублей.

Третье преимущество варианта состоит в том, что на магистральном водном пути будут лежать основные промышленные центры Белоруссии: Витебск, Орша, Могилев, Жлобин, Речица и даже Смоленск, так как Днепр становится судоходным до Смоленска, в то время как на Березине стоит один Борисов. Это важно не только для дальнейшего развития этих городов, но еще и потому, что водный путь будет иметь погрузочно-разгрузочные пункты, связанные с основными железнодорожными магистралями.

Строительство Оршанско-Витебского канала войдет в комплекс работ, связанных с проблемой Большого Днепра, и это имеет огромное значение. Так, например, устройство Дорогобужского и Оршанского водохранилищ, плотин и гидростанции у Орши запроектированы Укргидепом и являются частью основных мероприятий по увеличению баланса воды в Днепре.

Таким образом, наиболее отвечающим государственным интересам является вариант Оршанско-Витебского соединительного канала Черноморско-Балтийского водного пути.

Вношу предложение об образовании государственной комиссии для срочного рассмотрения этого вопроса и внесения предложений в правительство».

Записка была принята в ЦК и Правительстве благожелательно. Никакой комссии для подготовки вопроса не стали образовывать. Комиссии уже были и предложили они не лучший вариант.

Вопрос посчитали подготовленным и на той же неделе вышло постановление Правительства, которое так и называлось: «О наивыгоднейшем варианте Днепро-Двинского водного пути».

В работу был включен виднейший в СССР энергетик Жук. Он полностью одобрил высказанные положения с одним добавлением. В записке не учитывались работы на Двине в связи с ее порогами ниже Витебска. Это несколько удорожало путь, но не уменьшало его значения как наивыгоднейшего варианта.

Надвигающиеся события, а затем ситуация, сложившаяся после войны, сняли с повестки дня вопрос о сооружении этого пути.

В 1940 году под Минском строилось искусственное озеро. Оно имело большое практическое значение, так как позволяло бы весной собирать и регулировать пропуск весенних вод, таким образом избегая затоплений низкой части города.

К этому озеру проявляли большой интерес минчане, особенно молодежь, так как купаться летом было негде. Многие учебные заведения, учреждения и предприятия после работы или в воскресенье выходили на строительство.

Проект озера, плотины и шлюза спроектировали инженеры Белгоспроекта на общественных началах. Работой руководил Минский горком КПБ во главе с его секретарем А. П. Матвеевым.

Строительство было несложным, шло успешно, и кто бы мог подумать, что вскоре оно получит всесоюзную известность, станет притчей во языцех и подвергнется обсуждению на Политбюро.

В 1940 году, во время декады белорусского искусства, после одного из спектаклей Белорусского оперного театра на сцене Большого театра, я сказал Сталину, что декада почему-то очень слабо освещается в газетах. Сталин тут же позвонил редактору «Правды» Ровинскому, сделал ему замечание и предложил освещать декаду так же, как и предыдущие, других республик. При этом он сказал, что вообще нельзя допускать, чтобы возникали по этому поводу жалобы.

На другой день в «Правде» появилась обстоятельная статья о постановках белорусских театров в Москве. Однако рассердившийся на белорусов Ровинский решил «осветить» и другие вопросы, касающиеся нашей республики. В том же номере он поместил статью под заголовком «Плоды неуемной фантазии», в которой подвергалось уничтожающей критике строительство Минского озера. Это была очень злая, исключительно тенденциозная статья, основанная на письме, поступившем в редакцию из Минска. Автор жаловался, что его привлекают к строительству озера как бы добровольно, но он считает, что имеет место принуждение со стороны общественных организаций. Строительство озера подавалось. как ненужное дело, предполагалось, что после озера в Минске, наверное, начнут воздвигать искусственные горы, а потом сажать пальмы и т. д.

В тот же вечер после спектакля, во время ужина, Сталин спросил: «Что это за озеро вы там устраиваете, почему принуждаете народ ходить на работы и в выходные дни работать на этом озере?»

Я ответил, что озеро делается исключительно на добровольных началах и ни о каком принуждении не может быть и речи. На это Сталин заметил: «Это вам кажется, что все идут добровольно. Вы ведь читали, что пишут в «Правду» из Минска. Видно, вокруг озера создали такой накал, что и не пошел бы в выходной копать, отдохнул бы, да как бы чего не вышло. Мы против привлечения трудящихся в выходные дни на всякие так называемые добровольные работы».

В это время Хрущев, обращаясь к Маленкову, но так, чтобы все слышали рассказал, как один киевский профессор жаловался ему на то, что когда он поехал в Минск в отпуск, то его и многих других пассажиров на Минском вокзале захватили и под конвоем отправили на это озеро, а отпустили оттуда только после того, как он проработал три дня. Он тотчас же уехал из Минска, боясь, чтобы его еще раз «добровольно» не отправили на озеро.

Сталин повернулся ко мне и говорит: «Вот, оказывается, до чего дело дошло, вам это известно или нет?»

Я сказал, что, очевидно, товарищ Хрущев шутит, хотя говорил он это с серьезным видом.

– Ну, а если это не шутка? – спросил Сталин.

– Тогда я попрошу назначить следствие, ибо здесь идет речь о преступлении, чем являлось бы устройство облав на вокзалах и, кроме того, я буду просить Хрущева назвать этого профессора, так как считаю это лучшим способом опровергнуть вымысел.

Обращаясь ко мне, Хрущев сказал на это: «Ну, что вы в бутылку лезете, ясно ведь, что я сказал это в шутку».

Сталин помолчал и рассудил: «Если это шутка, то уже легче, но шутка, я вам скажу, довольно неуместная».

Действительно, если кому и стало легче, так это мне. Я к этому времени уже знал, как строг был Сталин к разного рода перегибам, если они затрагивали интересы целых групп населения.

Вопрос о злосчастном озере на этом не закончился, и эпилог был неожиданным. Сталин спросил: «Кто секретарь Минского обкома партии? Его нужно наказать. Вы сами куда смотрите? Почему ЦК Белоруссии не видит, что делается в столице? И потом, скажите мне, кому понадобилось это озеро и почему оно устраивается без санкции руководства республики?»

В связи с прямым вопросом представлялась возможность внести ясность во все это дело, и я доложил:

«Совнарком и ЦК Белоруссии не только знают о строительстве, но и санкционировали его, причем, не как «плод неуемной фантазии», а как насущную необходимость, не говоря уже о его значении как места отдыха трудящихся.

Дело в том, что Минск пересекает небольшая река Свислочь. Она делит город на высокую и низкую части. Весной эта река становится полноводной и каждый год затопляет почти всю низкую часть города. Убытки исчисляются миллионами, население терпит большой ущерб, каждый год образовываются комиссии по борьбе с наводнением и его последствиями. А летом эту речку можно перейти вброд. Умные люди предложили: чтобы избегать наводнений, надо устроить перед городом водохранилище, чтобы можно было регулировать спуск весенних вод.