– Профессор Фицгеральд… – присвистнул Грег, когда дверь закрылась. – И с каких это пор профессорам полагаются молоденькие секретарши? Знал бы – остался бы в науке.

Олли рассмеялся, достав откуда-то из недр стола два стакана.

– Виски или коньяк?

– Не рановато?

Олли глянул на часы.

Пока он отмерял виски, Грег осмотрел кабинет. Все как всегда. Стол, пара стульев. Стена, увешанная графиками дежурств и бесчисленными сертификатами об участии в семинарах. Полуопущенные жалюзи. Внизу на хайвее молчаливо замерла река машин. Грег перевел взгляд. На доске в центре комнаты ящерицей, кусающей себя за хвост, свернулась циклическая формула какой-то органической молекулы.

– Над чем работаешь?

– А, пустые бутылки собираю… – Олли пододвинул стакан.

– Хорошее дело.

Грег пригубил виски.

– Похоже на какой-то ксантин, – зевнул он, глядя на доску с циклической формулой. – Что, приступ ностальгии? Подняли архивы?

– Нет, серьезно, – рассмеялся Олли. – Собираем бутылки. Очки надень – сам увидишь, это обычный кофеин, лишь чуть модернизированный. А вот это, – Олли кивнул на вторую доску, за спиной Грега, – обычный АТФ.

– Ну и в чем прикол? Решили изобрести велосипед? Это что, какая-то новая шутка тринадцатого этажа?

Грег зажмурился – виски приятно обжигал небо.

– Помнишь, как Евдрон нам объяснял про АТФ? Хотя откуда тебе помнить? Абсолютному чемпиону лицея по прогулам… – Олли встал и подошел к доске. – Аденозинтрифосфат. Переносчик энергии. Энергетическая валюта любого организма на этой планете. Бла-бла-бла… Состоит из аденозина… – Он покрутил пальцем у колец, – …и вот здесь три несчастных фосфора. При отщеплении каждого происходит выделение энергии. Молекула АТФ – это в каком-то смысле бутылка. С энергией.

– Да, ты был прав, – сказал Грег. – Надо было взять коньяк.

– Три фосфатные группы – полная бутылка. Одну отщепляешь – выделяется энергия. Бутылка теперь на треть пуста.

– Это не хорошо, – сказал Грег.

– Еще одну отщепляешь – еще энергия. Бутылка на две трети пуста. Отщепляем последнюю фосфатную группу, и все – у тебя лишь пустая бутылка. Голый аденозин.

– У тебя богатое воображение, – сказал Грег. – Но, по-моему, ты несколько отклоняешься от школьной программы. Я бы точно запомнил про бутылки.

– В каждой клетке есть рецепторы А2А, – Олли начал ходить туда-сюда вдоль доски, размахивая руками, – которые, когда мимо них проплывает аденозин, сцепляются с ним. И так вот, когда голый аденозин, наша пустая бутылка прицепляется к рецептору, то рецептор посылает организму сигнал «я устал». Так что когда в клетке начинает плавать слишком много пустых бутылок, мы знаем, что нам нужен отдых. Нужно больше энергии, нужно заново заполнить бутылки.

Олли вернулся в кресло.

– И вот тут-то организм идет куда? Правильно. В кофейню. – Он кивнул на первую доску – Кофеин. Молекулы кофеина и аденозина похожи. У кофеина есть кусок, очень похожий на голый аденозин. И им он блокирует рецептор, тем самым не давая молекуле аденозина присоединиться и послать сигнал. Поэтому каждое утро, покупая кофе, мы попросту пытаемся убедить организм, что пустых бутылок нет.

– Браво, браво, – зевнул Грег, снова наполняя себе стакан. – Вот ваш грант. Получите – распишитесь.

– Не, серьезно. Это настоящее научное исследование. – Потянувшись к хумидору, Олли достал две сигары, протянул одну через стол и улыбнулся, когда Грег мотнул головой. – Что, опять? Ну-ну…

Отрезав кончик, он затянулся, раскуривая сигару.

– И мы ведь грант действительно подняли! Ведь в чем беда с кофе? Его пьют утром. Знаешь, сколько кофеен закрывается до четырех вечера? Больше половины! А аренду-то платить надо. Представляешь, какой простой? Сплошной убыток. И вот один хорошо известный тебе производитель кофе, имя которого мы не будем упоминать всуе, выделил нам небольшой грантик, чтобы создать новый вид кофе, который можно пить перед сном. А еще лучше – но это строго между нами, – без которого нельзя будет заснуть. Представляешь, как будет хорошо? Кофейни смогут работать круглосуточно…

– То есть вы синтезируете новый наркотик?

– Нет, ну ты загнул… Ну, хотя… Зачем ты пришел, Грег?

Грег поставил стакан. Большими пальцам помассировал себе виски, затем вздохнул и потянулся к рюкзаку.

Глаза Олли раскрывались все шире, когда из желтого конверта начали показываться серые листы, склеенные скотчем. Большой скрипт. Раскрываясь цветком, круг циклической реакции замыкался на столе.

– Однако. – Олли привстал.

– Почти полный цикл.

Несколько раз Олли обошел вокруг стола.

– Ты смотри-ка… – Он провел пальцем по скрипту. – Как здесь все запущенно… И что это такое?

– Понятия не имею. Что-то вроде Кребса.

– Нет, нет… – пробормотал Олли. – Какой цикл Кребса? Причем здесь Кребс? Не говори ерунды. Это такой же Кребс, как ты – ученый. Смотри. – Он включил настольную лампу. – Видишь, вот эта часть – это… Хотя… вместе с тем… вот эта хреновина явно должна соединяться с модулем синтеза жирных кислот. Вот здесь, видишь? А вот тут, посмотри-ка, вот тут – целая связка с цепочкой переноса электронов, в этом сомнения нет… Но это не Кребс… Это… Сколько же ты это собирал?

Грег пожал плечами.

– Ты глянь! – воскликнул Олли. – Смотри! Как все у нас элегантно! Вот здесь, видишь? Это ж… Протон, протон проникает сквозь мембрану просто так… Без пластокинона… Неужели это работает? А вот здесь что?

– Этого куска нет.

Олли щелкнул языком.

– Вот черт! И ведь, похоже, совсем немного не хватает!

Несколько минут он стоял молча, склонившись над столом.

– Ты проверял, это работает? – он наконец-то оторвался от стола.

– Как? Без лаборатории? – Грег поставил стакан. – Но хоть раз бывало, чтобы оттуда что-нибудь не работало?

– Да… да, ты прав… Черт, но что же это такое? Да-а-а…

Он откинулся в кресле.

– И что… что ты хочешь за это?

– Девятнадцать кило.

На мгновение стало тихо.

– Я лабораторная крыса. Откуда у меня девятнадцать килограмм?

– Перепиши, поставь свою печать. Ты какого уровня? Десятого?

– Двенадцатого, Грег. Двенадцатого.

– Ну вот. Тем более. С твоей печатью двадцатку дадут. А то и тридцатку.

– Это же не ДНК, даже не РНК. – Олли нахмурился. – На столько он не потянет.

– Еще как! АТФ – ДНК, найдите десять отличий… Не смотри на меня как на второклассника, ты знаешь, о чем я. Синтез АТФ – это шаг к ДНК… Скрипт перепродастся легко. А идею сможешь развивать дальше сам… Мне нужно девятнадцать кило.

Олли затянулся.

– А ты?

– А что я? Кто вообще я такой?

Олли вскочил, начал отмеривать кабинет широкими шагами.

– Но золото нужно завтра, – сказал Грег.

– Профессор Фицгеральд. – В двери появилась голова секретарши. С неодобрением она глянула на бутылку на столе и с еще большим неодобрением – на Грега. – Машина же ждет. Опять опоздаете.

Олли не ответил. Он стоял, склонившись над скриптом.

– Начало через полчаса. И погода портится. Пробки. – Она снова метнула в Грега испепеляющий взгляд и добавила: – Я зонт в углу поставила, не забудьте.

Когда дверь закрылась, Олли сел и пару раз провернулся в скрипучем кресле.

– Грег.

– Да?

– Извини за столь нескромный вопрос, но… В чем срочность? Карточный долг?

Грег допил виски.

– Понимаешь, тут такое дело… Одним словом, меня…

– Да?

– Меня задублили.

Олли посмотрел на стол, будто на нем лежал дымящийся дробовик.

– Кто?

– Хотел бы я знать. Но мой дилер требует деньги назад.

– Ну это понятно… А они уже знают?

– Покупатели? Вряд ли. Анализатор по-прежнему показывает четвертый уровень.

– Да-а-а. – Затянувшись, Олли посмотрел в окно. – Однако…

Хайвей внизу окончательно замер.

– В больнице? Порезался? Может, однояйцевый близнец? Ну а как тогда? Обмануть анализатор невозможно.

Некоторое время Олли молчал, наблюдая, как по реке ползли баржи.