– Адалия. Ада-лия. Лия. Мне нравится! – девочка радостно посмотрела на юношу. – Ты не против, если я возьму себе такое сокращение, Лукас?

– Нет, малышка, – он погладил ее по голове и дал «пять» мальчику, а затем вышел из просторной комнаты, заваленной разными игрушками, в которой ещё долго не утихали воодушевленные разговоры.

Девушку из воспоминаний что-то вырвало.

Стук.

– Адалия? Лия? – за закрытой дверью послышался мужской голос, а затем пару стуков в дверь. Лукас зашел в комнату, чтобы проверить дочь. Шесть служанок, которые помогали ей собраться, заметались по комнате, как тараканы. Они встали в линию и синхронно сделали книксен. Лукас, убедившись, что всё хорошо, поклонился и вышел.

– Я уже иду, пап! – она поправила рубиновую корону, изящно сидящую в волосах, собранных в сложную изумительную причёску. Пышное, скользящее по полу платье идеального красного оттенка подходило к алым губам. Образ был продуман до мелочей. Помощницы сделали последние штрихи и любовались результатом.

– Благодарю вас за помощь, – Адалия кивнула в благодарность. Девушки сделали книксен, и Лия вышла.

В коридоре ее ждали папа и брат в мундирах из ткани рубинового цвета, ниже были отутюженные белые штаны, а на руках обязательно перчатки в тон. Они втроём выглядели очень гармонично.

Адаму не терпелось поскорее увидеть гостей, точнее, одну гостю. Он письмами два года общался с милой эйлиной Лорд.

Адам, набросав часть речи для выступления, решил ее перечитать. В комнате горел мягкий свет, ибо уже пора было отходить к сну.

– Я, такой-то, такой-то, наследник Империи Расплавии, бла-бла-бла, представляю… – тут в комнату постучались, и, когда он разрешил войти, в дверях показался Энтони. Его отличали каштановые длинные волосы из-за которых его путали с девушкой.

– Адам, тебе же двадцать? Распишись, будь другом, что ты заказал вино, а то, если распишусь я, меня заставят платить. – Энтони с щенячьим взглядом пихнул ему лист бумаги.

Адам поставил свою размашистую подпись.

– Я тебя люблю! – Энтони, чуть ли его не поцеловав, вышел.

– Энтони, стой! – парень подскочил со стула. – Ты не брал речь со стола?

– Нет-нет, – он проверил свою стопку бумаг в руке.

В его комнате всегда был идеальный порядок, парень в терпеть не мог лишнюю макулатуру. Рядом с ноутбуком лежал светлый лист, где на непонятном ему языке было аккуратно что-то выведено, но парень смог разобрать запись, поскольку этому языку его учил папа: "Привет! Давай встретимся?".

Лист из Коктебели. Его здесь точно не было, ибо Адам знал каждый миллиметр своей спальни.

Не было и имени отправителя на нём. А еще он приятно пах дикой вишней.

– Могу идти? – Энтони спросил у друга, но тот уже увлёкся чтением, так что он без зазрения совести пошел.

Лорд села за стол из белого дерева, решив написать Меи и Мие, двум эйлинам-близняшкам. Мия, из-за особенностей генетики, родилась слепой, и её сестрёнка ей помогает.

Хрусталики над головой девушки с приятным звоном качались на ветру, а она писала девочкам о том, что завтра им нужно встретимся, а также рассказала последние новости. Лорд положила белую бумагу на окно, чтобы золотые чернила просохли, но не успела она опомниться, как лист с ее мыслями вылетел в окно, и, когда она попыталась его поймать, чуть не слетела вниз.

Тут в комнату влетела бумага, и девушка, радостная, что не придётся заново всё переписывать, схватила её.

Это был не ее лист, а более плотный и с неизвестной печатью.

"…будущий Император Расплавии – Адам М-К…"

Помимо речи он рассуждал о жизни, и своих поступках, что заинтересовало девушку.

Лорд и Адаму пришла одна и та же мысль.

"Может написать ответ?".

На утро листы исчезли, а через пару часов диалог продолжился, и каждый раз прилетало продолжение.

В коридоре было как-то темно, почему-то не горел верхний свет. Стены были сделаны из белого мрамора, как и пол, но сейчас не было привычных огней. Арки, с небольшим углублением создавали эффект бесконечных коридоров, но не за каждой картиной был проход. Об их наличии знали члены королевской семьи и работники замка, чтобы они не мешали привычному течению жизни.

Пока Адам стоял в своих мыслях, вспоминая про первое письмо от Лорд, Адалия подошла к папе и поправила синюю ленту, на которой не было пустого места из-за медалей и значков за заслуги. На ней самой тоже была лента, но Лия меньше походила на новогоднюю ёлку, в отличии от папы и брата. Девушка не вступала в бой. На левом плече мужчин был плащ с узором, как на платье Адалии, это было сделано специально, чтобы сразу показать что она его часть.

– Сегодня вечером, – неторопливо продолжила девушка, поправляя ленту на мундире и брату. Медали начали ударяться друг о друга, создавая звонкий стук, – Возможно, мы увидим Ливию, ведь последняя ваша встреча была семнадцать лет назад, – она посмотрела в бездонные глаза Лукаса, который непроизвольно выпрямился после упоминая возлюбленной.

– Хоть узнаем её. Ты взяла имя неизвестной тебе девушки, – брат сложил руки в белых перчатках на груди и с усмешкой посмотрел на сестру.

– Бе-бе-бе, оно красивое, и в детстве я была впечатлительная, – она показала ему язык.

Лукас закатил глаза. Он думал, что дети уже не в том возрасте, чтобы ссорится на пустом месте.

Адам вспомнил, что писал Лорд:

То, что Раскол начал сходить, было невозможно не заметить. Пусть это и был небыстрый процесс растворения барьера, из-за разного давления каждый ощутил это. Страны жили под условным «куполом», и, когда одно давление начало сталкиваться с другим, у существ были примерно одни ощущения: боль в голове, тошнота и упадок сил. У некоторых резко заболело горло, поднялась температура. Сутки после этого все ходили, как мухи варёные, так что здравомыслие появилось на следующее утро.

В кабинете королевы и короля всегда было пусто: белый стол из березы, шкаф, большой похожий на прямоугольный высокий ящик, и пару стульев.