Гарвик имел двух сыновей и дочь, которая была замужем и уже подарила герцогу прелестного внука. Да еще был бастард Ворт дир Контор, которого герцог не стал признавать, хоть и обещал его матери не оставлять того без присмотра. Ворт был плодом их совместной любви с баронессой Ульмой дир Контор, женой барона дир Контор, погибшего на дуэли по какому-то пустячному поводу.

Барон был другом дир Гарвика, будущего герцога, а на тот момент – маркиза Донта дир Гарвика. И когда маркиз Донт после дуэли принялся утешать молодую вдову, то не заметил, как утешение переросло в ласки и поцелуи. А потом они неожиданно оказались в постели. После этого было еще несколько встреч, и так, может, продолжалось бы еще долго, но отец Донта дир Гарвика откровенно посмеялся над маркизом, когда тот заявил, что у баронессы Контор будет его сын, и в течение полугода Донту подобрали неплохую партию и быстро женили.

На замечание сына, что он не желает пока жениться, старый герцог заявил: или женитьба, или лишение наследства и объявление наследником младшего брата. И волей-неволей Донту пришлось подчиниться.

По молодости Гарвик дал обязательство баронессе, что будет опекать ее сына, и пусть он не будет иметь никаких имущественных прав, но Донт не оставит его и всегда поможет – и советом, и финансово. Но бастард, казалось, собрал все самые отвратительные качества Гарвика и его родственников: он был ленивый, тупой и плохо обучаемый, с раннего возраста пристрастился к вину, а потом и к плотским утехам, и единственное, что у него неплохо получалось, это махать мечом.

Точно такими же были младший брат Донта дир ду Гарвика и племянник, недалекие и на удивление склонные к потреблению вина в больших количествах. А про бастарда еще поговаривали, что женщины от его любви ходят все в синяках и сильно страдают во время соития, уж очень необычные были у него желания.

Когда герцогу донесли о поведении бастарда, он, вызвав его, запретил ему покидать город Олгин, где находилась резиденция герцогов Гарвиков. Для такого запрета было несколько причин.

Во-первых, судя по поведению бастарда, если тот появится за пределами владений герцога, то его быстро укоротят на голову. Как бы хорошо он ни владел мечом, но болт из арбалета или стрелу мечом не остановишь. И герцогу придется, хочешь или нет, за него мстить (все-таки родная кровь) и вступать в конфликт с кем-то из дворян. И вот тут он мог просто потерять лицо. Во-вторых, не очень хотелось, чтобы о безобразном поведении бастарда знали во всем королевстве. В Олгине герцог мог хоть немного приглушить слухи, да и практически все, зная о том, чей это бастард, старались держаться от Ворта подальше.

Правда, в последнее время Ворт немного утих, взялся за ум и стал упрашивать герцога дать ему в управление лен, так как ему надоело находиться на содержании. Баронство его матери давно было разорено неумелым управлением и слишком большими запросами баронессы и сейчас представляло собой полуразрушенный замок, требующий ремонта. Земли и лес были проданы соседним баронам. В общем, не осталось практически ничего от былого благополучия.

Ворт уверял, что сможет приятно удивить герцога. Но Гарвик чувствовал, что ничем хорошим это не закончится. Хотя… Пусть его, меньше будет мозолить глаза. Ведь отдать в управление – это не значит отдать во владение, да и контролировать все будут чиновники герцога. Вот и склонялся Гарвик к тому, чтобы принять положительное решение по этому вопросу.

Конечно, было бы очень хорошо, если бы Ворт спровоцировал наследника на дуэль и во время оной зарубил его. До Гарвика доходили слухи, что Ворт не гнушался биться за деньги и во всех схватках выходил победителем. Жаль, что никто не позволит биться с наследником, это не по статусу, да и последствия этой дуэли для герцога будут катастрофичны: Грегор сразу же направит войска, чтобы поквитаться. И при всем желании он против короля не выстоит.

Но можно ведь просто помечтать.

Дарк в это самое время обживался во дворце, знакомился с порядками, царящими в нем, а также с ближайшим окружением короля. При этом он уже несколько раз пересказал, что с ним происходило за время его жизни в королевстве Кармина. Полную версию он изложил только своему кровному отцу, королю Болара, и брату Олису. Сестре он выдал очень сокращенный вариант, выбросив из рассказа суд и каторжанский караван, оставив только работу охранником купеческих караванов, войну, знакомство с принцессой, награждение, получение лена и титула барона, рассказал о дочери и о возвращении домой.

Вот только когда он упомянул свою дочь, принцесса пришла в возбуждение и начала уговаривать его привезти ее поскорей в столицу. Дарку пришлось пообещать, правда, в необозримом будущем.

Его дочь заинтересовала также и верховного жреца Римула Сингарского. Он долго расспрашивал Дарка о ее матери, как все произошло, и о том, кто и как доставил девочку к Дарку. И после того, как все выспросил, долго сидел задумчивый и молчаливый.

– Видно, любят тебя боги, раз сестра Спасителя выбрала тебя для продолжения своего рода, – проговорил жрец и посмотрел на короля.

Единственно, о чем Дарк умолчал, так это о берге и встрече в пещере с незнакомцами, после которой он смог свободно общаться с бергом даже на большом расстоянии. В это мало кто поверит, а Дарк не хотел, чтобы его считали лжецом, и что-то кому-то доказывать он не собирался.

А вот когда его знакомили с братом, Дарку было очень неловко. Ему казалось, что он отбирает у того должность наследника, а вместе с ней и надежду на выздоровление. Олис, видно, заметил его метания и переживания, потому что сам попытался успокоить Дарка.

– Присядь, – предложил он, – нам о многом надо с тобой переговорить. Я бы хотел, чтобы ты не казнил себя и не думал, что чего-то меня лишил. Тут нет и капли твоей вины, лишил меня всего случай на охоте. А сейчас я рад тому, что ты появился, мы с тобой братья, и пусть ты жил и воспитывался вдали от дворца и семьи, но кровь в нас с тобой одна течет.

Может, поэтому Дарк и рассказал королю и Олису все, не пытаясь что-то приукрасить. Рассказывал он долго, посвятив этому весь вечер и половину ночи, а когда закончил, то еще долго стояла тишина: все молчали, переваривая услышанное.

– Да, брат, хлебнул ты полной ложкой и хорошего, и плохого, да и сейчас еще ничего не кончилось, – проговорил Олис.

Этот бледный, оттого что очень редко бывал на воздухе и от болезни, которая сковала его тело, парень понравился Дарку. Он напоминал ему Торвина: такой же молчаливый и говорящий только по делу. Вспомнив своих названых братьев, Дарк горестно вздохнул: вряд ли когда еще он их увидит.

– А вот то, как ты наказал своих обидчиков из республики купцов, это вообще шедевр, – хохотнул Олис. – И я считаю, правильно, что ты не постеснялся облегчить их на деньги. Для этого люда даже смерть не так страшна, как удар по их мошне. – И он захохотал громко и задорно. – И знаешь что? – добавил он чуть погодя. – Ты, брат, чаще обращайся ко мне, все-таки я пока лучше тебя знаю этот гадюшник, – засмеялся Олис. Вот только глаза у него при этом были грустные.

– Хорошо, брат, – ответил Дарк.

Он вдруг ясно понял, что Олису просто очень хочется чувствовать себя нужным. После его травмы отец редко посвящал брата в происходящее в королевстве. Сестра посещала его, но она ведь девушка, и у нее свои тайны, в которые она брата не посвящала. Оставалась одна Алента, жена, но та больше пересказывала сплетни, гуляющие во дворце. Вот и хотелось Олису общаться и даже давать советы вновь обретенному брату. Дарк это понял и решил для себя, что предоставит Олису такую возможность, для него это не составит труда, а брату это будет в радость. Да и ведь Олис на самом деле лучше знал, кто что значит во дворце и как относиться к тому или иному человеку или событию.

Закончились дожди, со дня на день обещали ударить заморозки, и вот тогда начнут съезжаться аристократы, которым представят нового наследника.