— Типа, краткое содержание — я всегда его читаю, если не могу осилить всю книгу, — объяснил он, прыгая на стуле.
Может ли она поверить в свою удачу, спрашивали они снова и снова, и позже Орла пришла к выводу, что они, видимо, проверяли, осознает ли она, что случилось.
Флосс принесла три бокала для шампанского и села. Один, с более темным напитком, она придвинула к Орле.
— Газированный яблочный сок.
Орла щелкнула по бокалу.
— В порядке исключения могу выпить и шампанского, — сказала она. — Один бокал ребенку не повредит.
Флосс и Астон притихли и переглянулись.
— Ух ты, — удивилась Орла. — Вы, ребята, сильно переменились здесь, в Бруклине. Ладно. Полбокала.
— Лучше не надо, — произнес Астон, как ребенок, играющий во взрослого.
Флосс пожала плечом в пышном рукаве.
— Наверно, лучше перестраховаться?
Орла сделала досадливую гримасу и потянулась за шампанским. Флосс схватила бутылку за горлышко и отобрала ее. Потом встала и, качая юбкой, унесла шампанское на разделочный стол, словно ставила точку в споре.
— Хорошо. — Орла наклонилась настолько близко к столу, как позволял ей живот. — Выкладывайте, что, черт возьми, вы задумали?
— Давай перейдем к делу, — пробурчал Астон Флосс. Плечи у него поникли. — Это ведь Орла. Я не понимаю, почему мы должны устраивать спектакль. — Он отодвинул вазу с гвоздиками, которая мешала Орле смотреть на него.
— Потому что, — ответила ему Флосс, — это важное событие, и я, типа, хочу, чтобы все прошло в парадной обстановке.
Флосс и Астон переплели пальцы и положили соединенные руки на стол. Орла удивленно ахнула. Ошеломленная домом и платьем Флосс, она умудрилась не заметить кольцо с огромным бриллиантом в виде слезы, которое душило безымянный палец левой руки подруги.
Флосс и Астон начали по очереди говорить, как взволнованные подружки невесты, вдвоем произносящие тост.
— Мы женимся, — сказала Флосс. — Скоро.
— И это еще не все, — продолжил Астон. — Мы теперь вроде как стали новыми людьми.
— В буквальном смысле, — подхватила Флосс. — В тот день в больнице ты была так права, Орла. Мне нужно было строго взглянуть на себя. Чтобы узнать, что реально, а что нет. И я это сделала, а потом мы решили переехать сюда — вроде хотели стать проще. Мы сняли дом с мебелью, — добавила она таким тоном, словно они построили его по кирпичику и вручную вырубили стол, за которым сейчас сидели.
— Здесь начинается наша новая жизнь, — провозгласил Астон.
Орла посмотрела на Флосс.
— Так, значит, вы переезжаете из моей квартиры? — уточнила она.
Флосс кивнула.
— За остальными моими вещами рабочие приедут завтра.
Но и это было еще далеко не все. Они бросили пить, гордо сообщили жених с невестой, конечно, кроме вина и шампанского за едой. Записались на акупунктуру. Сфотографировали свою ауру. Полностью погрузились в изучение катартического движения.
— Это такие упражнения? — поинтересовалась Орла.
Оба резко ответили:
— Нет.
Они объяснили, что три раза в неделю ходят в лофт в Трайбеке, чтобы хлопать руками по бедрам и кричать о том, чего они заслуживают. Флосс сунула Орле под нос телефон и показала фотографию учителя. Орла не сразу, но вспомнила, где видела это лицо. Их гуру была нервная расфуфыренная худышка, которую Орла встретила на красной ковровой дорожке в тот день, когда Флосс впервые заговорила с ней. Она подумала, не упомянуть ли об этом, но Астон очень увлекся рассказом, отчего розовые шрамы у него на груди запульсировали, отражая свет люстры.
— Ну вот, урок заканчивается, — вещал он, — а мы с Флосс просто стоим там. Сил совершенно нет, горло дерет, мы все мокрые от пота, рубашки хоть отжимай. Все остальные ушли. А мы просто смотрим друг на друга и думаем об одном и том же. И тут мы одновременно произносим. — Он просиял улыбкой. — «Давай заведем ребенка».
— Мы — к Эмили — это учитель — и рассказываем ей, что произошло, — подхватила эстафету Флосс, размахивая руками. — А она такая: «О, у вас случилось совместное озарение. Обычное дело. Такое здесь происходит постоянно!»
— Ну так вот, — снова вступил Астон. Он обнял одной рукой Флосс, а она склонилась к нему. — Мы занимаемся этим вопросом.
— Что ж, здорово, — ответила Орла, чуть помолчав. — Так что, ты тоже беременна?
Астон угрюмо мотнул головой, а Флосс закусила губу.
— Нет, — сказала она. — Когда-то мне делали операцию по удалению кисты, и что-то пошло не так. У врача руки из жопы росли. Суть в том, что я не могу забеременеть.
— А я все равно хочу кого-нибудь усыновить, — поспешил заявить Астон. — Я бы с удовольствием. Очень люблю детей, Орла. Вроде как я чувствую с ними большую связь, чем со взрослыми. — Он положил ладонь на руку Орлы. — Думаю, я буду очень хорошим отцом.
Позже, обращаясь мыслями к этому моменту, Орла вспоминала, как события замедлились, словно в каком-то бреду. Она отчетливо помнила все подробности: как взлетали похожие на острые клинки ресницы Флосс, как морщилась кофта Астона от его дыхания. Возможно, она всего этого и не видела. Возможно, ее мозг просто искал детали, за которые можно уцепиться, чтобы доказать, что все произошло на самом деле, что Флосс действительно сделала вдох и сказала:
— И мы подумали: как все отлично складывается, раз ты все равно собиралась делать аборт.
Повисла такая тишина, что Орла слышала стук часов, висевших в столовой над сервантами. Сердце ее стучало в два раза быстрее, чем тикали часы.
— Но не сделала, — произнесла она.
— Но сделала бы, — сказала Астон, — не окажись я в больнице. Так что, может, ты просто притворишься, будто бы сделала, как-то так.
— Что? — переспросила Орла.
Флосс бросила на Астона недовольный взгляд.
— Мы знаем, что так не принято, — попыталась она сгладить неловкость.
Орла встала. Она забыла, что беременна и зажата столом в дальнем углу. Наткнувшись на край столешницы, снова села.
— Я знаю, что вы очень утруждали себя, покупая эти сэндвичи, — сказала она. — Но нет. Нет! Странно, что мне вообще приходится это говорить, но я не отдам вам своего ребенка.
Флосс сделала сочувствующий голос.
— Когда мы обсуждали это с Эмили…
— Вы обсуждали это с Эмили? — Стерва с красной ковровой дорожки, перевоплотившаяся в специалиста по ягодицам и судьбе, обсуждала будущее ее ребенка с Флосс и Астоном. — Честное слово, Флосс, ты совершенно краев не видишь!
— Ну, я же не говорила ей, как тебя зовут, и всякое такое, — стала оправдываться Флосс, виновато пожимая плечом. — Я назвала тебя Пэт, как нашу вымышленную агентшу, помнишь?
— Я не имею в виду, что кому-то станет об этом известно, — ответила Орла, — я говорю, что ты подключаешь к своим проблемам весь свет.
Ее давно распирало. Каждый план, который они осуществляли вместе, каждая бутылка, которую распивали вместе из горла, не брезгуя передавать ее друг другу, каждая поездка домой по пьянке, когда ноги одной лежали на коленях другой, — для Орлы все это имело большое значение, но для Флосс было только средством.
На сей раз Орла встала, толкнула стол, ударив краем их в грудь, и направилась к выходу.
Астон побежал за ней, бесшумно ступая по ковру; она не знала, что ее преследуют, пока он не вытянул руку вперед, мешая ей открыть дверь.
— Мы просим только, чтобы ты подумала, — сказал он. — Сейчас, когда появилась Полли и ты можешь опубликовать свою книгу, у тебя важный период. Мы знаем, что ты ищешь пути решения, и — мы ведь уже стали семьей, ты, я и Флосс. Неужели это действительно такая уж безумная затея? Хуже, чем отдать девочку незнакомцам?
Орла уставилась на его руку, лежащую на двери, и заметила еще один шрам: свекольно-красный валик на костяшках, испещренный глубокими белыми отметинами.
— Я еще не знаю пола ребенка, — ответила она. — Я не выясняла.
— Ну, а я думаю, что это девочка, — проговорил Астон. В его голосе прозвучала теплота, которая на мгновение заставила Орлу колебаться. В голову пришла непрошеная мысль: он был бы лучшим отцом, чем Дэнни. На первый взгляд это казалось глупостью: Дэнни представлялся неискушенному наблюдателю настоящим мужиком, на каких мир держится, а Астон олицетворял собой упадок американской культуры. Но он мог измениться к лучшему, Орла была уверена. Отбросив сомнения, она протиснулась мимо Астона к двери. Он не стал ей препятствовать. Когда она спускалась по ступеням крыльца, он только крикнул ей вслед:
